Марта Кетро - Бродячая женщина (сборник)

• Название: Бродячая женщина (сборник)
• Автор: Марта Кетро
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 5-17-083827-1

Книга о путешествиях в самом широком смысле слова – от поездок по миру до трипов внутри себя и странствий во времени. Когда ты в пути, имеет смысл знать: ты едешь, потому что хочешь оказаться в другом месте, или сбежать откудато, или у тебя просто нет дома. Но можно и не сосредоточиваться на этой интересной, но бесполезной информации, потому что главное тут – не вы. Главное – двигаться.

Движение даёт массу бонусов. За плавающих и путешествующих все молятся, у них нет пищевых ограничений во время поста, и путники не обязаны быть адекватными окружающей действительности – они же не местные. Вы идёте и глазеете, а беспокоится пусть окружающий мир: оставшиеся дома, преследователи и те, кто хочет вам понравиться, чтобы получить ваши деньги. Волнующая безответственность будет длиться ровно столько, сколько вы способны идти и пока не опустеет кредитка. Сразу после этого вы окажетесь в худшем положении, чем любой сверстник, сидевший на одном месте: он все эти годы копил ресурсы, а вы только тратили. В таком случае можно просто вернуться домой, и по странной несправедливости вам обрадуются больше, чем тому, кто ежедневно приходил с работы. Но это, конечно, если у вас был дом.

---

Зато в меня не верят московские пограничники, по их мнению, я не похожа ни на загран, ни на внутренний паспорт. Но, поразмыслив и пощурившись, они меня выпустили.

При всей моей аэрофобии не боюсь ни трансатлантических рейсов, ни полётов с «Эль Аль» – про «Боинги-777» я вычитала, что они никогда не падали, а маниакальное отношение израильтян к безопасности меня успокаивает само по себе. И поэтому я просто прилетела, обрадовалась русскоговорящим пограничникам и поволокла свою ручную кладь к стоянке такси. Там меня тоже прекрасно поняли и повезли в город.

Я к тому так подробно, чтобы вы осознали, какие же мы все тут бедные и уязвимые с этой нашей варварской погодой. Серьёзно думаешь, что ты личность и сложная натура, а потом планово обрезают тепло и свет – и ты уничтожен; а потом контрабандно дают – и воспаряешь, как счастливый идиот, на ангельских крыльях и в нимбе, съехавшем на ухо.

В таком виде меня привезли в окрестности славной улицы Буграшов, пустили в дом, дали ключи и благословили быть в радости две недели.

Ах, как это – сбросить штаны и ботинки, как это – надеть розовое платье, серый плащ и сандалики, как это – сразу же выйти в раннюю ночь и прямо за углом начать жить: наменять денег, выпить свежего гранатового сока, промчаться с естественной московской скоростью пару кварталов и возвратиться на глазах у изумлённой публики. А чего такого? Это же бешеный зимний заяц внезапно скинул белую шубку и заскакал. А вернулся он, когда осознал, что отправился погулять в ночи, взяв с собой все свои деньги, кредитку, оба паспорта, айпад, айфон, телефон, лейку, запас обезболивающих таблеток, распечатку нескольких документов и бумажку с адресом, чтобы показать «тому, кто меня найдёт», – на случай, если заблудится.

Дома вдумчиво разоружился до разумного минимума (400 шекелей, айфон, один паспорт, половина таблеток и бумажка с адресом – всего лишь!) и снова побежал, чтобы посмотреть на море.

Неловко признать, но у воды он немного поплакал.

Я действительно очень много работала этим летом и об отдыхе задумалась, когда сил совсем не стало. В момент, когда нормальные люди понимают: «Опа, да я перестарался, сейчас помру» и ложатся, я думаю: «Опа, сейчас помру, а раз терять нечего, надо упереться напоследок и ещё немного поработать». И уже на чистейшем героизме за пару месяцев заканчиваю дела, нахожу деньги и всё устраиваю.

Я умею всё устраивать, даже специально подгадала, чтобы оказаться на месте в полнолуние и первым же вечером увидеть, как луна отразится в море.

Только вот на тонком сыром песке сидит уже не очень-то человек, а нервная вздрагивающая тень, перемазанная слезами и гранатовым соком, вытирает лицо рукавом и думает как дятел: «Приехала. Снега не будет. Приехала. Снега нет».

Потом, конечно, беру себя в руки и отправляюсь покупать мятный чай, воду без газа и крем, который глупо было тащить сюда из Москвы; ужинаю грибным кишем в кафе с полукошкой на салфетке – с лучшей её половиной, с головой и передними лапками, но совершенно без зада; а потом засыпаю в прохладной постели у окна.

Вот только утром просыпаюсь дважды и оба раза от внутреннего вопля. Сначала – «снег!», и приходится встать, раздвинуть жалюзи и убедиться, что за ними зелено; а потом – «опаздываю!», и тут я, наоборот, удерживаю себя в постели ещё час и уговариваю, что никто никуда не бежит, все приехали, всё, всё.

Если путешествие сложилось удачно, рассказ о нём лишён драматизма, зато у нас тут будет мораль даже из двух пунктов:

1. Человек – гораздо более метеозависим, чем сам о себе думает.

2. Отдых надо планировать до того, как окончательно устанешь.

* * *

Ещё какое-то время казалось, что я понемногу снимаю с себя броню. Понадобилось несколько дней, чтобы научиться ходить к морю с маленькой сумочкой, в которой только айфон, ключи от квартиры и деньги на завтрак. Идти минут семь, улица упирается в пляж, но я всё равно порывалась экипироваться, как в поход с ночевкой. Постепенно догадалась, что необязательно быть постоянно начеку и во всеоружии, как привыкла. Если нет с собой чего-нибудь нужного, можно за этим вернуться, да, и за тёплой одеждой тоже. Нет, я не замёрзну мгновенно. Нет, паспорт не понадобится, если не платишь кредиткой. Нет, пятьдесят долларов – это не «только позавтракать».

Через неделю я вышла из дома в одеяле.

Постоянное сопротивление среды замечаешь, только когда оно исчезает. Москва, с её расстояниями, злодейской погодой и общим уровнем городской агрессии, оказывается, не очень-то милосердна, а я и не знала.

Была единственная вещь, на которой мне приходилось сосредоточиваться в Тель-Авиве. Я привыкла ходить по городам, глядя поверх голов и домов, там красивей. Но здесь очень любят собачек, очень. И эти собачки хорошо кушают, поэтому надо посматривать под ноги, чтобы не вляпаться в дерьмо. В первый вечер я об этом сразу же и узнала. Очень обрадовалась, ведь это к деньгам. Пришла домой, проверила банковский счёт – точно, упал гонорар от издательства. Жизнь налаживалась.

Первую неделю я не собиралась ни с кем разговаривать, кроме официантов и продавцов.

Помнится, весной немного писала для одной компании о том, каковы мои отношения с иностранными языками. Публиковала тогда официальную версию, а на самом деле с ними обстояло так:

«К концу путешествия по Флориде у меня сделался свободный английский – в том смысле, что я начала совершенно свободно пользоваться тем единственным английским словом, которое мне открылось. Это слово “оу”, где о произносится с двумя точками наверху и со специальными интонациями, тоже двумя. Вы заходите в некое место и строго спрашиваете, ду ю ли они спик раша. Когда отвечают «нет», вы делаете такое лицо «да как же вы живёте!», чтобы все поняли, как они облажались. Потом следует сказать, что вы-то гражданин мира и спикаете по-английски бат литл-литл – чтоб не расслаблялись. И дальше уже в любой ситуации нужно произносить это самое “оу” ровно таким тоном, как если бы вы обнаружили, что у очень хорошего человека либо очень маленький, либо очень большой член. Всё. То есть вы говорите ваше “оу” или с мягким, но бесповоротным разочарованием, или с приличным ликованием. Попробуйте сейчас: “оу”. “Оу”. (И не забывайте две точки над “о”). Всё остальное в этом мире можно показать руками».

С тех пор ничего не изменилось.

К сожалению, эта технология имеет феерический баг: ею нельзя пользоваться с израильскими мужчинами – с теми, которые не продавцы и не официанты. Точней, пользоваться можно, но результат вам не понравится, если вы не планировали секс-тур. После Москвы я совсем не хотела видеть людей вблизи, поэтому в ужасе убегала от солнечных пляжных придурков, перемещаясь по берегу со скоростью один мужик в полчаса. Только присядешь, и вот. Я истерически спрашивала в фэйсбуке: «Как сказать по-английски “Мне не нужен мужчина”, не используя слово “фак”?!». Мне посоветовали «гет лост», но друзья потом отговорили:

– Понимаешь, израильский мужчина – утомительная штука, конечно, но у него может оказаться плохой английский, услышит слово «лост» и подумает, что ты потерялась. И тогда в нём включится израильская бабушка, а это уже действительно страшно. Он начнёт о тебе ЗАБОТИТЬСЯ.

Я не была готова к настоящей израильской заботе, поэтому даже слегка обрадовалась, когда похолодало до двадцати и пляж потерял свою привлекательность. Проблема исчезла: по городу я хожу слишком быстро, они не успевали понять, что это можно трахнуть, а ужины стала заказывать «на вынос» и съедать на балкончике при свечах и в одеяле.

Одно из серьёзных московских огорчений в том, что с ноября тут совершенно невозможно фотографировать, холодно и темно. Очень надеялась в этом смысле на Тель-Авив, но поначалу разочаровалась: с неба лупит прямое солнце, на побережье сплошные небоскрёбы – скукота-скукотища. Но потом появились облака, а я стала углубляться в город, и всё оказалось не так плохо.

Помню, как увидела Старый Яффо. Сначала долго идёшь вдоль моря, посматривая на унылые высотные гостиницы, ничего не происходит, «чёртов курорт», думаешь, а потом вдруг впереди возникает что-то ошеломляющее. Это и будет Old Yafo. Изнутри же он гораздо проще. Не более чем остановленное время, в которое пускают погулять на твой страх и риск, – никогда не знаешь, в какой век отсюда выйдешь.

К концу недели я уже достаточно отогрелась, перестала дёргаться и намолчалась, поэтому собралась с духом и поехала в Иерусалим. В принципе этот город – не испытание, туда можно приезжать и растерзанным в тряпку, всё равно тебя примут. Но я хотела для разнообразия явиться вменяемой, а не как в тот раз.

Прямо от автовокзала обо мне начал заботиться (в хорошем смысле) Митя.

Митя, он гид, и по совместительству красивый, как рысь. Я послушно смотрела на древности, которые он показывал, но иногда отвлекалась и поглядывала на него, потому что хотела убедиться, не показалось ли мне. Нет, точно – как рысь.