Анна и Петр Владимирские - Вкус убийства

• Название: Вкус убийства
• Автор: Анна и Петр Владимирские
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-2469-1

Жена была смертельно больна, и кто, кроме мужа, мог положить конец ее страданиям? Но когда к психотерапевту Вере Лученко приходит их дочь с письмом, в котором ее отец признается… что оговорил себя, становится ясно: убийца все еще на свободе! С момента начала «расследования» Лученко обнаруживает за собой странную слежку. Приблизиться к разгадке – значит поставить под удар собственную жизнь…

---

– Вот. Значит, чтобы услышать от тебя комплимент, мне пришлось устроить скандал. А чтобы ты сообразил подарить мне цветы, мне что, нужно нанести тебе тяжкие телесные повреждения?! – спросила Вера, вся дрожа от переполнявшего ее гнева.

– Боже, какой же я идиот! – спохватился Андрей.

Они смотрели друг другу в глаза. Во взглядах были и отчаяние, и любовь, и обида, и извинения, и страсть, и невозможное безумное желание. Вот проскочила искорка… И они облегченно расхохотались. Смех сделал свое главное дело: превратил драму в комедию.

Тут принесли и поставили перед влюбленными кофе, мороженое и тарелку с трюфелями.

– Посмотри, маленькая, что я тебе заказал… – заискивающе произнес Двинятин.

Посмотреть было на что. Шоколадные шарики лежали, завернутые любовно каждый в свою бумажную формочку. И были они разными, как краски на палитре художника. Один – белый, похожий на комочек теста, остальные – всех оттенков коричневого. Одни обсыпаны темными, другие светлыми хлопьями или мельчайшей пудрой. Поистине королевское блюдо!

– Хитрый ты, Двинятин, – сказала Вера. – Знаешь ведь, что не смогу долго на тебя сердиться…

Он облегченно вздохнул. Оба налегли на угощение, запивая его ароматным кофе. Оказалось, что похожий на белое тесто шарик приготовлен на основе бананового ликера, у него вкус банана. Андрей пододвигал Вере трюфеля, желая отдать ей самые вкусные, но она откусывала половину и возвращала остаток ему. Так они перепробовали и трюфеля с кокосовым вкусом, обсыпанные кокосовыми хлопьями и похожие на встрепанных пушистых цыплят; и миндальные трюфеля, вывалянные в молотом миндале; и шоколадные, из которых торчали кусочки ореха.

Андрей все время смотрел на Веру.

– Что? – улыбаясь, спросила она.

– Знаешь, вот думаю о том, что мы знакомы всего месяца полтора, а такое чувство – будто всю жизнь. А если б мы не встретились? Если бы ты не вывела Пая тогда на остановке на прогулку? Ужас.

– Встретились бы позже, – уверенно заявила женщина, допивая последние капли кофе.

– Где? На пляже?

– Конечно, где ж еще! Я бы сразу тебя заметила, – шалила Вера. – Такой стройный, смуглый, усатый…

– Так, быстро берем такси и ко мне! – Андрей жадно раздул ноздри, включаясь в игру.

Вера отрицательно покачала головой.

…Их жизнь теперь четко разделилась на два этапа: до встречи и после. Что было до? Это известно многим: работа. Коллеги, друзья, пациенты. У Веры люди, у Андрея животные. Еще был дом, для обоих место отдыха или ночевки. У Андрея – мать и дочь Маша, с которой он виделся время от времени. Для Веры в круг близких входили дочь Ольга и зять Кирилл. Дни текли в привычном русле. Река жизни не выходила из берегов. Это было надежно, но тоскливо. Каждый из них преодолевал тоску по-своему.

Андрей проводил время в компании школьных друзей, с песнями под гитару и разговорами «за жизнь» до утра. Были и женщины. Утром, увидев на подушке чье-то чужое лицо со следами вчерашней косметики, он пытался вспомнить, как зовут обладательницу заспанной мордашки. То ли Арина, то ли Марина… Имя не вспоминалось. Упрощая, он всех их называл одинаково – «малышка».

Лученко, как грамотный психотерапевт, свою тоску глушила чужими проблемами. Она растворялась в чьих-то бедах и обидах почти без остатка. Это очень помогало не думать о собственных… В редкие минуты душевных откровений, наедине с подругой одинокого человека – подушкой, оба понимали, что удавшейся такую жизнь не назовешь. Хотя все было более или менее спокойно. Но оба чувствовали каждой клеткой тела: счастья нет. Кто там сказал, что человек рожден для счастья, как птица для полета? Обманул классик! Иногда наваливалась тоска, приходил вопрос: зачем все это нужно?..

И вдруг случилась любовь.

Причем они умудрились привезти новорожденное чувство в свой город, не расплескав ни капли страсти, ни крошки нежности. Но в мегаполисе они споткнулись о неожиданную проблему. Им негде было осуществлять свои желания. Для любви нужно время и место. Если время они находили, несмотря на занятость, то найти место в родном, знакомом до боли городе оказалось намного сложнее, чем на юге.

Собственное жилье отпадало сразу и мгновенно. Андрей жил с мамой, и Вера наотрез отказалась приходить к нему домой. Она не хотела, чтобы ее воспринимали как очередную «малышку» Двинятина. К себе привести его она тоже не могла. Пусть Вера живет уже давно как в коммуналке… Но встречаться с Андреем на глазах у супруга и свекрови? Даже формальных? Вот так, простодушно и одноклеточно? Извините, это не для нее. Это как-то… нечистоплотно.

Так где же встречаться влюбленным? Оставались квартиры друзей, диванчик в гипнотарии Веры и кушеточка в ветеринарной клинике Андрея. Но рабочее место отчего-то мешало возникновению беззаботности. А друзья… Однажды знакомый художник дал Двинятину ключ от своей мастерской. Когда они переступили ее порог, то растерялись: из мебели маячил лишь мольберт и несколько шатких табуреток. Никакого намека на спальное место или хотя бы подиума для обнаженной натуры!.. Как потом оказалось, художник рисовал одни натюрморты. Необходимость включила смекалку, и ветеринар бросил на пол несколько больших толстых листов пенопласта. Вот и лежбище. Раздумывать было некогда, долой одежду и на пенопласт ее! Во время любовного акта пенопласт поскрипывал и попискивал. Уже после, отдыхая, любовники посмеялись над особенностями материала…

Побывали они и у Вериной подруги Лидии Завьяловой в театре. Во время спектакля Лида закрыла их в своей гримерке и ушла на сцену изображать страсти-мордасти. Они очень уютно разместились на клеенчатом диванчике. И тут, в самый разгар слияния рук, ног и всего остального – ну в общем, в тот самый миг – включилась громкая трансляция спектакля. В ушах любовников отдавалось каждое слово пьесы. Можно было подумать, что они – часть задуманной Шекспиром комедии, и актеры произносят монологи специально для них! Но остановить их, конечно, было бы не под силу ни гению самого Шекспира, ни цунами, ни землетрясению и прочим катаклизмам. Так и любили друг друга – под классику…

С одной стороны, забавно. Игра, адреналин, никакой предсказуемости, способной охладить чувства. С другой стороны… Неопределенность не может длиться бесконечно. И потому даже профессиональные запасы терпения у психотерапевта и ветеринара истощались.

…Вера, покачав головой, хотела что-то сказать. Но тут ее телефон вновь ожил, мелодия рассыпала хрустальные ноты и утихла. Она открыла крышку, посмотрела, подняла брови.

– Что там? – спросил Андрей. – Текстовое сообщение?

– Вроде бы, – ответила Вера. – Не пойму только…

Она протянула телефон Андрею. Он прочитал на дисплее:

<<Проверка

на вирус!

не теряй

осторожность>>

***END***

Андрей тоже поднял брови, нажал кнопку, хмыкнул.

– Конфиденциальный абонент, – сказал он. – То бишь неизвестно, от кого.

– А что это значит? – спросила Вера, называвшая себя «техническим уродом».

Если не считать бабушкин старенький «Зингер», она не умела управлять ни одним механизмом и ничего в них не понимала. Кнопки у нее не нажимались, вилки в розетки не всовывались, лампочки перегорали почти при каждом включении светильников. Андрей об этом был предупрежден и обещал стать союзником в тихой войне между техникой и доктором Лученко.

– Это значит, что если ты захочешь кому-нибудь позвонить, но так, чтобы твой номер ни в коем случае не определялся, ты заказываешь эту услугу у своего оператора связи. Причем конфиденциальность можно устроить как для мобильного, так и для обычного городского телефона. Стоит копейки.

Тут Вера вспомнила про непонятный звонок и принялась, нажимая кнопки, выяснять, кто звонил. Все-таки с телефоном ей справляться более-менее удавалось… Оказалось то же самое: «Конфиденциальный абонент».

– Ерунда, – сказал Андрей. – Никакой проверки на вирус эсэмэской произвести нельзя. Бывает, не обращай внимания. Балуется кто-то. Пойдем?

Они шагнули на шумную улицу из «Умки» и нырнули в тенистую зелень Полицейского садика. Вера была задумчивой, пару раз оглянулась. Когда они присели на парковую скамью, произнесла:

– Андрюша, я тебе хочу что-то сказать. Обещай только, что не будешь тревожиться, вскидываться, и вообще… Ничего не делай без совета со мной. Хорошо?

– Допустим. – Он напрягся.

Она взяла его за руку.

– Мне кажется, за мной кто-то следит… Подожди. Твоя первая мысль – что это просто женский бред, видения и все такое. А вторая такая: «Я человек наблюдательный, но ничего не заметил. Значит, ей кажется». Так?

– Я действительно ничего пока не вижу. – Андрей, не поворачивая головы, посмотрел вправо и влево, потом на Веру. – И что?

– У меня память особенная, – извиняющимся тоном сказала Вера. – Я никого не забываю. В Феодосии, помнишь?