Гай Кей - Гобелены Фьонавара

• Название: Гобелены Фьонавара
• Автор: Гай Кей
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-88923-074-3

Обитатели мира Фьонавар тысячелетие назад в Великой Битве одолели силы тьмы и заключили их властелина Ракота Могрима в подземную темницу. Но время покоя делает стражей беспечными, и Ракот находит путь к освобождению. Однако маг Лорин Серебряный Плащ приводит с собой с Земли тех, кому судьбой предначертано встать на пути Тьмы и плечом к плечу с новыми друзьями принять бой.

Гай Гэвриел Кей — один из самых верных учеников и последователей Дж. Р. Р. Толкиена. Вместе с сыном Профессора Кристофером он несколько лет посвятил восстановлению по рукописям и подготовке к публикации «Сильмариллиона». «Гобелены Фьонавара» — эпическая фэнтези, которую он создал после завершения этой работы.

---

Оказалось, стилизованные, даже какие-то магические жесты танцоров дальри способны изобразить абсолютно все, что Дейв и Табор видели сегодня утром с холма. Женщины с распущенными волосами, развевавшимися на ветру, как гривы, изображали элторов, а мальчики — героических охотников, какими когда-нибудь станут и сами. Танец был поистине прекрасен! Исполнители умудрились подметить все, вплоть до мелких характерных жестов, свойственных каждому из охотников. Дейв узнал, например — по характерному горделивому вскидыванию головы, — того охотника, который нанес свой удар вторым. И он был не одинок — остальные тоже узнали этого охотника и вознаградили юного танцора горячими аплодисментами. А потом все зрители дружно рассмеялись, потому что другой мальчик отлично изобразил позорный промах Нейвона. Впрочем, смех был незлой; все давно уже простили новичку его ошибку. И даже две другие неудачи на охоте, тоже превосходно показанные в танце, были встречены всего лишь вздохами сожаления — все знали, как дальше развивались события, и понимали, что конец у представления, как и у охоты, будет счастливый.

Для финальной сцены Табор распустил стянутые на затылке волосы и теперь выглядел более взрослым и уверенным в себе. А может, просто таково его искусство перевоплощения? — думал Дейв, с наслаждением любуясь танцем младшего сына Айвора, который с гордостью, ощущаемой буквально физически, и удивительной изящной сдержанностью изображал, как Ливон убил того последнего элтора.

И заново переживая эти события, так прекрасно описанные языком танца, Дейв, как и все вокруг, радостно закричал, когда молодая женщина, игравшая роль вожака элторов, упала к ногам Табора, а все остальные танцовщицы, разбившись на два потока, заструились мимо зрителей и, заворачивая по периметру круга, образованного горящими кострами, вновь пустились в какой-то неистовый пляс вокруг неподвижной фигуры Табора дан Айвора. «Какой замечательный спектакль! — думал Дейв. — Нет, правда, совершенно замечательный!» Он был по крайней мере на голову выше остальных зрителей и даже издалека видел каждое движение танцоров — от начала и до конца, так что, когда Табор вопросительно посмотрел в его сторону поверх голов своих соплеменников, он, восхищенно улыбаясь, высоко поднял руку и потряс сжатым кулаком в знак высочайшего одобрения. И сразу заметил, что Табор, несмотря на всю важность исполняемой им роли, вспыхнул от удовольствия. «Хороший мальчишка! Настоящий человек», — в который уже раз подумал Дейв.

Представление закончилось, и зрители снова несколько расслабились. Танцы, видимо, подошли к концу, и Дейв, глянув на Торка, выразительным жестом показал, что неплохо было бы промочить горло. Но тот покачал головой и тоже жестом велел ему смотреть дальше.

И Дейв увидел, что в круг вышла Лиана.

Она была одета в красное и что-то такое сделала со своим лицом, став румяной и удивительно красивой. На руках и на шее у нее были золотые украшения, и при каждом движении все эти браслеты и ожерелья сверкали и переливались в отблесках пламени костров, и Дейву показалось даже, что сама Лиана превратилась вдруг в некое огненное существо.

Зрители притихли. Лиана выждала еще минутку, а потом… Нет, то был не танец! Она заговорила, точнее, запела:

— Есть у нас повод для праздничного пира! О подвиге Ливона дан Айвора этой зимой в Селидоне станут говорить все! И будут славить нашего Ливона еще много, много зим… — Зрители встретили эти слова одобрительным гулом; Лиана опять подождала, пока ее соплеменники успокоятся, и продолжала: — Но знаменитый Удар Ревора — еще не все! Есть у нас и более славный подвиг, который следует воспеть сегодня. — Зрители озадаченно молчали. — Хотя этот выдающийся подвиг и не был замечен всеми, ибо его совершили во тьме ночного леса, но теперь все наше третье племя должно узнать о своих героях и воздать им должное!

«Что-что? — подумал Дейв. — Ничего себе…»

На большее у него времени не хватило.

— Пусть выйдут вперед Торк дан Сорча и наш гость Дейвор! — звонко выкрикнула Лиана. — А мы все вместе поздравим их с великим деянием и восславим их имена!

— Они здесь! — раздался у Дейва за спиной чей-то звонкий голос, и проклятый Табор неожиданно вытолкнул его прямо в центр круга, а Ливон, широко улыбаясь, вытащил туда же Торка, крепко держа его за плечо. Потом сыновья Айвора подвели обоих приятелей к вождю и оставили там, у всех на виду.

Испытывая мучительную неловкость, Дейв очень обрадовался, когда в звенящей тишине вновь услышал голос Лианы:

— Вы, наверно, не понимаете, — крикнула она, — о чем идет речь? Что ж, я расскажу вам об этом в танце! — О господи, подумал Дейв, понимая, какого цвета у него сейчас физиономия. — А потом пусть каждый воздаст героям по заслугам. — Это Лиана сказала чуть тише. — И вот еще что. — Теперь голос ее зазвучал почти сурово: — Пусть никогда больше Торк дан Сорча не услышит от своих соплеменников слово «изгой», ибо знайте: эти двое героев позапрошлой ночью убили в роще Фалинн настоящего ургаха!

И ведь действительно никто ничего не знал, понял Дейв и пожалел, что ему некуда скрыться и что Торк испытывает примерно те же чувства. Толпа зрителей мгновенно превратилась в некое единое наэлектризованное возбуждением тело, и Дейву казалось, что сейчас с его щек просто посыплются искры.

Но тут снова зазвучала музыка, и постепенно багровый румянец сошел с его лица, потому что никто уже больше на него не смотрел: Лиана начала свой танец.

«И ведь все это она придумала сама!» — с восхищением думал Дейв, как зачарованный глядя на девушку. Одна за другой картины сменяли друг друга: двое спящих мальчиков в лесу, встреча его с Торком, появление ургаха в роще Фалинн — все, даже малейшие оттенки их настроения сумела она каким-то невероятным образом воссоздать в своем танце! Он так и не понял, что на него больше подействовало — то ли выпитое вино, то ли мерцающее пламя костров, то ли волшебная сила искусства, — но он действительно снова видел перед собой ургаха, ужасного великана, размахивавшего своим гигантским двуручным мечом…

Но в кругу, образованном горящими кострами, танцевала всего лишь юная девушка, изображая всех своих героев по очереди и одновременно как бы сама превращаясь в них по ходу действия и предлагая зрителям подчиниться силе создаваемых ею образов и поверить в них. И Дейв увидел свой собственный решающий прыжок, который совершил, исключительно повинуясь инстинкту, затем в воздухе снова просвистел брошенный с удивительной меткостью кинжал Торка, и ургах набросился на дальри и чуть не размазал по стволу дерева…

Господи, она ведь рассказывает все точь-в-точь как было, с изумлением понял Дейв. А потом вдруг улыбнулся, несмотря на вызванное ее удивительным искусством потрясение, и вспомнил: ну конечно, она же подслушивала за дверью, когда они рассказывали о своем ночном приключении Айвору! Так вот для чего ей это было нужно! Ему вдруг захотелось громко рассмеяться, или заплакать, или и то и другое сразу. Ему хотелось сделать хоть ЧТО-НИБУДЬ, лишь бы выплеснуть те эмоции, что переполняли сейчас его душу: Лиана как раз изображала его отчаянную попытку отразить удар двуручного меча, а потом — миг, когда Торк метнул в ургаха кинжал. Она сама была Торком, его клинком, и этим сказочным чудовищем, которое в конце концов рухнуло на землю, точно гигантский дуб! Она играла все роли одновременно, полностью отдаваясь каждой из них, и следовало честно признать: никакая она не глупая девчонка, как опрометчиво решил он когда-то!

Айвор видел, как покачнулся и упал страшный ургах, а потом все закончилось, и танцовщица опять стала самой собой, стала его Лианой, хотя и продолжала еще кружиться среди костров, и ее босые ступни так и мелькали в воздухе, и золотые браслеты так и сверкали на запястьях. Она двигалась стремительно, и ее короткие кудри встали дыбом — точно от безумного торжества, воплощенного в танце, ибо она сумела уместить в нем все — и подвиг в ночном лесу, и саму ту ночь, и последующую, и сегодняшний день, и все то, что может случиться с человеком, прежде чем наступит тот Час, которому ведомо даже твое тайное имя.

У Айвора комок стоял в горле, когда он увидел, как его дочь постепенно замедляет свои движения, но все еще кружится в танце, а потом останавливается совсем и замирает, сложив руки на груди и опустив голову — став единственной неподвижной точкой меж пляшущих огней, меж этих звезд, пребывающих в вечном движении.

Несколько мгновений все третье племя пребывало в оцепенении, а потом взорвалось таким восторженным ревом, который, наверное, слышно было далеко за пределами лагеря. И даже за пределами Равнины, где горели сторожевые костры дальри.

Айвор поискал глазами Лит и увидел, что она стоит вместе с другими женщинами вне круга, освещенного пламенем костров. Ни слезинки не было в ее глазах; эта женщина вообще плакала крайне редко. Но он-то знал ее достаточно хорошо — после стольких лет, прожитых вместе, — и все сумел прочесть по ее лицу! И пусть все племя считает жену вождя холодной, расчетливой и непокорной! Он улыбнулся Лит и невольно рассмеялся, когда она покраснела и спрятала глаза, точно он неожиданно сорвал с нее маску.