Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

• Название: Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
• Автор: Герберт Аллен
• Издательство: Астрель, CORPUS
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38533-9

Золотой век британского детектива — это Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дороти Л. Сэйерс; это автор «Винни-Пуха» А. А. Милн, поэт Сесил Дэй-Льюис, а также множество очень разных и оригинальных авторов, многие из которых совершенно неизвестны русскому читателю. Все они принадлежали к одному кругу, общались, дружили и превратили написание детективов в увлекательную интеллектуальную игру. Они создали Детективный клуб с целой системой правил и ритуалов, сочиняли коллективные опусы и пытались разгадывать реальные преступления. Все это легкомысленное, веселое творчество пришлось главным образом на двадцатые-тридцатые годы XX века — мирный промежуток между двумя страшными войнами. Тревожная, бесшабашная, ностальгическая эпоха застыла в детективных рассказах, словно муха в янтаре, — читателю остается лишь перевернуть страницу и погрузиться в этот интереснейший мир. Книга проиллюстрирована рисунками из журналов 1920-1930-х годов, снабжена предисловием, комментарием и глоссарием в картинках.

---

— Я попросил мистера Трента меня подвезти, — объяснил Селби. — Мне нужна его помощь в делах, связанных с имуществом вашего мужа. Мистер Трент говорит, вы уже встречались.

Миссис Лэнделл благосклонно улыбнулась Тренту.

— Да, вчера мистер Трент приезжал смотреть альпийскую горку и упомянул, что он ваш друг.

Хозяйка проводила их в малую гостиную. Трент, который во время своего первого визита успел увидеть только холл, тянущийся через весь дом, все больше убеждался, что во всем доме царит строгий порядок. Малая гостиная оказалась тщательно убранной и образцово чистой, на стенах — несколько картин, очень ровно повешенных, на столе — ваза с цветами, недавно срезанными и старательно расставленными.

— И какое дело привело вас сюда столь неожиданно? — поинтересовалась миссис Лэнделл. — Что-то связанное с оценкой имущества?

И она посмотрела на них удивленными голубыми глазами.

Селби ответил ей таким взглядом, какого Трент от своего друга просто не ожидал. Этот доброжелательный, несколько даже изнеженный юрист глядел теперь серьезно, холодно и сурово.

— Нет, миссис Лэнделл, мы по другому делу, — сказал он. — К сожалению, у меня есть основания полагать, что незадолго до смерти ваш муж составил новое завещание и что оно находится в этом доме. Если такое завещание действительно существует и если оно составлено по всем правилам, то завещание, написанное вскоре после вашей свадьбы, становится недействительным.

Первой реакцией миссис Лэнделл было полное изумление. Глаза и рот ее широко раскрылись, руки безвольно упали на подлокотники кресла. Затем изумление перешло в гнев и недоверие, которые она тщетно старалась скрыть.

— Я не верю ни единому слову, — отрезала она. — Это невозможно. Мой муж уже очень давно не встречался ни со своим поверенным, ни с каким-либо другим юристом. Когда приезжал мистер Сноу, я всегда присутствовала при их беседах. Если бы он составил новое завещание, я бы об этом знала. Ваше предположение нелепо. Да и зачем бы ему составлять новое завещание?

Селби пожал плечами:

— Этого я сказать не могу, миссис Лэнделл. Но вопрос не в том. При желании ваш муж мог составить завещание без помощи юриста. Если такое завещание составлено по всем правилам, оно признается законом. Я же, как душеприказчик и поверенный вашего мужа, обязан удостовериться, что более позднего завещания не было. А у меня есть основания полагать, что оно все же было.

Миссис Лэнделл усмехнулась:

— Да неужели? Может, у вас еще есть основания думать, что оно в этом доме? Так вот, никакого нового завещания здесь нет. Уж поверьте, я изучила в этом доме каждую бумажку.

— А под замком ваш муж ничего не держал? — осведомился Селби.

— Разумеется нет, — огрызнулась миссис Лэнделл. — У него от меня секретов не было.

Селби кашлянул:

— Возможно. Тем не менее, миссис Лэнделл, я обязан удостовериться в отсутствии нового завещания. В таких вопросах наш закон очень строг, поэтому я должен лично осмотреть ваш дом.

— А если я вам не позволю? Этот дом теперь — моя собственность, и я не обязана пускать сюда всякого, кому вздумается что-нибудь поискать.

Селби вновь кашлянул:

— Это не совсем так, миссис Лэнделл. Когда кто-либо умирает, наследство переходит под контроль к душеприказчику, указанному в завещании, до тех пор, пока все имущество не будет распределено согласно воле покойного. В том завещании, которое вы признаете и которое на сегодняшний день является единственно известным, душеприказчиками назначены я и мой компаньон. Потому мы должны действовать согласно этой роли, если только и до тех пор, пока не будет найдено новое завещание. Надеюсь, это понятно.

При этих словах миссис Лэнделл совсем пала духом. Некоторое время она сидела в угрюмом молчании, пытаясь совладать со своими чувствами, затем поднялась.

— Что ж, — сказала она, — если то, что вы говорите, верно, придется позволить вам обыскать дом, хоть вы и потеряете время попусту. С какой комнаты вы начнете?

— Думаю, с той, — сказал Селби, — где он чаще всего оставался один. Полагаю, такая комната в доме есть?

Миссис Лэнделл направилась к двери.

— Пройдемте в кабинет, — сказала она, не глядя на посетителей — Пусть ваш друг идет с вами, раз вам нужна его помощь.

Она провела их через холл в комнату с французским окном, выходившим на газон за домом. У окна стоял большой письменный стол, старинный и массивный, как и прочая мебель. Кроме того, в комнате было три книжных шкафа из кленового дерева. Селби с Трентом не стали терять времени зря и сразу же выбрали себе по книжному шкафу. Миссис Лэнделл сурово взирала на них с порога.

— «Annales Thucydidei et Xenophontei»[131], — вполголоса прочитал Селби, разглядывая книжные полки. — «Miscellanea Critica» К. Кобета — нет уж, я предпочитаю «Конные прогулки»[132]. Слушай, Фил, это, кажется, не тот шкаф. «Palaeographia Graeca»[133] Монфокона. Странно, я думал, что Монфокон — это где-то в Париже, там еще кого-то колесовали[134]. И греческая драматургия — целые ряды… А у тебя как дела?

— Кажется, я напал на след, — отозвался Трент. — В этом шкафу стоит английская поэзия; правда, расставлена не по порядку. Ага! Вот она, красавица! — И он вытащил тоненькую книгу в красном переплете[135]. — Одна из самых красивых книг, которые я видел. — Он принялся перелистывать страницы. — А вот и карта морей, правда, уже не пустая.

Он протянул книгу Селби. Тот внимательно изучил страницу.

— Красиво-то как написано, — заметил он. — Буквы не больше, чем самый мелкий печатный шрифт, но прочесть можно. — Он снова принялся сосредоточенно изучать страницу, время от времени одобрительно кивая, затем поднял голову. — Все верно. Завещание составлено по правилам и даже должным образом засвидетельствовано, что редко бывает в таких случаях.

Тут вмешалась миссис Лэнделл, о существовании которой Селби, казалось, забыл.

— Вы что, хотите сказать, что в этой книге написано завещание? — выдохнула она.

— Прошу прощения, миссис Лэнделл, — подчеркнуто вежливо отвечал юрист, — но мы действительно нашли то новое завещание, о котором я говорил. Оно весьма немногословно, очень ясно сформулировано и оформлено по всем правилам. Свидетелями, заверившими завещание, стали Мэйбл Кэтрин Уиллер и Ида Флоренс Керкби — служанки, проживающие в этом доме.

— Они посмели сделать это у меня за спиной! — взорвалась миссис Лэнделл. — Это сговор!

Селби покачал головой:

— Здесь нет никаких признаков преступного соглашения, заключенного с целью причинения вреда третьим лицам. Служанки подписали завещание по просьбе своего хозяина и не обязаны были об этом никому сообщать. Возможно, он сам попросил их сохранять тайну — это не меняет дела. Что же до условий завещания, вам причитается десять тысяч фунтов, освобожденные от налога на наследство.

— Что?! — вскричала миссис Лэнделл.

— Десять тысяч фунтов, освобожденные от налога на наследство, — невозмутимо повторил Селби. — По пятьдесят фунтов причитается нам с компаньоном за исполнение обязанностей душеприказчиков — это, если вы помните, было предусмотрено и в прошлом завещании. Остальное имущество переходит к его племяннику, Роберту Спенсеру Лэнделлу, проживающему на Лонглэнд-роуд, 27, в Блэкхите, в графстве Кент.

Услышав это, миссис Лэнделл окончательно утратила самообладание. Вся дрожа и задыхаясь от ярости, она выхватила книгу у Селби из рук, вырвала страницу с завещанием и разорвала ее на части.

— Ну и что вы теперь намерены делать? — прошипела она.

— Вопрос в том, что вы теперь намерены делать, — с невозмутимым спокойствием отвечал Селби. — Если вы приведете документ в состояние, не подлежащее восстановлению, вы совершите тяжкое преступление, карающееся каторгой… Кроме того, новое завещание все равно остается в силе — я знаком с его содержанием и могу принять присягу. Служанки подтвердят, что завещание было засвидетельствовано. Наконец, мы с мистером Трентом можем рассказать под присягой о том, что только что произошло. Поэтому, миссис Лэнделл, я бы советовал отдать мне обрывки завещания. Если из них удастся склеить документ, пригодный для прочтения, то суд его примет, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы вас не привлекли к ответственности. И еще одно обстоятельство: я прошу вас подумать о переезде. Без особой спешки, разумеется, — не хочу вас торопить, — но вы понимаете, что усадьба теперь принадлежит мистеру Роберту Лэнделлу и что вы можете жить здесь только с его позволения.

Миссис Лэнделл наконец пришла в себя. Смертельно бледная, не сводя глаз с Селби, она швырнула на стол обрывки завещания и быстро вышла из комнаты.

— Не знал, что ты можешь быть жестоким, Артур, — заметил Трент. Друзья ехали по беркширским полям по направлению к Лондону.