Джорджетт Хейер - Арабелла

• Название: Арабелла
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87671-034-2

Что может сделать прекрасная бесприданница, чтобы привлечь одного-единственного мужчину, который, как известно, охотник за приданым? Распустить слух о том, что она сказочно богата, в надежде, что заметят все-таки ее, а не денежный шлейф.

---

Его положение становилось отчаянным, и Бертрам знал только один способ предотвратить надвигавшуюся беду. Хорошо было мистеру Сканторпу отговаривать Бертрама от игры на скачках и в карты: мистер Сканторп не понимал, что если Бертрам теперь не будет играть, это не решит его затруднений. Если бы мистер Сканторп оказался на грани катастрофы, его опекуны, как бы они ни сердились на него, все равно пришли бы ему на помощь. Бертрам ни за что на свете не обратился бы за помощью к отцу: скорее он перерезал бы себе горло; одна только мысль о том, как он положит перед викарием эту груду счетов, приводила его в ужас, а кроме того, он хорошо знал, что если его отец возьмет на себя выплату, то он сам попадет в финансовые затруднения. Ему также уже не помогло бы, если бы он продал часы, или печатку, которые он купил, или цепочку, свисавшую из кармана жилета. Каким-то непонятным образом его траты опять очень возросли с тех пор, как он стал водить дружбу с великосветскими щеголями. Смутное, вызывавшее у него самого сомнение, намерение посетить ростовщика было сразу же забраковано мистером Сканторпом, который сообщил ему, что ростовщикам приходится платить огромные штрафы, если они дают в рост несовершеннолетним, поэтому даже главный среди них — Король Евреев — не даст и самой маленькой суммы такому клиенту, как Бертрам. Он добавил, что однажды сам пробовал обратиться к ростовщикам, но они были очень проницательны и сразу же угадывали его возраст, не успевал он еще и рта раскрыть. Он беспокоился за Бертрама, хотя и не удивился тому положению, в которое он попал; и если бы он сам в данный момент был при деньгах, он без сомнения сразу же поделился бы ими со своим другом, так как он — это признавали все его друзья — был очень щедрым и великодушным парнем. К сожалению, у него не было сейчас денег, а если бы он обратился к своим опекунам, единственное, что он получил бы от них — это совет приехать в родной дом в Беркшире, где его мама встретила бы его с распростертыми объятиями. Нужно отдать также должное Бертраму: он очень неохотно принял бы денежную помощь от своего друга, потому что не видел никакой возможности, вернувшись домой в Йоркшир, отдать ему долг. Оставался только один способ выпутаться: рулетка и карты. Он знал, что это опасно, но так как он не мог себе представить, что его положение может стать еще хуже от этого, он считал, что надо рискнуть. Как только он заплатит свои долги, он сразу же уедет из Лондона, потому что, хотя некоторые стороны лондонской жизни ему очень и очень нравились, он не получал никакого удовольствия от своей неплатежеспособности и начинал понимать, что если он будет постоянно стоять на краю финансовой пропасти, то очень скоро получит нервный срыв. Разговор с одним из кредиторов, который не только был невежливым, но еще и угрожал ему, очень его потряс: если он срочно не раздобудет денег, через несколько дней к нему пришлют пристава, как и пророчествовал мистер Сканторп.

Именно в это время случились два события, которые, казалось, возродили надежды в душе Бертрама. Он провел счастливый вечер, играя в «фараон» на небольшие ставки, и решил, что удача вновь повернулась к нему лицом; и Толстячок Айвенго, которому один жокей в Таттерсале шепнул на ухо имя лошади-победителя, передал это тайное сообщение Бертраму. Действительно, казалось, что наконец-то Бертраму указует путь сама судьба. Было бы полным идиотизмом не поставить на эту лошадь по-крупному, потому что если он выиграет, то одним махом решит все свои финансовые проблемы и у него еще останется достаточно денег, чтобы заплатить за проезд в карете до Йоркшира. Когда Айвенго сделал свою ставку, Бертрам сделал то же самое и попытался не думать о том, что будет с ним, если этот никогда не ошибающийся жокей ошибется единственный раз в своей жизни.

— Я вот что тебе скажу, Бертрам, — сказал Айвенго, когда они вместе вышли из зала, где сделали ставку, — если хочешь, я отведу тебя сегодня вечером в Клуб избранных: только сливки общества, знаешь ли, никаких чужаков, но если ты будешь со мной, тебя пустят.

— А что там?

— О, в основном «фараон» и кости! Они открыли клуб только в этом году, потому что у Уэйтвера стало совсем скучно; говорят, он долго не протянет. Вот когда там заправлял Броммель! Могу тебе сказать, что Клуб избранных — чертовски хорошее заведение. Там не слишком много правил, и хотя большинство делают очень крупные ставки, патроны установили минимальную ставку в двадцать фунтов, и там только один стол для «фараона». Более того, это не какое-нибудь сомнительное заведение, как половина игорных домов; если ты хочешь бросить кости, ты назначаешь крупье из своих же игроков, и кто-нибудь желающий всегда найдется. Никаких наемных крупье и подавальщиков, из-за которых лучшие великосветские клубы больше похожи на гостиницы. Главная цель — чтобы была домашняя атмосфера и чтобы не мешали все эти правила и строгие ограничения, которые только наводят тоску! Например, при игре в «фараон» банком заведует не какой-нибудь синдикат, а они все по очереди: например, Бьюмарис, или лорд Уэсли Поул, или Золотой Шар, или Петершэм, или кто-нибудь еще. О, там только самые сливки, великосветские львы!

— Я бы хотел с тобой пойти, — сказал Бертрам, — только… ну, я сегодня на мели! Не повезло!

— О, не беспокойся об этом! — сказал его невнимательный друг. — Я же тебе сказал, это не у Уэйтвера! Никого не интересует, сколько ты поставишь: двадцать гиней или сто! Пойдем: удача обычно поворачивается лицом к тому, кто не отступает, — это одно из правил моего папаши, а уж он-то знает!

Бертрам не мог решиться, но так как он обедал вместе с лордом Айвенго в Лонг-Отеле, он мог не торопиться с ответом и решить позже, спокойно обдумав предложение.

Затянувшееся пребывание Бертрама в Лондоне, естественно, вызывало у его сестры тревогу. Арабелла очень беспокоилась: хотя Бертрам ей ничего не рассказывал о своих делах, но, судя по его виду, он тратил намного больше, нежели ему позволяли выигранные в лотерее сто фунтов. Она редко его видела, но когда они встречались, она замечала, что он плохо выглядит. Бессонные ночи, спиртное и тревога брали свое. Но когда она сказала ему, что он выглядит смертельно уставшим, и попросила его вернуться в Йоркшир, он ответил ей — и в его ответе была значительная доля истины — что у нее самой далеко не цветущий вид. Это была правда. Она побледнела, ее глаза, обведенные тенями, казались слишком большими для ее лица. Лорд Бридлингтон, заметив это обстоятельство, приписал его слишком напряженному сезону в Лондоне и выдал сентенцию о том, как глупо ведут себя женщины с высокими социальными амбициями. Его мать, заметив, что ее подопечная больше не катается так часто в парке с мистером Бьюмарисом и старается убежать от него, когда он наносит им визит, сделала более правильные выводы, но не смогла заставить Арабеллу ей открыться. Что бы ни говорил Фредерик, леди Бридлингтон была к этому времени убеждена, что Несравненный серьезно интересовался Арабеллой, и она не могла себе представить, что удерживало Арабеллу от того, чтобы принять его ухаживания. Понимая, что ее мотивы будут совершенно непонятны этой доброй даме, Арабелла предпочитала молчать.

От взгляда Несравненного не укрылось то, что его недоступная возлюбленная выглядит не так хорошо, как обычно, что она не так жизнерадостна и что за последнее время она отказала трем очень достойным поклонникам, — они не делали из этого тайны. Она извинилась и не пошла танцевать с ним у Алмака, но трижды за вечер он встречал ее взгляд.

Мистер Бьюмарис, медленно поглаживая торчавшее кверху ухо Улисса — процесс, приводивший Улисса в состояние блаженного идиотизма, — задумчиво сказал:

— Печально, не так ли, что в моем возрасте я могу быть таким дураком?

Улисс, находясь в полном экстазе, полузакрыв глаза, издал вздох, который его бог мог бы при желании принять за проявление сочувствия.

— А вдруг она окажется дочерью торговца? — сказал мистер Бьюмарис. — Все-таки у меня есть некоторые обязательства перед моей семьей. Может быть даже хуже этого, и во всяком случае, я уже не так молод, чтобы терять голову из-за хорошенького личика!

Так как его рука остановилась, Улисс легонько его толкнул. Мистер Бьюмарис возобновил свои манипуляции, но сказал:

— Ты совершенно прав. Дело не в ее хорошеньком лице. Ты веришь, что она ко мне абсолютно равнодушна? На самом ли деле она боится сказать мне правду? Она не должна, Улисс, не должна! Давай посмотрим с худшей стороны. Стремится ли она заполучить титул? Если так, почему же она отказала бедному Чарльзу? Ты думаешь, она метит выше? Но не может же она надеяться, что Уитни решится! Кроме того, я не думаю, Улисс, что твои подозрения справедливы.

Улисс, почувствовав в его голосе суровую нотку, встревоженно посмотрел на него. Мистер Бьюмарис взял пса за загривок и нежно встряхнул.