Алексей Филиппов - Плач Агриопы

• Название: Плач Агриопы
• Автор: Алексей Филиппов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Все события далекого прошлого и настоящего являются отражением извечной битвы между силами Света и Тьмы. Средневековая бубонная чума, против которой не помогают ни крестное знамение, ни алхимические таинства, обретает черты охватившей Москву пандемии: так называемого Босфорского гриппа, от которого не спасают все достижения современной медицины. Стабильное общество потребления оказывается радужной пленкой на воде. 8-летняя дочь главного героя становится жертвой неизвестного вируса, и, не верящий ни в какую дьявольщину человек эпохи Интернета, ипотеки и фастфуда, начинает цепляться за все, что лежит за пределами здравого смысла — лишь бы спасти свою единственную девочку от страданий и смерти. Его задача — выявить носителей древнего сакрального знания: Инквизитора, Деву, Стрелка и Алхимика — и сколотить из них команду чумоборцев. Никому не известный электрик, знаменитый врач-вирусолог, разведчик ГРУ в отставке и живущая в сектантском «граде» староверка становятся заложниками вселившихся в них личностей, теряя при этом свое современное «я» и начиная разговаривать на языке Овидия, Данте и протопопа Аввакума. Где-то в огромном мегаполисе живет, может быть, пьет в «Макдональдсе» кофе, может быть, заседает в Государственной Думе, Иной — мужчина или женщина, в которых воплотилась Чума.

---

- Думаю, поправляется. — Павел улыбнулся одними уголками губ. — Мы с нею запрёмся от всех — сбежим от инфекции, если придётся. Дочь я не отдам…

- Она поправится, — буркнул Третьяков. — Все, кто жевал замазку профессора Струве, переживают кризис и поправляются. Тот парень из общаги, здешняя поселянка, дело за девчушкой, по имени Марта, и твоей дочерью.

- Кстати, где они все? — до сих пор интересоваться этим управдому было как-то недосуг. — Где больные? Где Марта?

- Марта — дома; мать забаррикадировала её комнату; они с мужем не выходят в люди, отказались переводить дочь сюда, в баню. Говорят: их семья или выздоровеет — вместе, или умрёт — вместе. Парень и поселянка — в этом же здании, где и мы сейчас, — с другой стороны, и вход там — свой. Там что-то вроде мужского помывочного отделения, а здесь — женское. Теперь вот — в детский больничный стационар превратилось. Я выбил для твоей дочери отдельную палату. Остальных — потеснил.

- А почему я этих остальных через стенку не слышал? — запоздало поинтересовался Павел. — Может, они уже того?..

- Я, перед тем, как тебя кормить, им бадейку рагу поднёс, — отмахнулся коллекционер. — Я тут вроде санитара. Железный дровосек, не подверженный ржавчине и порче. Живы они. Живёхоньки. Не забудь, их стаж болезни — пара-тройка дней максимум. У Татьяны — всё серьёзней. Но терияк психического профессора — действует. Значит, и она встанет на ноги. — Третьяков вдруг умолк, резко обернулся и посмотрел себе за спину. Там не было никого, но «ариец» добрых полминуты не поворачивал головы. — Да, это факт, — наконец, как ни в чём не бывало, продолжил он. — Профессор — чокнутый гений, это стоит признать. Пока что он один сумел довести до конца работу.

- Тебе удалось что-то узнать? — Павел нахмурился. — Почему: «он один»?

- Ты прозорлив, — «ариец» невесело усмехнулся и разлил ароматный чёрный кофе по мягким одноразовым стаканам. — Твоя правда: кое-что — узнал. Я наладил рацию в «вертушке».

- Ого! — Людвиг опустился перед коллекционером на лавку. — Новости лучше слушать сидя?

- Не юродствуй! — Третьяков, отчего-то, разозлился. — Новости — ни то, ни сё. Не то Страшный суд, не то атака инопланетян!

- Вакцины от Босфорского гриппа, насколько понимаю, до сих пор нет? — тихо проговорил Павел.

- Этот грипп обзавёлся множеством штаммов, разновидностей, вариаций — уж не знаю, как всё это многообразие лучше обозвать. — «Ариец» успокоился, повествовал без нервов. — На сегодняшний день выявлено около двухсот «версий» болезни. Из них около трёх десятков — поддаются лечению. В принципе, медики бы справились, если б грипп не мутировал практически ежедневно. Кажется, по миру движется этакий сеятель: от Стамбула к Варшаве, от Варшавы — к Хельсинки, от Хельсинки — к Москве. И в его лукошке — всё больше видов смертоносных семян. Чем позже приходит в город Босфорский грипп — тем большим числом штаммов он ужасает медиков. В Стамбуле до сих пор известны восемнадцать разновидностей гриппа, из них лечатся — семь; в Москве — сто шестнадцать, лечатся — четырнадцать. Без лечения кризис переживают около двадцати пяти процентов заболевших.

- Насколько сильно распространился грипп? — спросил Людвиг.

- Сильно, — Третьяков, словно не чувствуя, что кофе — почти кипяток, сделал большой глоток из стакана. — Европа поражена практически вся. За исключением Исландии. В Азии, как ни странно, лучше всего дела обстоят в Китае. Кое-где это даже вызывает подозрения. Некоторые европейские журналисты пытались доказать, что Босфорский грипп «вывели» китайские мудрецы, а потом — заразили им остальной мир. Реальных доказательств — не нашлось, но некоторая антикитайская истерия — возникла. В Австралии и Новой Зеландии гриппа нет. В Индии — регистрируют наибольшее число «версий». В Южной и Северной Америках — ситуация средней паршивости. Причём в Аргентине и США — примерно одинаковый процент заболевших, хотя штаты объявили полнейший карантин — закрыли своё воздушное пространство и запретили всем морским судам, включая американские, приближаться к побережью под угрозой уничтожения, — а в Буэнос-Айресе работают рестораны и не отменены футбольные матчи.

- А у нас? — подал голос Павел.

- В Москве — чрезвычайное положение, комендантский час. В город введены войска. Хотя тотального запрета на передвижение по улицам — нет. Образован Особый Комитет по борьбе с эпидемией. Связь работает частично; Комитет пытается использовать каналы связи, чтобы информировать население о своей работе и не давать распространяться панике. Закрыты школы, детсады, многие предприятия. С другой стороны, кое-кто — всё ещё выходит на работу. Говорят, будут вводить особые медпропуска. Без них не разрешат покидать дома. Сейчас на улицах — неспокойно. Армия пресекает мародёрство. Дальний Восток пока чист. Может, сказывается близость к Китаю. В Сибири — болеют, но ситуация — не аховая. Поволжье — лоскутное одеяло: есть маленькие городки, где треть жителей — больны, есть большие города, где до сих пор ни одного заражённого.

- Как будто болезнь к кому-то ломится в дверь, а кого-то обходит стороной? Скажем, ей нравится гжель и она не откажется на неё взглянуть, а тульские пряники — она терпеть не может, потому в Тулу — ни ногой? — Людвиг, сделав это умозаключение, обернулся к Павлу, словно надеялся получить от того поддержку.

- Нелепость, но похоже на правду, — вместо управдома ответил коллекционер. — Даже в одном городе… Есть районы, где свирепствует Босфорский грипп, а есть другие — почти не затронутые болезнью. Есть кварталы, сплошь заболевшие излечимыми разновидностями гриппа, а есть — вымирающие от неизлечимых целыми многоквартирными домами. На этой почве расцветает бунт: крикуны кричат, что богачам достаётся лекарство, а «простым» — только братские могилы. Хотя это бред сивой кобылы. Но тут и не захочешь — поверишь: в Москве самые «чистые» районы сейчас — Арбат и Рублёвка.

- Откуда ты знаешь, что бред? — Павел уставился на Третьякова. — А может, так оно и есть? Существует лекарство, но не для всех?

- Знаю, — «ариец» потупился. — Инсайдерская информация. Это ещё одна вещь, о которой я хотел поговорить…

- Вы выдали нас? — неожиданно и зло выпалил латинист в лицо Третьякову.

- Что? Почему? — опешил Павел.

- А ну, тихо! — коллекционер стремительно приподнял руку и согнул в локте, словно собираясь насести Людвигу удар под дых, — но лишь вытянул палец и указал им на Таньку. — Ребёнка испугаешь. — Он помешкал, обвёл долгим и пристальным взглядом баньку и слушателей. — Как выяснилось, я неплохо знаю человека, возглавляющего… скажем так… армейскую секцию Особого Комитета. Я задействовал… одну радиопроцедуру… чтобы связаться с ним. Он мне рассказал то, что вы только что слышали. А я…

- А вы рассказали ему о нас, — выпалил, как приговор, латинист.

- А я рассказал ему о нас, — спокойно подтвердил Третьяков.

- Зачем? — Павел был скорее удивлён, чем рассержен.

- За всем, — «ариец» неопределённо махнул рукой. — По любой из множества важных для всех нас причин.

- Назовите их, — потребовал Людвиг.

Третьяков снова поднял глаза на латиниста — на сей раз в его взгляде читалась ирония; он как будто стеснялся проговаривать вслух столь очевидные истины. И всё же покорно принялся излагать:

- Причина первая. Уголовно-хулиганская. Наши действия. Угон вертолёта, незаконное проникновение в охраняемое здание, организация взрыва бойлера, неповиновение органам правопорядка. И прочая, и прочая. Мой… источник… обещал полное забвение всего криминала в обмен на одну услугу. Так сказать, почётную реабилитацию. Я бы мог наговорить много высокопарностей насчёт чистоты нравственной и чистоты перед законом, но скажу просто: вам двоим обелиться иным способом — не удастся. Мне — возможно.

Павел вспомнил о собственных прегрешениях — не известных коллекционеру, — как то: вооружённое нападение на карету скорой помощи и угон катафалка, — и еле заметно кивнул головой. Третьяков заметил это:

- Идём дальше. Причина вторая. Практично-протекционистская. Мы находимся в непосредственной близости от одного из эпицентров болезни. Как будут развиваться события дальше — не предскажет никто. Если начнётся хаос, или, наоборот, понадобятся жёсткие меры, чтобы остановить эпидемию, — пригодится защита. Особенно тем, кто слабее прочих, — коллекционер кивнул в сторону Таньки, ковырявшейся вилкой в рагу. — Очень может статься, что такую защиту сможет обеспечить только армия. Мой источник обещал и это.

- А подробней? — перебил управдом.

- На выбор: проживание в стерильной зоне в Москве, либо эвакуация в районы, не затронутые болезнью.

Павел вновь кивнул.

- Ну и третья причина, — Третьяков тяжело вздохнул, как будто собирался поведать о чём-то грустном. — Мистично-апокалиптическая. Если есть хоть капля правды в том, что я слышал: о чуме в человеческом обличии, о битве добра и зла, о средневековом стрелке, вселившемся в мою бедную голову, а потом сбежавшем оттуда, — нас ждёт отчаянная драка с нечистью. И ввязаться в неё придётся на вражеской территории, на горящей земле. Мой источник станет нашим провожатым. И нашим извозчиком — бесплатным и толковым таксистом.