Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

• Название: Страна убитых птиц
• Автор: Владимир Баграмов
• Издательство: Звезда востока
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991

И не считай года, Читатель, 2119 — это произвольная дата. Я знаю точную, ОН сказал мне ее, но вправе ли я проводить черту, отделяя НАСТОЯЩЕЕ ОТ ОЖИДАЕМОГО? Я не люблю слово «будущее», равно как и слово «диктатура», даже в приложении к «пролетариату». Диктат — это смерть всему духовному, нравственному, а значит, смерть всему прекрасному, что заложено в сути человеческой.

---

Последняя фраза была произнесена скороговоркой, с самым невинным выражением лица. Но Матвеев побагровел, с ненавистью посмотрел на секретаршу, повернулся на каблуках. Стоящий у дверей с растерянным и озадаченным видом Шнейдер вздрогнул, достал носовой платок, стал стирать разом вспотевший лоб. Самое примечательное в главвраче городской больницы Исааке Шнейдере были нос и нижняя, отвислая и красная губа. Этой губой и зашлепал он, как видно приготовившись что-то сказать Матвееву, но тот остановил его жестом.

Шнейдер крепче прижал к боку пухлую папку с бумагами. Матвеев кивнул и открыл дверь кабинета.

Первый секретарь Обкома объединенных партий стоял у своего огромного, темного дерева стола, скрестив на груди руки.

Резкие морщины у рта, мясистый нос, квадратный подбородок и маленькие, пронзительно-синие глазки. На пальцах левой руки, лежавшей на локте правой, не хватало трех последних фаланг — указательного, среднего и безымянного пальцев. Покалечился в молодости, когда в составе роты «спецназа» был брошен на наведение порядка в одном из глухих уголков горной Армении. Но это было давно, и Первый не любил вспоминать те яростные годы всеобщего недоумения, беспорядка и дезорганизации, что вошли в учебники истории рокочущим словом «перестройка».

Первый живо обернулся, коротко кивнул, переводя взгляд с Матвеева на Шнейдера и обратно. Улыбнулся, указал рукой на стулья.

— Опаздываете, Лев Римович. Ладно, будем считать, что извинились.

Матвеев что-то пробурчал себе под нос, покосился на Шнейдера. Главврач совсем потерялся, с изумлением озирался по сторонам, таращил глаза. Как видно, он впервые находился в кабинете столь важной персоны.

Матвеев сел, сразу выудил из кармана пачку с сигаретами, вопросительно посмотрел на Первого, тот кивнул, прошел к своему креслу. Шнейдер для чего-то потрогал стул, прежде чем сесть. Примостился осторожно, на самый краешек, сложив на коленях руки, папку все еще держал под мышкой, смотрел напряженно, почти не мигая.

Матвеев нервничал. По сути, он ничего не знал об этом деле. Вся информация уложилась в трехминутный разговор с этим… Матвеев покосился на главврача горбольницы. Проклятый вислогубый! Тарахтел по телефону, как помешанный, поди и слюнями трубку на том конце забрызгал! Кто у него там умер, кто воскрес?! Нес околесицу. А буквально через секунду этот вызов к Первому. И тон! Матвеев первый раз слышал, как умеет командно разговаривать Первый.

Матвеев чуть не хлопнул себя по лбу, увязав воедино этот вызов, невнятную и неправдоподобную информацию, полученную от главврача больницы, и… У него ж жена там работает, медсестрой! Матвеев даже вспотел от нехорошего предчувствия. Медсестра — жена Первого, работает в кардиологическом, так-так… Значит, есть непременно связь между той околесицей, что нес ему вислогубый Шнейдер, и этим срочным, в повышенном тоне, суровым вызовом!

Матвеев щелкнул зажигалкой, прикурил.

Три года он возглавлял Комитет Порядка и Контроля в области. Первый относился к нему неплохо. Советовался по некоторым вопросам. За операцию по аресту и разоружению боевиков «Движения» именно Первый вошел с ходатайством в ЦЕНТР о награждении майора Матвеева орденом «Щит» 1-й степени. И сам вручил его, сказав теплые и душевные слова.

И как он мог забыть, что жена Первого работает в этой богом забытой проклятой горбольнице! И вечно с этой больницей проблемы… В городе она была единственная — государственная. Две кооперативных, одна частная клиника. В этих трех все было в порядке и с персоналом, и с больными, и со смертностью, и с лекарственным дефицитом. Но государственная…

Матвеев встрепенулся, уж слишком затянулась пауза. Внимательно посмотрел на Первого, тот сидел, уткнувшись глазами в стол, задумчиво постукивал обрубленными пальцами по полировке. Наконец поднял голову.

— Три года существует Комитет Порядка и Контроля, так?

Матвеев кивнул, настороженно вслушиваясь в глухой голос Первого.

— Так. — Первый усмехнулся. — Создан он был на база КГБ, дискредитировавшего себя в глазах народа. Но по сути, майор, я не говорю по функции, по сути разве это не одно и то же? Итак?

Первый встал, легко понес свое многопудовое тело по кабинету.

— Государственная безопасность! Читай — Порядок и Контроль. Двое суток в городе, который находится всего в трехстах километрах от областного центра, вовсю идут кривотолки, сплетни, домыслы и таинственные слухи. Вы об этом, как я понял, ничего не знаете. Следовательно, ни о каком контроле речи быть не может. В городе активизировались неформальные силы, группы, объединения. На столе у меня листовки, и не одна, — проследив взгляд Матвеева, Первый недовольно нахмурился. — Потом посмотрите. Продолжаю — ни о каком порядке говорить тоже не приходится. Итак? За что вы получаете деньги от правительства, Матвеев?

Первый остановился напротив Матвеева, смотрел тяжело и внимательно. В наступившей тишине неожиданно звонко икнул Шнейдер. Матвеев вздрогнул, а Первый усмехнулся, перевел взгляд на главврача, пошевелил бровями.

— Поскольку председатель КПК области не компетентен в вопросе, который мы собираемся обсудить, я прошу вас, Исаак Захарович, проинформировать нас. По возможности кратко, доходчиво и… — Первый засмеялся. — Без терминологии!

Шнейдер, давно и терпеливо дожидавшийся своей очереди, поспешно выдернул папку, расшнуровал тесемки, раскрыл. Говорил он торопливо, прибрызгивая слюной.

— Долина Мария Григорьевна, 25 лет. — Шнейдер поискал глазами. — Не замужем, детей нет. Работает… Работает… Ага! Манекенщица городского дома моделей «Астра». Поступила с диагнозом: «Сердечно-сосудистая недостаточность II степени, гипотония, хронический бронхит с астматическим компонентом…»

— Короче. Что там произошло?

Шнейдер усиленно закивал головой, затравленно покосился на молчаливого, насупившегося Матвеева, быстрее зашелестел бумагами.

— Смерть наступила от острой сердечной недостаточности и вследствие этого развившегося отека легких. Скончалась вввв… В четыре утра, вот! — Шнейдер почему-то торжествующе засмеялся, победно оглядел собеседников, словно был безмерно рад кончине этой Долиной М. Г. именно в четыре утра и ни минутой раньше или позже. — Была доставлена в морг при больнице в семь утра санитарами Мухиным и Потемкиным. Вскрытие намечалось…

— Подождите.

Первый задумчиво смотрел в окно, поглаживая висок пальцем. Матвеев почти в упор рассматривал его широкую спину, не без злорадства отметив рыжий волос, прилипший к пиджаку.

— Где она сейчас, эта ваша Магдолина?

— Какая «Магдолина»? — изумленно переспросил Шнейдер, еще больше оттопырив губу и выкатив глаза на Первого.

— Вы прочитали «М. Г. Долина», я не ошибся?

Секунду Шнейдер потрясенно смотрел в спину Первого, потом шумно сглотнул слюну, наклонился, сверившись с бумагой, поднял голову и кивнул. Словно увидев этот кивок, Первый тихо рассмеялся.

— Ну вот! А этот ваш дежурный врач не мог ошибиться? Они не живую в морг спихнули, а? — Первый круто развернулся, стоял, покачиваясь с носка на пятку, улыбался.

— Исключено! — отчаянно замотал головой главврач. — Абсолютно! Во-первых, Долиной занималась реанимационная бригада — это трое опытных специалистов, во-вторых, дежурный врач Варакин работает у нас уже семнадцать лет и зарекомендовал себя как…

Первый сморщился словно от зубной боли, махнул рукой. Шнейдер умолк. С недоумением слушавший разговор Матвеев достал очередную сигарету, забыв спросить разрешения, прикурил.

— Итак, что мы имеем? Матвеев, слушайте внимательно! Труп, или как вы его там посчитаете, неважно, в семь утра оказался в морге. В девять на работу приходит некто Смагин, работник этого морга, инвалид II группы. Я правильно излагаю, Исаак Захарович?

Шнейдер поспешно кивнул, поерзал на стуле.

— Дальше. В 11 часов 30 минут вошедшие в помещение морга патологоанатом Снечкин, дежурный врач Варакин и… — Первый на секунду запнулся, тяжело посмотрел на Матвеева, — и медсестра Симонова, то есть моя жена, увидели на полу прозекторской лежавшего с разбитой головой в луже крови Смагина, оживший труп Долиной и трупы, находившиеся там и ранее. Так?

— Просто живую! — наклонившись вперед, быстро и горячо выговорил Шнейдер.

— Что?

— Я говорю, просто живую, а не оживший труп, а свидетелей оказалось много, медперсонал, больные и… После этого данный факт или вымысел стал обрастать слухами.

— Там еще голубь был. Не забыли? — Шнейдер странно побледнел, смотрел почти не мигая на Первого, подавшись всем телом вперед. — Он, Смагин Кешка, значит, как эту… Долину поднял, так и говорит, мол, подождите, там голубь упал. И принародно, значит, дохлого голубя в руки взял, и он… Полетел, вот что!