Доналд Уэстлейк - Убийца лучшего друга

• Название: Убийца лучшего друга
• Автор: Доналд Уэстлейк
• Издательство: Verba
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85441-015-x

---

Послышалось лязганье отпираемых замков, дверь открылась, и невысокая стройная девушка с белокурым хвостом, одетая в розовые эластичные брюки и серый пушистый свитер, жестом предложила Ливайну войти.

— Возьмите кресло, — сказала она, закрывая за ним дверь.

— Благодарю вас. — Ливайн опустился в весьма неудобное корзинообразное кресло, а девушка села на такое же лицом к нему. Казалось, ей там вполне удобно.

— В чем я провинилась? — спросила она его. — Неосторожно перешла улицу или что-нибудь еще?

Ливайн улыбнулся. Почему это люди обычно считают себя в чем-то провинившимися, если полиция заходит к ним?

— Нет, — ответил он. — Это касается двух ваших друзей: Эла Грубера и Ларри Перкинса.

— Этих двух?

Девушка выглядела спокойной. Она была слегка заинтригована, но отнюдь не встревожена. Видно было, что ей не о чем больше думать, кроме как о неосторожном переходе улицы.

— Что они натворили?

— Как близки вы были с ними?

Девушка пожала плечами.

— Я была в их обществе, только и всего. Мы вместе учились в «Колумбии». Они оба хорошие парни, но ничего серьезного ни с одним из них у меня не было.

— Не знаю, как сказать вам об этом, — начал было Ливайн. Чтобы не так сразу. — Он немного помолчал. — Вскоре после полудня Перкинс сдался полиции, заявив, что он только что убил Грубера.

Девушка вытаращила на него глаза. Дважды она пыталась что-то произнести, но так ничего и не сказала. Молчание затягивалось, и только тут Ливайн подумал, правду ли говорила девушка, может быть, все-таки было что-то серьезное в ее отношениях с одним из этих парней. Затем она замигала и отвернулась от него, чтобы откашляться. Секунду пристально смотрела в окно, потом повернулась и сказала:

— Он морочит вам гОлову.

Детектив покачал головой:

— Мне бы также этого хотелось.

— Иногда у Ларри бывали странные проявления чувства юмора, — сказала она. — Это всего лишь отвратительная шутка. И, как всегда, по поводу Эла. Вы ведь не нашли тело?

— Боюсь, нашли. Он был отравлен, и Перкинс признался, что именно он дал ему яд.

— Эту маленькую бутылочку Эл всегда держал рядом. Это была только шутка. Ничего более.

Она еще немного подумала, пожала плечами, как бы колеблясь — верить или не верить, и затем обратилась к нему:

— Почему вы пришли ко мне?

— Не знаю, говорить ли вам? Какое-то ощущение неправдоподобия. Что-то в этом деле не так, но что, я не знаю. Здесь нет ни капли логики, Я не могу ничего добиться от Перкинса, и слишком поздно что-нибудь добиваться от Грубера. Но чтобы понять случившееся, необходимо лучше узнать этих людей.

— И вы хотите, чтобы я рассказала вам о них?

— Откуда вы узнали обо мне? От Ларри?

— Нет, он совсем о вас не упоминал. Я полагаю, инстинкт джентльмена. Я разговаривал с вашим учителем, профессором Стоунгеллом.

— Да, да. — Она вдруг поднялась одним резким и быстрым движением, будто вспомнила о чем-то важном. — Хотите кофе?

— Благодарю вас, с удовольствием.

— Идемте. Мы можем разговаривать, пока я буду его готовить.

Ливайн последовал за ней через квартиру. Коридор привел их из узкой длинной гостиной мимо спальни и ванной в крошечную кухню. Она готовила и рассказывала:

— Они хорошие друзья. Я хотела сказать, что они были хорошими друзьями. И в то же время как они отличаются друг от друга! Ей-Богу! Простите, я все время путаю прошлое и настоящее.

— Говорите так, как будто они оба живы, сказал Ливайн. — Это, должно быть, легче.

— Я действительно никак не могу поверить в другое, — сказала она. — Эл… он намного скромнее, чем Ларри, хотя по-своему сильно чувствовал. У него был как бы перевернутый комплекс мессианства. Понимаете, он представлял себе, что станет великим писателем, но боялся, что у него нет достаточно материала для этого. Муки и попытки анализировать себя, ненависть ко всему написанному, потому что считает: все недостаточно хорошо. Склянка с ядом— это обман и вместе с тем одна из тех шуток, в которых есть доля истины. Эти мысли, постоянно его угнетающие, видимо, и привели к выводу, что смерть не худший выход.

Она закончила готовить кофе и стояла, как бы осмысливая свои собственные слова.

— Теперь он нашел выход, не так ли? Я не удивлюсь, если окажется, что он попросил Ларри привести приговор в исполнение.

— Вы предполагаете, что он попросил Ларри об этом?

Она покачала головой:

— Нет, во-первых, Эл вообще никого не мог просить ни о какой помощи. Я это знаю, потому что, когда я пару раз пыталась заговорить с ним на эту тему, он просто слушать об этом не мог. Не то чтобы не хотел, не мог — и все. Он считал, что сам должен всего добиться. Ларри же не отличается альтруизмом, и к его помощи прибегнуть можно в самом крайнем случае. В действительности Ларри неплохой парень. Он только ужасно эгоцентричный. Они оба такие, но по-разному, Эл искал свое место в мире, был всегда недоволен собой, терзался этим, а Ларри всегда гордился собой. Знаете, Ларри мог сказать: «Для меня главное — это я», а Эл мог спросить: «Стоящий ли я человек?»

— Может быть, между ними произошла ссора на днях или еще что-нибудь вроде этого, что могло толкнуть Ларри на убийство?

— Ни о чем таком я не знаю. Они становились все более и более подавленными, но никто из них не упрекал другого. Эл корил себя за то, что у него ничего не получается, а Ларри проклинал глупость мира. Вы знаете, Ларри хотел делать то же самое, что Эл, но Ларри не тревожил вопрос: достоин ли он этого, есть ли у него способности. Он дважды сказал мне, что хочет стать знаменитым писателем и станет им, даже если для этого потребуется ограбить банк, чтобы подкупить издателей, редакторов критиков. Это шутка, конечно, похожая на бутылку с ядом Эла, но я думаю, что в этой шутке также была доля истины. — Кофе готов. — Она налила две чашки и села напротив. Ливайн добавил в кофе немного сгущенного молока и рассеянно его помешивал.

— Я хочу знать, почему, — сказал он. — Это покажется странным. Считают, что полицейские хотят знать кто, но не почему. Я знаю кто, но хочу знать почему. Ларри единственный, кто мог бы рассказать вам, но не думаю, что он это сделает.

Детектив выпил немного кофе и поднялся.

— Не возражаете, если я позвоню от вас? — спросил он.

— Идите прямо. Телефон в гостиной, около книжного шкафа.

Ливайн вернулся в гостиную и позвонил на службу. Он попросил Кроули и, когда его коллега подошел, поинтересовался:

— Перкинс уже подписал признание?

— Скоро подпишет. Его только что отпечатали.

— О’кей, задержите его там, когда он подпишет. Хочу поговорить с ним. Я на Манхэттене, сейчас возвращаюсь.

— Чего ты хочешь добиться?

— Я не уверен, что чего-нибудь добьюсь. Просто хочу поговорить в Перкинсом еще раз.

— Что тебя тревожит? У нас есть труп, есть признание, есть убийца. Зачем же создавать самому себе работу?

— Не знаю. Может, это все и лишнее.

— О’кей, я задержу его. В той же комнате, что и раньше.

Ливайн вернулся в кухню.

— Благодарю за кофе, — сказал он. — Если вам больше нечего мне сказать, то я вас покидаю.

— Нечего, — сказала она. — Ларри теперь единственный, кто мог бы сказать вам что-то еще.

Она проводила его до входной двери, и он, уходя, опять поблагодарил ее.

Вернувшись в участок, Ливайн зашел за переодетым в штатское детективом Рикко, высоким, атлетически сложенным человеком лет тридцати пяти. Он скорее походил на сотрудника районной прокуратуры, чем на полицейского. Ливайн предложил ему принять участие в игре, и они оба отправились в комнату, где дожидались Перкинс и Кроули.

— Перкинс, — начал Ливайн. С минуту он ходил по комнате, давая Кроули возможность вступить в игру, тот что-то начал рассказывать Рикко, — это Дан Рикко, репортер из «Дейли-ньюс».

Перкинс взглянул на Рикко с явным интересом. Ливайн про себя отметил, что это первое проявление неподдельного интереса.

— Репортер?

— Да, — сказал Рикко. Он взглянул на Ливайна. — А это кто?

Он играл убедительно и изящно.

— Студент Ларри Перкинс, — ответил Ливайн, сделав ударение на имени. — Он отравил своего товарища, тоже студента.

— О, вот как. — Рикко мельком взглянул на Перкинса. — Из-за чего? — спросил он, обращаясь к Ливайну. — Девушка? Ревность?

— Думаю, нет. Тут скорее некое интеллектуальное побуждение. Они оба хотели стать писателями.

Рикко пожал плечами:

— Два парня — конкуренты в одном деле? И притом такие горячие?

— Главное, — подчеркнул Ливайн. — Перкинс мечтает быть знаменитым. Он хотел прославиться, став знаменитым писателем, но из этого ничего не вышло. Тогда он решил Стать знаменитым убийцей.

Рикко взглянул на Перкинса.

— Это верно?

Перкинс сердито посмотрел на них, особенно на Ливайна: