Джон Бойд - Опылители Эдема

• Название: Опылители Эдема
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: Северо-Запад, Снарк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88825-003-1

Имя американского литератора Джона Бойда до настоящего времени практически не известно в России. Назвать его романы просто «научной фантастикой» было бы в высшей степени неверно. Это философские притчи, корни которых, как признается сам автор, уходят в европейскую мифологию. Представленные в данной книге романы «Опылители Эдема» и «Последний звездолет с Земли» — чтение не самое легкое. За чисто фантастическим антуражем писатель скрывает самые земные, самые наболевшие проблемы современного человечества. Напряженная, аллегоричная проза Джона Бойда удовлетворит самого придирчивого и искушенного читателя.

---

На этом деле с Флексонами покончено. Синдром фэрвезера не защищают, о нем рапортуют! — он опустил голову на руки. — Девяносто девять процентов адвокатов проходят свой жизненный путь, даже не слыхав о нем, а я столкнулся с ним на своем пятом говорении.

Какой-то участок мозга Халдейна симпатизировал этому находившемуся подле него жалкому человеку, но любопытство отвлекало его внимание не только от Флексона, но и от собственной персоны, и он спросил:

— Что сталось с армией?

— Была разгромлена! Отец Фэрвезера дознался и донес в полицию. Они ждали, пока он начнет. Восставшие на неделю захватили Москву, взорвали несколько энергетических станций в Америке, разграбили Буэнос-Айрес, но со всем этим было покончено в считанные дни.

— От этого осталась только одна хорошая вещь. Личность Фэрвезера, до того, как его увезли на Тартар, была подвергнута анализу, так что государство всегда под охраной, поскольку каждый… кроме то есть меня.

Голос судебного пристава оборвал размышления Халдейна:

— Поднимется ли ответчик?

Халдейн встал.

Судья Малак наклонился вперед и с любопытством изучал Халдейна, как если бы хотел запечатлеть в своем мозгу черты лица того, кто обладает ужасным синдромом.

Когда судья заговорил, он выглядел беспристрастным:

— Ввиду полученных судом данных, Халдейн IV, его решение обязательно будет вынесено не в вашу пользу. Однако я откладываю вынесение приговора, чтобы дать вам время для апелляции, до 2 часов пополудни завтрашнего дня и оставляю вас на попечение Церкви, пусть Господь Бог отнесется по справедливости к вашему заявлению о снисхождении.

Халдейн сел, а вокруг него уже поднималось шарканье ног покидающих зал зрителей, гасли лампочки телекамер, и его обступили дежурные чиновники. Повернувшись к сидевшему с одеревенелым лицом Флексону, он спросил;

— Что это за суд, к которому мы апеллируем?

Флексон поднялся, сунул под мышку свою складную папку и сказал:

— Это не мы. Это вы, хотя Небу известно, что это и мой последний шанс. И вы апеллируете не к суду. Вы апеллируете прямо к Господу Богу.

Он повернулся и пошел без обычного для него проворства, и Халдейн с грустью следил за исчезающей в толпе спиной первого и последнего из династии Флексонов.

Франц, как он заметил, уже был у самого выхода. Он успевал к первому забегу в Бей-Медоуз.

Глава одиннадцатая

Развернувшись по широкой дуге над Бишопом и западной кромкой гор Иньо и совершив замысловатый вираж, они приближались к Маунт-Уайтни с юго-востока, почти под прямым углом спланировав в Долину Смерти, расстилавшуюся теперь под ними в массиве Сьерр.

Сидя в переднем кресле самолета между отцом Келли и дежурным чиновником, Халдейн внимательно вглядывался в стену гранита перед собой, покрытую растительностью по берегам ручейков, сбегавших со снежных полей Ледниковые отложения Панаминта и дюны Долины Смерти, лежавшие под ними, очерчивали заброшенный проход к Божьему Граду.

— Это здесь, — прошептал священник в благоговейном страхе.

Халдейн разделял его чувства. Они скользили достаточно низко и были уже совсем близко, чтобы ощутить громадность горы, на которую взгромоздился собор, ставший обителью машины, которую люди называли Папой.

Плывущие подобно бабочкам с распростертыми крыльями, слетающимися со всех сторон к единственному цветку, вокруг них замаячили белые корабли паломников, но черный самолет, несущий Халдейна, не менял коридор своего полета. Ходатаи за возможностью ускользнуть от ужасов Тартара обладали приоритетом перед паломниками, возносящими хвалу; Божий Суд вершился без промедления.

К западу от собора было посадочное поле, выдолбленное в цельном граните, на которое опустился их самолет. Оно немногим превышало футбольное поле максимальных размеров и было заставлено кораблями паломников.

Оставив своего пленника дежурному, отец Келли выпрыгнул из самолета и приник к земле, став на колени, обратив лицо к собору, опустив веки и бормоча латинские фразы. Халдейн и дежурный выползли наружу, как только священник закончил молитву словами:

— Mea culpa, mea culpa: Haldanus maxima culpas — Мой грех, мой грех: Халдейна величайшие грехи.

Дежурный чиновник торопливо осенил себя арбалетным знамением, но остался стоять, не сводя глаз с Халдейна Халдейн не делал ничего. Он считал собор не обителью Бога, а монументальным памятником родительскому чувству вины.

Отец Келли поднялся:

— Следуйте за мной, сын мой.

Прибывшее трио совершало долгое восхождение по ступеням. Они шагали мимо ожидавших очереди паломников, которые глядели на черную униформу Халдейна враждебно, потому что он шел впереди них без очереди.

В дверном проходе их встретил одетый в серую сутану с капюшоном монах ордена Серых Братьев. Он почтительно приветствовал отца Келли, и они побеседовали приглушенным шепотом. Все, что смог уловить в их речи Халдейн, было: «Deux ex machina — Бог из машины», но он видел, как отец Келли протянул монаху карту с индекс-отверстиями.

Монах взял карту и быстро растворился в полумраке здания.

Отец Келли повернулся к Халдейну:

— Брат Джонс введет копию стенограммы вашего судебного разбирательства, которая будет настроена на ваше досье, находящееся в памяти Папы. Он справится с этим, пока мы дойдем до алтаря. Пойдемте.

Внутри было прохладно, освещение тускло, а воздух тяжел от избытка кислорода. Поглядев вверх, Халдейн едва различил потолок, настолько высок был собор.

Медленно, приноравливаясь к шагу отца Келли, Халдейн и дежурный двигались следом за ним по длинному нефу к аспиде и высокому алтарю, на котором находился Папа.

Священник остановился на трансепте:

— Предписывается, чтобы вы делали свое заявление без моего посредничества. Станьте на колени. Говорите, обратившись прямо к алтарю, голосом нормального тона. Сообщите Папе свое имя и генеалогическое обозначение. Просите его пересмотреть полученные судом данные по вашему делу. Скажите, что вы ищете всего лишь справедливости. Заявите о любых обстоятельствах, которые могли бы, по вашему мнению, смягчить вину. К Папе принято обращаться: «Ваше превосходительство».

— И будьте кратки, — предупредил отец Келли, — потому что аудиенции ждут и другие.

Направляясь к коврику для коленопреклонений, Халдейн ощущал трепет сильного любопытства. Вне зависимости от мотивов, которыми руководствовался его создатель, этот компьютер был самой совершенной машиной из когда-либо изобретенных. Не было необходимости в уходе за ней, потому что она сама ликвидировала свои неисправности. Она отвечала на устную речь на языке обращавшегося к ней, и до Халдейна доходили слухи, весьма, правда, сомнительные, что, если к ней обращались на поросячьей латыни, она отвечала на поросячьей латыни.

Ее решение окончательно. Были известны случаи освобождения от ответственности убийц и разрешения уклонистам выйти из собора с очищенными от обвинения протоколами.

Он прошел через предписанный отцом Келли ритуал и завершил его заявлением всего одного пункта:

— Я прошу не справедливости, но милосердия и отдаюсь на суд во имя Нашего Спасителя. Я любил ближнего любовью, которая была выше понимания моих братьев во Иисусе.

Внезапно из алтаря раздался мощный голос, звучавший неестественно и механически резонансно, но и с огромной теплотой:

— Эта любовь была к Хиликс?

— Да, ваше превосходительство.

Наступила тишина, в которой слышалось низкое мурлыкание генераторов, и в этой тишине надежда вспыхнула в уме Халдейна и осветила мозг невиданным великолепием.

Этот голос был слишком теплым, чтобы осудить невиновного, слишком добрым, чтобы оторвать его от теплой, зеленой матери-планеты и зашвырнуть на замороженные пустоши Тартара. Халдейн наклонился вперед в ожидании слов, которые сделают его свободным, восстановят Хиликс в ее профессии и вернут Флексону его династическую линию.

И слова пришли:

— Решение суда верно, и во всех отношениях; таков окончательный Божий приговор.

Это был стрекочущий и клацающий, безысходный и безвозвратный конец. Халдейн был так шокирован, что не мог подняться с колен и оставался на молитвенном коврике, пока дежурный чиновник и священник рывком не поставили его на ноги.

Изменилась даже акустика, когда Папа выдавал эту буллу, и слова раскатывались по огромному помещению. Ошеломленный, шагая между священником и дежурным, Халдейн вышел на яркий солнечный свет и разреженный воздух горной вершины. Как только гипнотическое влияние Папы осталось позади, он почувствовал себя обманутым, и в нем заклокотала дикая ярость. Он обратился к не ожидавшему этого священнику:

— Если это нагромождение транзисторов, состряпанное моральным идиотом, есть Бог, то я отвергаю Бога и все его деяния.