Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

• Название: Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
• Автор: Герберт Аллен
• Издательство: Астрель, CORPUS
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38533-9

Золотой век британского детектива — это Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дороти Л. Сэйерс; это автор «Винни-Пуха» А. А. Милн, поэт Сесил Дэй-Льюис, а также множество очень разных и оригинальных авторов, многие из которых совершенно неизвестны русскому читателю. Все они принадлежали к одному кругу, общались, дружили и превратили написание детективов в увлекательную интеллектуальную игру. Они создали Детективный клуб с целой системой правил и ритуалов, сочиняли коллективные опусы и пытались разгадывать реальные преступления. Все это легкомысленное, веселое творчество пришлось главным образом на двадцатые-тридцатые годы XX века — мирный промежуток между двумя страшными войнами. Тревожная, бесшабашная, ностальгическая эпоха застыла в детективных рассказах, словно муха в янтаре, — читателю остается лишь перевернуть страницу и погрузиться в этот интереснейший мир. Книга проиллюстрирована рисунками из журналов 1920-1930-х годов, снабжена предисловием, комментарием и глоссарием в картинках.

---

Вот почему старшему детективу-инспектору Родерику Аллейну пришлось провести Рождество в трудах. Вообще-то он и так был на дежурстве и сказал Медоузу, что он в любом случае навестил бы его несчастных Тонксов. Прибыв, он держался со свойственной ему холодноватой любезностью. Вместе с ним приехали полицейский врач и инспектор Фокс — высокий, крепко сбитый офицер. Доктор Медоуз проводил их в кабинет. Аллейн в свою очередь увидел неприглядный труп, когда-то бывший Септимусом Тонксом.

— В таком положении его и нашли?

— Нет. Насколько я понял, он сидел, наклонившись вперед, и касался пальцами панели настройки. Должно быть, он не упал, потому что тело удержали подлокотники и корпус приемника.

— А кто его передвинул?

— Дворецкий, Чейз. Говорит, что просто хотел приподнять его руку. Трупное окоченение наступило уже в полной мере.

Аллейн ухватился за твердую шею покойника и подтолкнул его вперед. Тело приняло изначальное положение.

— Приступайте, Кертис, — обратился Аллейн к врачу и, обернувшись к Фоксу, попросил: — Не сходите ли за фотографом, Фокс?

Фотограф сделал четыре снимка и ушел. Аллейн обвел мелом положение рук и ног, нарисовал подробный план комнаты и снова обратился к докторам:

— Ну что думаете — удар током?

— Похоже на то, — ответил Кертис. — Конечно, вскрытие покажет.

— Конечно. Но все же взгляните на руки. Тут ожоги. Большой, указательный и средний пальцы согнуты, и расстояние между руками такое же, как между ручками настройки. Он явно крутил свою шарманку.

— Черт подери! — впервые за все время высказался инспектор Фокс.

— Хотите сказать, что смертельный разряд он получил через радиоприемник? — спросил доктор Медоуз.

— Не знаю. Я лишь могу отметить, что в момент смерти он держался за ручки настройки.

— Когда горничная нашла Септимуса, радио все еще работало. Чейз выключил приемник, и его разрядом не ударило.

— Ваша очередь, напарник, — сказал Аллейн Фоксу. Тот склонился над выключателем.

— Осторожнее, — предупредил его Аллейн.

— У меня подошвы резиновые, — ответил Фокс и включил радио. Приемник загудел, затем раздались звуки, и он поймал какую-то станцию.

— Рождество-о-о! Рождество-о-о! — ревело радио. Фокс выключил его и выдернул вилку из розетки.

— Хотел бы я заглянуть внутрь этой коробочки, — сказал он.

— Заглянете, старина, непременно заглянете, — ответил Аллейн. — Но перед тем, думаю, нам лучше убрать тело. Медоуз, вы за этим проследите? Фокс, сходите за Бейли, хорошо? Он ждет в машине.

Кертис, Хислоп и Медоуз перенесли Септимуса Тонкса в одну из свободных комнат на первом этаже. Поскольку тело было скрючено, занятие это было нелегким и неприятным. Когда Медоуз, утирая пот со лба, вернулся в кабинет, то обнаружил, что над корпусом радиоприемника трудится сержант Бейли, специалист по отпечаткам пальцев.

— А это зачем? — спросил доктор Медоуз. — Хотите узнать, не покопался ли он внутри?

— Он, — ответил Аллейн, — или кто-то другой.

— Гм. — Доктор Медоуз взглянул на инспектора. — Похоже, мы с вами об одном думаем. Подозреваете, что…

— Подозреваю? Подозрительность мне несвойственна. Просто хочу все сделать как надо. Итак, Бейли, что там у вас?

— Есть четкий отпечаток на подлокотнике. Скорее всего, самого покойника, да, сэр?

— Несомненно. Потом проверим. А что там с радиоприемником?

Надев перчатки, Фокс снял ручку регулятора громкости.

— Вроде все в порядке, — ответил Бейли. — Приборчик отличный, сэр.

Он посветил фонариком на заднюю стенку, открутил пару винтиков и снял корпус.

— А эта дырочка зачем? — спросил Аллейн.

— Какая дырочка, сэр? — отозвался Фокс.

— Которая просверлена в корпусе, сразу над ручкой. Примерно в одну восьмую дюйма диаметром. Ее закрывала ручка, так что можно было и не заметить. Посветите сюда, Бейли. Вот сюда. Теперь видите?

Фокс наклонился вперед и что-то глухо проворчал. Через переднюю панель корпуса пробивался тонкий лучик света.

— Очень странно, сэр, — отозвался Бейли с другой стороны. — Не понимаю вовсе, зачем она тут нужна.

Аллейн снял ручку настройки радиостанций.

— А тут еще одна, — пробормотал он. — Ага. Маленькие, аккуратные дырочки. Просверлены совсем недавно. Необычно, правда?

— Не то слово, сэр, — ответил Фокс.

— Можете идти, Медоуз, — сказал Аллейн.

— Какого черта? — возмутился Медоуз. — К чему вы клоните? Почему мне нельзя тут остаться?

— Цщ ваш похоронный вид, доктор? Вам же нужно утешать скорбящих родственников.

— Их я уже утешил. Что вы задумали?

— Ну и кто из нас страдает подозрительностью? — мягко спросил его Аллейн. — Ладно, можете ненадолго остаться. Расскажите мне о Тонксах. Кто они? Что за люди? Каким человеком был Септимус?

— Чертовски неприятным, если хотите знать.

— Расскажите о нем.

Доктор Медоуз уселся и закурил.

— Он сам сколотил свое состояние, — сказал он. — Стальная хватка. Не то чтобы вульгарен, но грубоват.

— Вроде доктора Джонсона[104]?

— Ни в коей мере. Не перебивайте меня. Я знал его двадцать пять лет. Его жена жила с нами в Дорсете по соседству. Изабель Форстон. Я помогал его детям прийти в эту юдоль скорбей, и, клянусь богом, скорбей у них было предостаточно. Необычное это семейство. Последние десять лет Изабель находится в таком состоянии, что все эти трюкачи-психоаналитики запрыгали бы от восторга. Я же человек старомодный и скажу лишь, что у нее тяжелая форма истерического невроза. Ее до смерти запутал собственный муж.

— Не возьму я в толк, зачем тут эти дырки? — пробормотал Фокс, обращаясь к Бейли.

— Продолжайте, Медоуз, — попросил врача Аллейн.

— Года полтора назад я все высказал Септимусу — про ее здоровье. Сказал, что состояние ее рассудка вызывает опасения. Он глянул на меня, осклабился и сказал: «Надо же, у нее есть рассудок!» Но послушайте, Аллейн, я же не могу вот так разговаривать о своих пациентах. Не знаю, что на меня нашло.

— Вы ведь прекрасно понимаете, что я никому ничего не скажу, если только…

— Если только — что?

— Если только не появится необходимости. Продолжайте же, прошу.

Но доктор Медоуз поспешно укрылся за профессиональной этикой. Он мог лишь сообщить, что у мистера Тонкса было слабое сердце и высокое давление, что Гай работал в конторе отца, что Артур желал изучать искусство, но ему велели заняться юриспруденцией, и что Филлипа мечтала о сцене, но ей велели об этом даже не думать.

— Значит, детьми он помыкал, — заметил Аллейн.

— Вам придется это самому выяснить. Я ухожу.

Доктор Медоуз дошел до двери, но вернулся обратно.

— Слушайте, — произнес он, — вот что я вам скажу. Вчера вечером тут была ссора. Я попросил Хислопа — он малый сообразительный — дать мне знать, если что-нибудь огорчит миссис Сеп. Очень сильно огорчит. Между нами говоря, я попросил Хислопа сообщить мне, если Сеп разойдется, потому что Изабель и дети уже порядком от него натерпелись. Он частенько напивался.

Хислоп позвонил мне в десять двадцать вечера и сказал, что тут был страшный скандал. Сеп орал на Фипс в ее комнате — то есть на Филлипу, всегда зову ее Фипс. Я попросил его перезвонить мне через полчаса, если все не уляжется. Велел ему не попадаться на глаза Сепу, сидеть у себя — его комната рядом с комнатой Фипс — и, когда уйдет Сеп, проверить, в порядке ли она. Ссора произошла из-за Хислопа, подробнее сказать не могу. У слуг был выходной. Я сказал ему, что если он не перезвонит через полчаса, то я позвоню сам, и если трубку никто не возьмет, значит, все утихли и улеглись спать. Я позвонил, никто не взял трубку, и я сам отправился спать. Вот и все. Я ухожу. Кертис знает, где меня искать. Полагаю, мое присутствие понадобится на дознании. Всего доброго.

Когда он ушел, Аллейн принялся дотошно осматривать комнату. Фокс и Бейли по-прежнему увлеченно возились с радиоприемником.

— Не пойму я, как этот прибор мог укокошить джентльмена, — проворчал Фокс. — Регуляторы в порядке, все на месте. Убедитесь сами, сэр.

Он повернул выключатель и стал настраивать станции. Раздалось продолжительное гудение.

— …И завершает нашу передачу еще один рождественский хорал, — сказало радио.

— Звук хороший, — одобрительно кивнул Фокс.

— Я кое-что нашел, сэр! — внезапно объявил Бейли.

— Опилки? — спросил Аллейн.

— Они самые, сэр, — удивленно ответил Бейли.

Аллейн посветил фонариком внутрь приемника и собрал под дырочками немного опилок.

— Вот тебе и первая выгода![105] — сказал Аллейн.

Он нагнулся, чтобы получше осмотреть розетку в стене.