Дитмар Нойтатц - Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

• Название: Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)
• Автор: Дитмар Нойтатц
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8243-1782-4

В книге немецкого историка Дитмара Нойтатца советское общество 1930-х гг. рассмотрено через призму одного из самых амбициозных проектов советской власти — строительства московского метрополитена. Основываясь на огромном массиве архивного материала, автор всесторонне исследует историю создания метро от самых ранних проектов до сдачи в эксплуатацию его первой линии в 1935 г. и детально описывает механизмы принятия властных решений и развитие техники, устройство пропаганды и повседневную жизнь рабочих. Строительство метрополитена, ставшее символом прорыва в светлое социалистическое будущее и потребовавшее концентрации огромных экономических, технических и человеческих ресурсов, позволяет показать, каким образом сталинский режим стремился увлечь население программой созидания социализма, как люди воспринимали жизнь и труд на стройках метро и как они обходились с «мобилизациями» и лишениями.

---

План января удивительным образом был выполнен. Профсоюзы послали 7805 рабочих, из которых 7177 чел. (25% женщин, 10% коммунистов, 14% комсомольцев) в конце месяца продолжали работать на стройке{797}. Через несколько недель их число сократилось до 6949 чел.{798} Комсомолу удалось привлечь 5748 рабочих, хотя не вполне ясно, сколько именно из них были членами комсомола и сколько остались работать на Метрострое на относительно долгое время{799}.

О дальнейшем ходе акции источники содержат лишь отрывочные сведения. Комсомол занимался мобилизацией до мая 1934 г. Срок мобилизации «1 тысячи» 27 апреля 1934 г. был продлен до 10 мая{800}. Отсюда можно заключить, что из февральского контингента в 5 тыс. чел. в апреле еще была недобрана 1 тыс., т. е. всего с февраля по май 1934 г. через комсомол на Метрострой пришло от 4 тыс. до 5 тыс. рабочих. Насколько профсоюзам удалось поставить свой февральский контингент в 8 тыс. чел., по имеющимся источникам нельзя ответить однозначно. Официальная версия гласит об успешной мобилизации в начале 1934 г. 23 тыс. рабочих{801}. Ту же цифру привел в одном интервью начальник планового и контрольного отдела Метростроя{802}.

Поставленный партией главный инспектор по качеству работ Климов и уполномоченный по кадровым вопросам Кузнецов говорили о 20 тыс. мобилизованных профсоюзами, причем Кузнецов подсчитал и общий контингент мобилизованных комсомолом в размере 15 тыс. чел. (1+2+10 + 2 тыс.){803}. Проведенный в начале 1935 г. подсчет, основанный на отчетных материалах отделов кадров шахт и дистанций, дал цифру около 18,8 тыс. рабочих, которые в 1934 г. поступили на Метрострой в ходе мобилизации{804}.

Учитывая трудности с мобилизацией летом и осенью 1933 г., столь высокая цифра вызывает удивление. Успех акции базировался, во-первых, на том, что в 1934 г. выбор был более широким, так как не ограничивался комсомольцами. Уже при формулировании задачи в феврале 1934 г. среди всего контингента, завербованного комсомолом, насчитывалось не более 50% членов этой молодежной организации{805}. В составленном в середине июня 1934 г. обзоре партийной организации Метростроя количество комсомольцев на стройке определялось цифрой около 9 тыс. чел.{806} Из этого можно сделать вывод, что мобилизованные комсомолом рабочие по преимуществу не были комсомольцами, иначе число комсомольцев на стройке было бы гораздо выше. Другая причина относительного успеха мобилизации заключается в том, что в 1934 г. за этой акцией стоял авторитет Кагановича, который в конфликте с директорами заводов оказывался гораздо более весом, чем у комсомольских лидеров. Постановление от 29 декабря 1933 г. широко публиковалось в прессе и зачитывалось во всех партячейках.

Тем не менее и мобилизация 1934 г. протекала не без осложнений. Один из участников акции вспоминал, что, как и прежде, вербовщики должны были преодолевать сопротивление фабричного начальства и с трудом находили добровольцев, так как из-за плохих условий жизни на Метрострое заводские рабочие не горели желанием туда отправляться{807}. Предприятия и на этот раз посылали предпочтительно больных, инвалидов, физически слабых мужчин и женщин{808} или вообще отказывались отпускать рабочих. Ряд фабричных директоров и партийных секретарей приходилось даже вызывать в райком партии, чтобы они пошли на уступки{809}.

Многие мобилизованные получали справку у врача, что не могут больше трудиться на подземных работах, и снова уходили со стройки{810}. Отток был велик, к тому же слишком мало заботились о вновь прибывших{811}. Строительные объекты были плохо подготовлены к наплыву столь громадной массы рабочих, не хватало спецодежды, инструмента, мест в столовых и продовольствия. В итоге часть мобилизованных на ряде шахт отказалась работать. Не заступили на рабочее место на шахте 44-46 — 10 рабочих из 318, на шахте 38-40 — 6 из 337, на шахте 30-32 — 4 из 290. На шахте 47-48 ввиду отказа от работы и неявки на рабочее место 85 мобилизованных были уволены{812}.

Эти данные позволяют заключить, что мобилизация 1934 г. носила качественно иной характер по сравнению с 1933 г. Если в 1933 г. речь шла о создании на стройке твердого ядра коммунистов и комсомольцев, то теперь на передний план вышел вопрос о постоянном расширении состава рабочих, чтобы до ноября 1934 г. завершить строительство. Прежде всего недовольство рабочего коллектива вызывала высокая доля женщин, с которой приходилось мириться: «Куда дают таких девчонок, нам предстоит исключительно тяжелая работа, с которой старым горнякам-землекопам трудно справиться, а нам сюда присылают этих девчушек в шелковых платьях. Это не подбор рабсилы, а насмешка», — приводил высказывания рабочих, услышанные на стройке, главный инженер{813}. Инженер Климов, уполномоченный Московского горкома партии по контролю за качеством строительства на Метрострое, полагал, что 10 тыс. мобилизованных в 1934 г. стоили в эквиваленте всего 5 тыс. «настоящих» рабочих. Они смогли пройти подготовку только на ускоренных курсах и стали хорошими специалистами не ранее осени 1934 г. Свою критику Климов направлял и на комсомольцев: «К нам пришли на стройку для работы проходчиками и бетонщиками такие квалификации, как чулочники, вязальщики, мыловары, кожевники и разнообразные профессии, а также большой процент женщин. Из них есть очень хорошие общественные инспектора, которые по ночам беспокоят, спать не дают. Это многотысячный коллектив, но рабочих надо было предварительно обучить в условиях самой работы»{814}.

Как уже упоминалось, среди москвичей было распространено представление, что на строительстве метро в крупном масштабе применялся труд заключенных{815}. Подобные утверждения содержатся и в некоторых исторических трудах[77]. Указания источников по этому поводу различны: на каменоломнях и гравийных карьерах Метростроя под Москвой время от времени действительно использовался по преимуществу труд заключенных и мелких преступников-рецидивистов{816}. В самой же Москве отказывались от сколько-нибудь заметного применения принудительного труда, поскольку тот никак не соответствовал созданному пропагандой образу элитарной стройки энтузиастов, служившему приманкой для иностранных гостей. Здесь трудились исключительно бывшие заключенные с Беломорско-Балтийского канала, которые были освобождены после окончания сооружения канала в 1933 г. и осели на Метрострое, а также специалисты, осужденные как «вредители», но теперь понадобившиеся как носители технических знаний{817}. Ярко выраженной стройкой с применением принудительного труда метрополитен стал в последующие годы. После Второй мировой войны на строительстве метро в Москве пришлось потрудиться и немецким военнопленным{818}.

3. Динамика трудового состава. 1931-1935 гг.

Состав рабочей силы Метростроя развивался в зависимости от предстоявших работ, наличия жилищного фонда и возможностей трудоустройства рабочих. Цифры занятых на стройке рабочих, привлеченных в результате описанной выше вербовки, путем найма «с улицы» или в ходе мобилизаций, нельзя механически суммировать, так как имела место значительная текучесть рабочей силы. В течение 1931-1935 гг. на Метрострой было принято во много раз больше рабочих, чем когда-либо одновременно трудилось на стройке.

В первые месяцы штат предприятия состоял почти исключительно из административного и технического персонала. На 1 декабря 1931 г. на Метрострое числилось всего 262 сотрудника, из них 56 инженеров и 35 техников. Остальные являлись конторскими и вспомогательными служащими, рабочих было совсем немного{819}. Только с началом работ на экспериментальном участке в конце 1931 г. было принято больше рабочих. До середины 1933 г. число занятых на Метрострое росло постоянно, но медленно, причем управленческий аппарат был непропорционально раздут по сравнению с числом рабочих. В течение 1933 г. под давлением контрольных органов штаты административного аппарата были сокращены на треть{820}. Число инженеров и техников постоянно повышалось, но теперь, после изменения в первой половине 1933 г. структуры рабочей силы, стремительно выросло число рабочих, за счет чего выровнялась диспропорция между руководящим составом и рабочими. С четвертого квартала 1934 г. и до начала 1935 г. рабочие составляли от 74 до 80% всех занятых на строительстве. До третьего же квартала 1933 г. эти цифры не превышали 55-68%. Впечатляющий прирост численности рабочих отмечается с января по май 1934 г. Своего пика он достиг в мае 1934 г., когда число рабочих составило ровно 76 тыс. чел. В начале 1934 г. планировали поднять к маю численность рабочих даже до 94 тыс.{821}

Таблица 11. Рабочая сила Метростроя, 1932-1935 гг.{822},[78] (Дата …… Рабочие / % к итогу — ИТР / % к итогу — Всего занято)

1 квартал 1932 …… 1.328 / 55,6 — 169 / 7,1 — 2.389