Генри Харт - Венецианец Марко Поло

• Название: Венецианец Марко Поло
• Автор: Генри Харт
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Полное заглавие этой книги — «Приключения венецианца, рассказ о жизни, времени и книге мессера Марко Поло» — хорошо отражает ее содержание. Она написана американским востоковедом Г. Хартом. В ней рассказывается в популярной форме о жизни знаменитого венецианского путешественника XIII века Марко Поло, о его странствованиях по Востоку, об исторической обстановке в тех странах, где жил или бывал путешественник, и о том, как была создана его замечательная книга. Автор использовал большое число работ западноевропейских и американских авторов — биографов, комментаторов книги Марко Поло и историков. Доступность изложения сочетается с научной ценностью этой работы.

---

В Геную и Венецию рабов каждый год завозили тысячами. В 1368 году в Венеции скопилось так много невольников, привезенных с Ближнего Востока, что на какое-то время это грозило спокойствию республики. Рабов, иногда целыми семьями, развозили из итальянских портов морем по всему полуострову, многих перепродавали в Испанию и Германию — в Германии работорговлю разрешил особым указом император Фридрих III. Если на невольничьих рынках Египта охотно покупались мужчины, которыми пополняли армию, то на Западе не менее охотно покупали молодых девушек: у хозяев-христиан девушки оказывались или в положении домашних слуг, или — что было чаще — в положении наложниц. В документах той эпохи среди владельцев восточных рабов встречаются самые славные имена Италии. За красивых рабынь платили по четыре тысячи долларов! Хотя торговля восточными невольниками, принявшая такой огромный размах, вследствие падения Константинополя в 1453 году внезапно прекратилась, этот приток рабов навсегда наложил свою печать не только на население Италии, но и на население всех стран, куда рабы попадали. В кровь любого народа Европы, от Северного моря до Средиземного, влилась обильная струя русской, татарской, черкесской, турецкой и африканской крови, не говоря уже о народностях Малой Азии и бесчисленных мелких племенах, живших по берегам Черного и Каспийского морей.

Испанец Перо Тафур в своей знаменитой книге «Andangas у viajes» («Происшествия и путешествия»), относящейся к середине XV века, описывает невольничий рынок в Каффе [нынешняя Феодосия. — Ред.], которая была во времена Поло центром работорговли.

В этом городе [Каффе] они продают рабов и рабынь в большем количестве, чем в любом другом месте мира... Я купил там двух рабынь-женщин и одного мужчину, они до сих пор живут у меня вместе со своими детьми в Кордове. Рабов продают вот как. Продавцы обнажают их, и мужчин и женщин, надевают на них войлочные колпаки и назначают цену. Потом их, совсем голыми, заставляют пройтись взад и вперед, чтобы было видно, нет ли у них какого-либо телесного изъяна. Если среди рабов продается татарин или татарка, цена на них в три раза больше, ибо можно с уверенностью сказать, что ни один татарин никогда не предавал своего хозяина.

Касаясь Венеции, какой она была в его время, Тафур пишет: «говорят, что там 70 000 жителей, но иностранцев и слуг, главным образом рабов, там очень много». Мы увидим, что Марко Поло в своем завещании отпустил на волю раба «Петра Татарина», оставив ему сумму, равную 500 долларам; впоследствии республика даровала Петру все права венецианского гражданина.

Вот в такие времена Никколо и Маффео целыми днями ехали верхом по неведомым, далеким странам, где жили самые разные народы и племена, звучали самые различные языки и наречия — русский, татарский, готский, греческий, генуэзский. Нередко им приходилось заглядывать в торговые поселения своих земляков-венецианцев и подолгу жить там — венецианских поселений здесь было много. И всюду здесь шел торг солью, мехами, лесом и рабами.

Но вот братья попали в степи и наткнулись на кочевников монголов, живших в круглых шатрах или юртах. Эти войлочные жилища достигали иногда двадцати и больше футов в диаметре и были установлены на повозках; в повозки впрягали волов. Братья стали заучивать монгольские слова и выражения и уже могли обходиться в пути без проводников. Они привыкли пить кумыс, любимый напиток монголов, приготовляемый из перебродившего кобыльего молока. У этих диких наездников был странный обычай — угощая гостя кумысом, они с силой тянули его за уши, чтобы, как разъяснил венецианцам переводчик, у гостя шире открывалось горло и ему легче было пить. Братьям Поло уже нравилось безвкусное сушеное мясо, которое кочевники ели с солью и водой, они уже привыкли спать под открытым небом. С одним лишь они не могли свыкнуться: монголы ни за что не хотели ни мыться, ни стирать своей одежды. Не надо думать, что венецианцы XIII века были в этом отношении чересчур привередливы, но равнять их с немытыми ордами монголов никак нельзя.

Наконец близ слияния Камы и Волги путешественники достигли Болгара, главного города хана Берке, внука великого Чингиса. Хан Берке со своими племенами обычно кочевал, а на зиму останавливался в каком-нибудь городе. Берке столь приветливо принял братьев Поло, что они — как знать, добровольно или по принуждению — преподнесли ему все свои драгоценности, привезенные из Константинополя, и нам известно, что хан отдарил их товарами, превосходившими стоимость драгоценностей более чем вдвое. Братья, разумеется, товары приняли и начали с выгодой торговать ими. За год, проведенный у Берке, братья Поло повидали много нового: видели разные степные племена, наблюдали смену времен года, так мало напоминавшую солнечную Венецию, диковинные языческие обычаи, незнакомую пищу и необычайные — будто на другой планете — порядки К особому укладу восточной жизни, когда женщины держатся отдельно от мужчин и в мечети и в церкви, когда они, как правило, ходят с закрытым лицом, — ко всему этому Никколо и Маффео смолоду привыкли в Константинополе. Но здесь, у монголов, все было по-иному.

Дела шли превосходно, и через год братья Поло, обогатившись, решили возвращаться в Солдайю, а оттуда на родину. Стояла весна 1262 года. Братья не были в Венеции восемь долгих лет, им хотелось поскорей оказаться дома. Они почти уже тронулись в путь, как вспыхнула междоусобная война между их хозяином, Берке, и его двоюродным братом Хулагу[10], родным братом Хубилая. Война длилась восемь месяцев, в течение которых обычные дороги на Константинополь и Венецию для Поло были закрыты. Хотя в мирное время монголы поддерживали на караванных путях относительное спокойствие и безопасность, надзор за ними во время частых войн поневоле ослабевал. Этим пользовались грабители и разбойники, купцы и караваны оказывались в их власти. Разбойничьи шайки русских, татар, венгров рыскали всюду. Днем они уходили в укрытия, а по ночам, пользуясь своим излюбленным оружием — луком и стрелами, — устраивали нападения, убивали, грабили и, прихватив добычу, вновь исчезали Впереди себя они гоняли табуны лошадей, запасные лошади и конина у них были всегда, поэтому они имели возможность уходить от погони и держаться вдали от городов. Они являлись бичом степей, и у Никколо и Маффео были все основания их опасаться.

К тому времени братья уже умели бегло говорить по-монгольски и усвоили немало местных обычаев. Более того, среди туземных купцов, с которыми они торговали, у них появилось много друзей. И вот братья решились ехать «на восход солнца», надеясь отыскать дорогу, которая в конце концов приведет их в Венецию.

Свои товары — торговые дела братья Поло никогда не забывали ни на минуту — они погрузили на арбы; такой вид повозки существует в тех местах и поныне. У арбы два очень высоких колеса — для езды по воде и грязи — и верх из рогожи или войлока — для защиты от солнца или от дождя. В безводной местности в нее вместо лошади или осла впрягали верблюда.

Прошло несколько недель тяжелого пути, и венецианцы вступили в настоящую пустыню. Семнадцать дней ехали они по пустыне и ни разу не видели ни города, ни даже маленького селенья. Но им встречалось множество татар. Татары жили в шатрах и кочевали со своими стадами в поисках подножного корма с одного места на другое.

На семнадцатый день путешественники добрались до Бухары. Чингис-хан разграбил Бухару, но Угедей[11] отстроил ее. Теперь здесь правил Борак-хан[12]. После долгого однообразного пути от Болгара Бухара показалась прекрасной. Город окружали валы, над ними вздымались сиявшие на солнце голубые купола и изразцовые стены мечетей. Раскинувшаяся на берегу реки Зеравшан, с крепостью, высившейся на холме посреди города, Бухара была одним из самых оживленных торговых центров Монгольской империи. Лавки Бухары ломились от восточных товаров — шелка, фарфора, слоновой кости, пряностей, мастерски изготовленных металлических изделий. Улицы, базары, караван-сараи города были наполнены шумными толпами, стекавшимися изо всех стран Азии — от Желтого моря до Черного. Китайцы и представители других народов Восточной Азии здесь встречались всюду — всех их завела сюда погоня за барышами. Никколо и Маффео и тут занялись торговлей, не теряя, однако, надежды возвратиться на родину, с которой они были разлучены так долго. Но когда братья предприняли попытку выехать из Бухары, им пришлось столкнуться с еще большими затруднениями, чем раньше. К своему огорчению, они обнаружили, что отрезана дорога и на восток, к Китаю, и та дорога, по которой они сюда прибыли, — оба пути преграждали воинственные племена. С тем философическим спокойствием, которое приходит после многих странствий по Азии и знакомства с ее народами, они подчинились необходимости и остались в Бухаре в ожидании лучших времен.