Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

• Название: Сказание о Юэ Фэе. Том 2
• Автор: Цянь Цай
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1963

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

---

Наконец он потерял терпение и спросил:

— Господа, вы в городе живете или за городом?

Только теперь посетители вспомнили, что собирались в город. Они спустились с башни и бросили слуге слиток серебра:

— Вот, возьми! Лишнее оставь себе.

Когда охмелевшие друзья добрели до города, ворота уже оказались запертыми.

— Придется ночевать у холма Тысячелетних сосен! — сказал Ван Нэн.

Оба кое-как добрались до холма, повалились на траву и уснули. Вдруг откуда-то сверху прозвучал голос:

— Юэ Фэй, прими высочайший указ!

Ван Нэн и Ли Чжи раскрыли глаза и увидели перед собой Юэ Фэя. Он стоял на коленях, а У Цзы-сюй держал в руках развернутый указ и читал:

«Владыка яшмовых ворот на небесах объявляет: закон повелевает награждать людей честных и беспощадно карать изменников. Нечестивцы, что платят за добро черной неблагодарностью, будут наказаны в аду.

У Цзы-сюй доложил нам: сунский министр Цинь Гуй предался цзиням и вредит государству. Его жена, урожденная Ван, вступившая в недозволенную связь с Учжу, помогает ему творить бесчинства.

Тюремщики Ван Сы-во и Ло Жу-цзи, домогаясь почестей и славы, помогали предателю губить ни в чем не повинных людей.

Посему объявляю: Юэ Фэй не жалел сил для блага государства, почитал родителей, был предан трону. Редко встретишь такого замечательного человека! И потому мы надеемся, что твоя душа найдет обидчика, а служители ада его накажут.

Ван Нэн и Ли Чжи поносили святых, разбивали их статуи, а посему подлежат самому суровому наказанию. Но поскольку они делали это из добрых чувств к Юэ Фэю, прощаем их!»

Юэ Фэй поблагодарил праведника за милость и исчез.

Ван Нэн и Ли Чжи очнулись, протерли глаза — никого вокруг не было.

«Правду ли говорил святой, сейчас узнаем в городе, — подумали они. — Если дух Юэ Фэя действительно свершил чудо в доме предателя, мы выберем счастливый день, вновь отстроим храм У Цзы-сюя и отольем из золота его статую».

Погубив Юэ Фэя, первый министр Цинь Гуй все же не обрел покоя.

«Юаньшуай умер, но живы его сторонники Хань Ши-чжун, Чжан Синь, Лю Ци, У Линь и У Цзе, — думал он, — Если их не уничтожить, беды не миновать».

В тот день, о котором идет речь, Цинь Гуй уединился на Цветочной башне и писал приказ. Он вознамерился бросить в тюрьмы всех честных людей и расправиться с ними.

В это время в башню и явился дух Юэ Фэя. За ним следовали души Ван Хэна и Чжан Bao. Юэ Фэй заглянул в бумагу, над которой корпел Цинь Гуй, и в гневе ударил предателя молотом:

— Злодей! Твои преступления не знают предела. Конец твой близок, а ты не унимаешься!

— Пощади! — в ужасе закричал Цинь Гуй.

— Займись им! — приказал Юэ Фэй Чжан Bao. — А я пока разделаюсь с Ван Сы-во, Ло Шу-цзи и Чжан Цзюнем.

Юэ Фэй посетил дома всех предателей и навел на них такой ужас, что у тех чуть языки не отнялись.

Жена Цинь Гуя услышала вопли мужа и послала служанок узнать, что с ним случилось. Служанки поднялись на башню, но Чжан Bao всех столкнул вниз. Многие при падении разбились.

— На башне злой дух! — в страхе кричали они.

Тогда женщина послала на башню Хэ Ли. При его появлении Чжан Bao исчез, Цинь Гуй валялся на полу в беспамятстве и выкрикивал:

— Юэ Фэй, пощади! Пощади меня!

Испуганный Хэ Ли упал на колени и взмолился:

— Доблестный Юэ Фэй, пощади моего господина! Завтра я в кумирне Успокоения духов принесу тебе какие угодно жертвы!

Цинь Гуй понемногу пришел в себя и с помощью Хэ Ли спустился вниз.

— Почему вы кричали, господин? — спросила его жена.

— Когда я писал, на башню спустился дух Юэ Фэя и ударил меня молотом.

— Я поднялся на башню и вижу — господин лежит на полу, — рассказывал Хэ Ли. — Тут я дал обет принести жертвы душе Юэ Фэя, и только после этого господин пришел в себя.

Цинь Гуй подарил Хэ Ли двести лян серебра на жертвоприношения в кумирне Успокоения духов и сказал:

— Мы с женой завтра тоже приедем в кумирню и воскурим благовония.

Когда Ван Нэн и Ли Чжи узнали об обетах, которые дали изменники, друзей охватила радость. Они выбрали счастливый день, отстроили храм У Цзы-сюя и поставили новую статую святого.

Поистине:

Обманом солнце не затмить —
Пробьются ясные лучи.

Там, в небесах, святой судья
Поднимет меч длиной в три чи!

Того, кто зло другим творил,
Ждет незавидная судьба:

В конце концов твое же зло
Падет, преступник, на тебя!

Если вы не знаете, что произошло в дальнейшем, то прочтите следующую главу.

Глава шестьдесят девятая

Безумный монах говорит намеками в кумирне Успокоения духов. Благородный воин жертвует жизнью у моста Всеобщего спокойствия

Все в мире обратимо,
Все в мире преходяще,

Обидчика настигнет
Обиженный и мстящий!

Вокруг опоры твердой
Недолговечен хаос,

Иначе жизнь людская
Ему б и подчинялась!

Измена государю!
Измена государству!

Доныне знало ль Небо
Столь низкое коварство?

Продажным гневно мстящий
Вершит не подвиг разве?

Ведь с их имен не смоет
Никто смердящей грязи!

Итак, на следующий день Цинь Гуй с женой прибыл в кумирню Успокоения духов, чтобы воскурить благовония и помолиться. Монахи с поклонами проводили их в молитвенный зал. Цинь Гуй поклонился Будде и, приказав монахам удалиться, зажег благовонные свечи.

— Первую свечу воскуриваю за то, чтобы ты, великий дух, защитил нас с женой, дал нам счастье и долголетие, — стал читать он молитву, — вторую свечу воскуриваю с мольбой — повели душам Юэ Фэя и его сыновей не терзать меня. А третьей свечой заклинаю тебя — помоги мне уничтожить врагов!

Окончив молитву, он вызвал настоятеля и приказал ему устроить жертвоприношения во всех храмах и кумирнях города. Потом первый министр с женой погуляли, осмотрели кумирню и вернулись в молитвенный зал отдохнуть. И вдруг на стене перед алтарем Цинь Гуй увидел стихотворение. Оно было написано недавно, потому что тушь еще не успела высохнуть.

В стихотворении говорилось:

И связанный опасен тигр,
Покуда в жилах кровь течет.

Но у восточного окна
Был найден хитроумный ход…

И так случилось, как нарек
Коварной женщины язык.

Но знайте: рок настигнет вас
И печень превратится в лед![56]

Цинь Гуй прочитал стихотворение, и его охватила тревога.

«В первой строфе явный намек на наш разговор с женой у восточного окна. Неужели кто-то нас подслушал?» — подумал он и обратился к настоятелю:

— Кто написал эти стихи?

— Не знаю. Они, наверное, написаны давно. При вас никто из монахов и посторонних в молитвенный зал не входил, — ответил удивленный настоятель.

— Стихи написаны недавно. Тушь еще не высохла! Видишь?

— Может быть, сумасшедший монах? — в раздумье проговорил настоятель. — Объявился у нас недавно такой, не углядишь за ним: все мажет и мажет что-то на стенах!

— Позови-ка его ко мне.

— Боюсь, господин. Этот безумный целыми днями болтает всякий вздор. Как бы он и вам не сказал чего-нибудь неприятного.

— Ничего, зови! Если он больной, я не буду с него взыскивать.

Настоятель послал послушника на розыски сумасшедшего монаха. Тот оказался на кухне.

— Убогий, ты что там намазал на стене? — сказал монаху послушник. — Министр Цинь увидел и рассердился! Идем, он велел тебя привести!

— А я как раз сам хотел его повидать! — ответил сумасшедший.

— Берегись, с первым министром шутки плохи! — предупредил послушник.

Сумасшедший ничего не ответил и вышел. Послушник проводил его в молитвенный зал.

Цинь Гуй не мог удержаться от улыбки, когда увидел грязного монаха в даосском одеянии из перьев; волосы его были растрепаны, рот перекошен, руки кривые, ноги покрыты язвами.

Цинь Гуй усмехнулся:

— Ну и монах! Знаешь ли ты, что:

Монаху с головой лохматой
Внимать не станет гордый ван,

Нельзя читать творенья Будды,
Когда в грязи монаха лик;

Клятвопреступником ты станешь,
Хэшана принимая сан;

Монах, утративший рассудок,
Ты не монах уже, старик!

Выслушав его, сумасшедший дерзко отвечал:

— Я грязен телом, зато совесть у меня чиста! Не то что вы, — слова говорите святые, а на сердце у вас яд змеиный…