Керстин Гир - Зильбер. Первый дневник сновидений

• Название: Зильбер. Первый дневник сновидений
• Автор: Керстин Гир
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4366-0249-3

С тех пор, как я переехала сюда, со мной начали происходить странные вещи.

Почему я вижу во сне то, о чём никогда не могла даже слышать? И кажется, эти сны вместе со мной видят ещё несколько человек. Потому что они знают обо мне то, о чём я никогда не упоминала наяву.

В одном из снов четыре парня, с которыми я хожу с некоторых пор в одну школу, проводят мрачный ритуал, призывая демона. Удивительно, но они верят в него не только во сне! Ведь он исполняет их самые сокровенные желания… наяву.

Почему эти сны начали видеться именно мне? Существует ли демон ночи на самом деле или он — просто выдумка? Как связаны события, случающиеся со мной в реальной жизни, с тем, что происходит во сне? Я очень хочу разгадать все эти загадки…

Меня зовут Лив Зильбер. И это — мой первый дневник сновидений.

---

Директор попросила Персефону помогать мне в новой школе. Согласно данным системы, почти все курсы, которые мы с ней выбрали, совпадали. Прежде, в учительской, она вполне мило мне улыбалась, пока директор объясняла ей, что я уже успела пожить в Южной Африке и Нидерландах. Но всё её благожелательное настроение куда-то улетучилось, когда она узнала, что мои родители вовсе не дипломаты и у них нет собственных алмазных копий. Улыбка быстро сошла с её лица, она задрала нос повыше и в таком положении продолжала со мной общаться до сих пор. Эта девочка походила на одну из угрюмых обезьянок, которые в Хайдерабаде выхватывали бутерброды у зазевавшихся учеников.

— Оливия? — повторила она. — Я знакома как минимум с десятью Оливиями. Кошку моей подруги тоже зовут Оливией.

— Зато ты — первая Персефона, которую я знаю.

Потому что таким имечком даже кошку не назовёшь.

Персефона элегантным жестом откинула волосы с лица.

— В моей семье все имена связаны с греческой мифологией. Сестру зовут Пандорой, а брата — Приам.

Вот бедняжки. Но это всё же получше будет, чем Персефона. Тем временем Персефона продолжала косо поглядывать на меня, словно ожидая ответа, поэтому я выпалила:

— И все начинаются на «П».

— Да. И это отлично сочетается с нашей фамилией — Портер-Перегрин.

Персефона Портер-Перегрин (вот ужас-то!) снова откинула волосы со лба и распахнула стеклянную дверь, сплошь обклеенную плакатами и записками.

Особенно выделялся пошленький плакат, приглашающий посмотреть фильм «Осенний бал». Под золотыми буквами кружились в танце парень во фраке и девушка в голубом разлетающемся платье, а вокруг парили разноцветные листья. Фильм выходил в прокат пятого октября, билеты можно было приобрести в учительской. Я люблю кино, но на такие вот слезливые романы для подростков мне жаль тратить свои сбережения. Через пять секунд после начала можно уже с точностью сказать, чем этот фильм закончится.

Как только мы прошли через стеклянную дверь в коридор, тишина и спокойствие учительской сменились школьной суетой. Со всех сторон мимо нас спешили ученики. В «Академии Джабс» в одном здании находились младшие, средние и старшие классы. Я невольно поискала глазами светлую косичку Мии. Впервые за несколько лет мы оказались вместе в одной школе, и я наказала Мие, что, если кто-то будет к ней приставать, она может как бы невзначай упомянуть, что её старшая сестра занимается кунг-фу.

Но Мии нигде не было видно. Я с трудом поспевала за Персефоной, пробираясь сквозь толпу школьников. Кажется, неформальная часть нашей беседы закончилась, у Персефоны пропало всякое желание тратить время на какую-то девчонку, которую зовут как кошку её подруги, а родители у неё совсем не дипломаты и не хозяева алмазных месторождений.

— Столовая, первый этаж.

Как экскурсовод, который пришёл на работу в плохом настроении, она время от времени небрежно махала на что-то рукой и бросала через плечо какие-то фразы, не особо заботясь, услышала я их или нет.

— Кафе для средней и старшей школы. Второй этаж. Туалеты там. Компьютерные классы фиолетового цвета. Естественные науки — зелёного.

Снова стеклянная дверь, обклеенная плакатами. И снова бросилась в глаза безвкусная реклама «Осеннего бала». На этот раз я решила остановиться и разглядеть его как следует. Да, кажется, это был фильм самого ужасного сорта. Девушка на картинке смотрела на парня, с которым танцевала, совершенно влюблёнными глазами, он же, казалось, не особенно доволен происходящим, будто завидуя своей партнёрше, ведь ей досталась диадема, а ему лишь дурацкий косой пробор.

Но, возможно, я недооценивала этот фильм, и на самом деле он вовсе не был обычной чепухой для тинейджеров. Главные герои — никакие не капитан футбольной команды с собственным фан-клубом, обворожительный и глуповатый, и бедная очаровательная девочка с добрым сердцем. «Осенний бал» вполне может оказаться захватывающим триллером, а голубое воздушное платье, приторная улыбка и нелепая тиара — всего лишь прикрытие, чтобы выкрасть у красавчика с косым пробором ключ от сейфа, доверху набитого тайными документами, а с помощью этих документов можно спасти мир. Или, возможно, этот тип — серийный убийца и хочет расправиться с одной из старшеклассниц…

— Даже не думай! — Персефона, кажется, заметила, что я больше не бегу за ней следом, и вернулась. — Бал устраивают исключительно для старшеклассников. Младшие ученики могут участвовать, только если получат особое приглашение.

Прошло ещё несколько секунд, пока до меня дошло, что она хотела этим сказать (мысли о серийном убийце унесли меня очень далеко). Этого времени Персефоне было достаточно, чтобы вытащить из сумки помаду и снять колпачок.

О боже, ну я и тупица. «Осенний бал» был не фильмом, а всего лишь презренной действительностью. Я тихонько хихикнула.

Рядом с нами несколько ребят затеяли игру в мяч. Только вместо мяча они перебрасывали друг другу грейпфрут.

— Это традиционный бал, который устраивается каждый год в честь основания нашей школы. Все обязаны облачиться в костюмы викторианской эпохи. Я, естественно, числюсь в списке гостей. — Персефона подвела губы. Только я хотела восхититься, как это ей удаётся обходиться при этом без зеркальца, как заметила, что это бесцветная помада, которую Персефона могла беззаботно размазывать до самого носа. — Я иду с другом моей сестры. Она в организационном комитете, который занимается подготовкой бала. Эй, идиоты, а ну-ка прекратите сейчас же!

Грейпфрут просвистел прямо над её головой. Мимо. А жаль.

— Но затем в школе будет ещё и рождественская вечеринка, уже для всех классов, — покровительственным тоном продолжала Персефона. — Туда ты и твоя сестра мо…

На этом месте она вдруг прекратила говорить, более того, она прекратила даже дышать. Персефона уставилась куда-то мимо меня, будто обезьянка, которая вдруг окаменела, не выпуская из рук раскрытый блеск для губ.

Я повернулась в поисках причины этой задержки дыхания. Инопланетян или летающей тарелки поблизости обнаружено не было. Зато рядом оказалась группа старшеклассников. Это были четверо парней, выделявшихся из толпы: казалось, все школьники в коридоре только на них и смотрят. Возможно, из-за того, что они так спокойно проходили мимо, не обращая внимания на других, полностью погружённые в беседу. При этом они шагали в ногу, будто в такт какой-то тайной музыке, слышать которую могли лишь они. Вообще-то, не хватало лишь эффекта замедленной съёмки и мощного вентилятора, чтобы их волосы развевались на ветру. Парни подошли прямо к нам, а я тем временем соображала, кто же из них превратил Персефону в соляной столп. Проведя беглый анализ, я пришла к выводу, что у каждого из них были все шансы стать предметом её воздыханий. Кажется, ей нравились высокие спортивные блондины. (А мне, например, вовсе нет. Я предпочитала тёмноволосых задумчивых мальчиков, которые читали стихи, играли на саксофоне и с удовольствием смотрели детективы о Шерлоке Холмсе. К сожалению, пока что мне довелось встретить не очень много таких персонажей. Ну хорошо, если честно, пока мне не попалось ни одного такого мальчишки. Но где-то ведь они существуют!) Заметнее и лучше всех выглядел второй слева, золотистые локоны обрамляли его точёное ангельское лицо. Вблизи оно казалось фарфоровым, без единой поры, прямо неестественно идеальным. По сравнению с ним трое остальных — просто обычные парни.

Персефона невразумительно прохрипела:

— Привет, Джапскрч.

Ответа не последовало, четверо собеседников были слишком поглощены разговором, чтобы удостоить нас хотя бы взглядом. Кажется, ни одного из них Джапскрчем не звали.

Мимо снова пролетел грейпфрут, сейчас он бы точно врезался в нос окаменевшей Персефоны, если бы я его не опередила и не поймала злосчастный плод. Честно говоря, это был скорее рефлекс, чем продуманное действие. И тут, как назло, у одного из этих парней из «Клуба расслабленных блондинов» (у крайнего слева) возникла та же идея, то есть тот же рефлекс, поэтому мы одновременно подпрыгнули и столкнулись плечами в воздухе. Но грейпфрут оказался всё же в моей руке.

Парень поглядел на меня сверху вниз.

— Неплохо, — признал он, поправляя сбившийся у локтя рукав. Как он ни торопился, я всё же успела прочитать слова, из которых состояла его татуировка на запястье: numin nocis.

— Баскетбол или гандбол?

— Ни то, ни другое. Просто проголодалась.

— Ах, вот как, — он рассмеялся, и только я хотела всерьёз задуматься и сменить тип парней, которые мне нравятся, в пользу высоких блондинов с татуировками, бледной кожей, растрёпанными волосами и серыми раскосыми глазами, как он добавил: — Это ведь ты — сырная девочка из аэропорта? Что это был за сорт, напомни-ка?

Нет, стоит пока подождать со сменой вкуса.