Кристи Голден - Долги дьяволов

• Название: Долги дьяволов
• Автор: Кристи Голден
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013

Год 2494-й. Прошло почти пять лет с тех пор, как Джим Рейнор и Тайкус Финдли были членами "Небесных Дьяволов", элитного подразделения морпехов Конфедерации, известного своими стальными нервами и военным опытом. После того, как они выступили против вышестоящего коррумпированного офицера, им ничего не оставалось, кроме как дезертировать, чтобы избежать угрозы несправедливого суда и ресоциализации.

Теперь Рейнор и Финдли — преступники, которым в спину дышит не привыкший сдаваться космический маршал. Впрочем, им грех жаловаться на жизнь. Каждый день предоставляет новые возможности для того, чтобы увести ещё немного денег из обширных конфедеративных запасов, а каждая ночь обещает удовольствия в барах, борделях и казино на свежеприобретённую валюту. Но счастливая жизнь не длится долго. И наступление момента, когда закон и прошлое тебя настигнут — всего лишь вопрос времени…

Это — незабываемый этап жизни Джеймса Рейнора, его погружение в криминальный мир сектора Копрулу вместе с Финдли, который знаком с уличными "понятиями". Именно здесь, где картины жизни далеки от его скромного воспитания на захолустном Шайло, Рейнор столкнётся с одними из самых тяжёлых испытаний в своей жизни. Его решения навсегда изменят его жизнь, а старая отцовская поговорка "Мы сами выбираем свою судьбу" подвергнется окончательному испытанию.

Книга создана в Кузнице книг InterWorld'а

http://interworldbookforge.blogspot.ru/. Следите за новинками!

---

— Не хочу тебе врать, Майлз. После всего, что я видел и что делал, это звучит… весьма заманчиво. Но прежде, чем я отвечу тебе «да» или «нет», мне надо покончить с одним делом.

Было в его тоне нечто такое, отчего глаза у Майлза сузились, однако он кивнул.

— Ну, ступай, делай, что тебе надо. Я тебя понимаю. Предложение остается в силе. В конце концов, — он подмигнул, — Мар-Сара никуда не денется!

Он долго ждал этого момента.

Рейнор принялся планировать его сразу, как выпрыгнул из окна здания банка «Ковингтон». Идея формировалась в его голове, пока усовершенствованный бронескафандр нес его через город, пока он отстреливался от погони и наконец, оторвался от нее достаточно далеко, чтобы ворваться в заброшенное здание и сбросить скафандр. Весь следующий день он скрывался от преследователей, пока, наконец, не сумел пешком добраться туда, где ждал его корабль. Бедняга-пилот жутко удивился, увидев Джима вместо Эша, но ничего возразить не успел: Джим вырубил его и перехватил управление кораблем.

И началось путешествие. Изыскания. Поиски старых знакомых, которые кое-что ему задолжали. Встречи с нужными людьми. Пять лет преступной жизни были использованы сполна и выдоены досуха ради того, чтобы выяснить то, что было нужно знать, сделать, осуществить, ради того, чтобы претворить план в жизнь.

В течение семи месяцев Рейнор исследовал дела, по сравнению с которыми их с Тайкусом ограбления выглядели рыцарскими подвигами. Он узнал о существовании черного рынка весьма специфических услуг. Узнать о нем было непросто, добраться до него — еще сложнее. Тут торговали не только товарами, но и людьми — не только телами, но и душами, умами и сердцами.

Джим, в отличие от Тайкуса, не швырялся деньгами направо и налево — ну, по крайней мере, не в такой степени, — так что ему было чем подмазать нужных людей. Теперь у него почти ничего не оставалось — ну, в смысле денег, — зато он приобрел нечто куда более важное. У него были документы, легенда, коды…

И он знал местонахождение нужной комнаты.

Он без труда ориентировался в хитросплетении коридоров этого здания. Он никогда не бывал внутри лично, но зато тысячу раз проходил их на голограмме, которую сам же и сконструировал, основываясь на похищенных и купленных за большие деньга чертежах. На нем была белая униформа ресоцев, допущенных в святая святых современного эквивалента средневековой крепости.

В довершение аналогии ресоцы называли это место «апартаментами хозяина». Дверь, перед которой стоял Рейнор, была массивной, черной и мрачной. Учитывая, что находилось за ней, это было вполне уместно.

Джим окинул взглядом дверь, подумал, что они с Тайкусом взрывали сейфы и попрочнее этого. Эта мысль привела на ум ограбление поезда, Вудли, музыкальный автомат, Уилкса Батлера. Эти воспоминания уже успели приобрести ностальгический привкус.

И ближайшие несколько минут вскоре ждет та же участь.

Джим посмотрел на панель замка у двери. С кодом проблем не будет. Но тут было три уровня безопасности: требовался код, идентификация по отпечатку пальца и скан сетчатки. Поскольку Джим ухитрился наняться сюда на работу, обзаведясь новой личностью, способной выдержать любую проверку, с этим тоже проблем не будет.

Он устроился сюда под видом ресоца.

Вводя код, Рейнор обнаружил, что его рука слегка дрожит, и заставил себя успокоиться.

Массивная преграда отворилась. Внутри было еще темней, чем в коридоре. Джим этого не ожидал и, пока дверь за ним затворялась, зажмурил глаза, чтобы побыстрей адаптироваться к освещению, несмотря на жгучее желание немедленно увидеть своего врага.

Напротив него возвышалось металлическое устройство, которое выглядело как большой гроб. Губы Джима скривились в горькой усмешке. Аналогия была более чем уместна. На боках гроба помигивали огоньки, в отверстия были вставлены какие-то трубочки. Джим напряг глаза, но сумел различить только силуэт головы, торчащей из стенки металлического ящика. Немного в стороне равномерно работали большие мехи, издающие глухое постукивание.

Это была та самая картинка, которую показал им с Тайкусом Иезекииль Дон, отвечая на вопрос, кто его нанял. Та самая комната, тот самый гроб… и огрызок человека внутри.

Джим заставил себя обратить внимание на ресоца, который стоял в стороне, у экрана, тщательно следя за выводимыми на него данными. Джим сунул руку в карман и нащупал шприц.

Ресоц посмотрел на него.

— Ты новенький, — сказал он и слегка нахмурился.

— Да, новенький. Я поступил на работу несколько дней назад. Я так рад, что я здесь!

Джим протянул ему руку, широко улыбаясь. Ресоц ответил рукопожатием и такой же улыбкой.

— Как сегодня наш хозяин? — спросил Рейнор, изображая интерес к ползущим по экрану данным.

— Его состояние особо не изменилось. Он…

Ресоц ахнул от боли от внезапного укола, растерянно уставился на Джима, потом осел на пол. Джим убедился, что он действительно без сознания — и пробудет в этом состоянии еще некоторое время, — потом выпрямился и обернулся к гробу.

— Что там происходит?

Голос был глухой, усталый, сварливый. Но в нем звучала все та же холодная надменность, и Джим сам удивился, какая ненависть охватила его при звуке этого голоса.

Ксавье Вандершпуль!

Он не раз слышал этот голос, исходящий презрением, гневно рокочущий. Слышал, как он отдает команды. Слышал, как он умоляюще дрожит.

Джим сунул руку в другой карман и стиснул рукоятку «кольта».

Ответил он не сразу. Отчасти потому, что хотел, чтобы этот ублюдок попотел. Отчасти потому, что боялся, что голос сорвется.

Он расслабил руку, сжимавшую револьвер, хотя и не убрал ее. Он явился сюда не как мститель и убийца. У него была совсем другая цель.

— Кто там?

— Призрак из прошлого, полковник. Просто ваше прошлое, которое вас, наконец, настигло.

Воцарилась тишина. Слышалось только глухое постукивание мехов.

— Я знаю этот голос… Выйди сюда, чтобы я мог тебя видеть! — рявкнул Вандершпуль.

— Пожалуйста, сэр.

Джим медленно выступил туда, где освещение было чуть поярче. Вандершпуль шевельнулся, вытянул шею, чтобы его рассмотреть. Они встретились взглядом.

— Рейнор… — прошептал Вандершпуль.

— Он самый. Хреново выглядите, полковник.

— Ваш пес попался. Но прежде он сообщил нам, кто именно спустил его с поводка.

— Вы всегда были чертовски самоуверенны! — рявкнул Вандершпуль. — Вы с Тайкусом! Ну что ж, Тайкус теперь не скоро увидит солнце. Меня это устраивает. А что до тебя — я потратил немало денег на то, чтобы сделать свое убежище абсолютно надежным. Сюда ты, может, и проник, но теперь тебя остановят с минуты на минуту! Ты в моих руках. Рано или поздно я всегда добиваюсь того, чего хотел.

— Вы добились смерти остальных, — согласился Джим. Он вытащил «кольт», как всегда, восхитившись искусной работой старинных мастеров. — Ваш бешеный пес все заснял на голокамеру. Наверно, вы вдвоем смотрели эти голограммы и жевали попкорн. Но я не в ваших руках, полковник! Во вселенной все-таки существует справедливость. Когда-то я это знал, а потом забыл. Но с тех пор я многое повидал и теперь вспомнил об этом. Когда я узнал, кто стоит за Доном, я был так зол, что готов был загрызть вас зубами.

Несмотря на всю свою похвальбу, Вандершпуль должен был догадаться, что помощь не придет. Иначе бы она уже пришла. Но с чего бы кому-то спешить на помощь? Джима наняли на службу законным образом. Он имел доступ в эту комнату. Руку оттягивала привычная тяжесть пистолета.

— Да-а, наш отважный и благородный разбойник Джеймс Рейнор! — протянул Вандершпуль. — Оклеветанный и непонятый! Ты крадешь у богатых, делишься с бедными, переводишь бабушек через улицу. Какое же мужество нужно, чтобы пристрелить безобидного, беспомощного инвалида, прикованного к искусственным легким!

Джим улыбнулся в темноте.

— В том-то и дело, полковник. Вы никогда не станете безобидным, пока дышите — даже если вы дышите только при помощи этой машины. Если вы до сих пор живы, то лишь потому, что в вас было слишком много злобы и тьмы, чтобы сдохнуть с первого раза, как порядочный человек. Отчасти это моя вина. Я был тогда так зол, что света белого не видел.

Те минуты он помнил так отчетливо, как будто видел их на одной из Доновых голограмм. Вандершпуль, раненый, хватается за его плечо и всхлипывает. Требует врача. Сулит денег…

Денег. Как будто солдаты, которых он пытался убить, подчинить или превратить в ресоциализированных зомби, согласились бы взять эти деньги.

Сперва Вандершпуль пытался разжалобить Тайкуса, потом Кидда. Он потянулся за оружием, и Рейнор аккуратно наступил ему на руку, ломая мелкие косточки и наслаждаясь воем жертвы. Он вогнал Вандершпулю в грудь стальной дротик, увидел, как тот обмяк, и решил, что полковник мертв. Он испытал прилив жестокого удовольствия — а потом ощутил в душе выгоревшую пустоту, осознав, что сам сделался частью того, что ненавидел больше всего на свете.