Марина Арзаканян - Великий де Голль. «Франция – это я!»

• Название: Великий де Голль. «Франция – это я!»
• Автор: Марина Арзаканян
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54522-3

«Франция – это я!» – лишь один человек после Наполеона имел право повторить эти слова «короля-солнца», лишь один француз в ХХ веке заслужил звание ГЕНИЯ ВЛАСТИ – генерал де Голль. Герой Сопротивления, живой символ несломленной Франции, основатель Пятой Республики, он вернул родине былую славу и превратил в великую ядерную державу, вывел ее из НАТО и навсегда изменил карту мира. Правда, сейчас уже как-то забылось, что правление де Голля вовсе не было безоблачным – историки насчитывают до 20 покушений на его жизнь, самое опасное из которых состоялось полвека назад, 22 августа 1962 года, когда боевики Секретной армейской организации (ОАС), объявившие ему настоящую террористическую войну в отместку за предоставление независимости Алжиру и «предательство» миллиона французов, вынужденных бежать из Северной Африки, изрешетили лимузин президента в парижском предместье Пети-Кламар, так что он лишь чудом остался жив. Однако генерал де Голль, однажды заявивший: «Убивают только лучших!», не боялся смерти и не стеснялся ни в выражениях, ни в действиях, подавляя мятежи железной рукой. «Я уважаю лишь тех, кто со мной борется, но не намерен их терпеть, – говорил президент. – Выбирайте – я или хаос!»

Что ж, история доказала его правоту – де Голль бесспорно считается величайшим французом ХХ века, достойным встать в один ряд с такими титанами, как Черчилль, Рузвельт, Сталин, а политики до сих пор повторяют его слова: «Все французы были, есть или будут голлистами!»

---

Семья поселилась в двухэтажном доме рядом с кедровой рощей. Де Голль поступил в распоряжение командующего французскими войсками в Ливане и Сирии генерала дю Гранру. Командир батальона работал в генеральном штабе, находившемся в Бейруте, но также много ездил по всей подмандатной территории с инспектированием войск. Он побывал в Джебель-Друзе на юге Ливана, где совсем недавно прошли массовые волнения местного населения, а также на севере и северо-востоке – в Дамаске, Хомсе, Хаме, Триполи.

Де Голль с интересом знакомится с обстановкой в Ливане и Сирии. Он пишет из Бейрута Эмилю Мейеру: «В Ливане спокойно, если, впрочем, можно так сказать о месте, где восточное сознание пребывает в состоянии вечного возбуждения, даже когда это не имеет кровавых последствий в данный момент. Местное население никогда и никем не бывает довольно, но подчиняется воле более сильного, если она определенно выражена, и мандатной власти, которая на самом деле еще сама не решила, сколько времени она будет удерживать этот мандат. Такая ситуация приводит к постоянной неуверенности, царящей на всем Востоке»{58}. Де Голль явно скептически расценивает возможность для французов надолго задержаться на Ближнем Востоке. В другом письме к тому же адресату он прямо заявляет: «Ливан – перекресток, через который проходит все: религии, армии, империи, торговля… Мы здесь уже десять лет. Но мне кажется, что мы не «проникнем» сюда никогда. Здешние люди – чужие для нас так же, как и мы для них. И так будет всегда… Здесь есть только один человек, который понимает, что такое Ливан и Сирия. Это полковник Катру»{59}.

Де Голль не забывал, что находится на земле древних цивилизаций. Он побывал на руинах античной Антиохии, расположенной близ Антакьи на границе с Турцией, из Дамаска проехал через пустыню в оазис, где находилась знаменитая Пальмира, от которой остались развалины многочисленных архитектурных памятников I–III веков нашей эры. Де Голль добрался до верховьев Евфрата и вместе с генералом дю Гранру – до Тигра. В письме отцу он поведал, что «вместе с генералом не без душевного волнения омыл руки в священных водах этой реки»{60}.

О своих передвижениях де Голль сообщал и жене, которая оставалась с детьми в Бейруте. Он писал ей нежные письма, которые неизменно начинались словами: «Моя дорогая милая женушка». И далее: «Я люблю тебя всем сердцем… Никогда я не забуду, как ты поддерживала меня в тяжелые моменты…»{61} Из Сирии де Голль неизменно возвращался через Халеб (Алеппо), город, сохраняющий на своих улицах памятники средневековой восточной культуры.

Находясь на Ближнем Востоке, де Голль не переставал писать. В Бейруте совместно с командиром батальона Ивоном он работал над большой статьей «История войск Ливана»{62}. Де Голль также давно задумал издать вторую книгу и изложить в ней свои жизненные принципы, которые отчасти уже опубликовал. Она была почти готова.

Из Бейрута де Голль пристально следил за развитием событий во Франции. Он всегда находился в курсе политических перемен в метрополии. Еще в конце 1929 года только что отбывший к новому месту назначения командир батальона живо отреагировал на формирование правительственного кабинета в столице во главе с правым политиком Андре Тардье. С борта «Ламартина» он писал отцу: «Значит, теперь очередь Тардье. Пусть использует свой шанс. Сможет ли этот участник переговоров в Версале и ученик Клемансо исправить нашу внутреннюю и внешнюю политику, которую Бриан и его трусливые поклонники сделали позорной и антинациональной»{63}.

Де Голль нисколько не удивился выходу французской армии из Рейнской области. Летом 1930 года он поделился в письме отцу своими впечатлениями по этому поводу: «Эвакуацию с берегов Рейна так давно предвещали и ожидали, что общественное мнение даже не выразило никакой реакции на этот счет. Тон официальной Германии нам скоро покажет, что ей только этого и было нужно. А мы, утеряв этот рычаг управления, уступим шаг за шагом весь Версальский договор»{64}.

Весной 1931 года Шарль и Ивонна вместе с другими офицерскими семьями отправились в подмандатную Великобритании Палестину. Они совершили паломническую поездку, побывав в Иерусалиме, Вифлееме, Самарии и на Мертвом море. Французы вернулись потрясенными жестким противостоянием религиозных общин на Святой земле. Их, католиков, местные православные священники тоже встретили в штыки{65}.

Летом того же года Ивонна с детьми вернулась на родину, чтобы Филипп и Элизабет могли начать новый учебный год в Париже. Сын пошел учиться в коллеж Станислас, где некогда проходил подготовку к Сен-Сиру его отец. Дочь отдали в школу при монастыре Нотр-Дам-де-Сион. Осенью во Францию вернулся и глава семейства.

Жизненное кредо

В ноябре 1931 года де Голль выходит на работу в Париже. Его назначили секретарем Высшего совета национальной обороны, постоянного органа при председателе кабинета министров, ведавшего подготовкой государственного аппарата и нации к войне. Совет размещался в величественном здании дворца Инвалидов. Де Голль был доволен новым местом работы и тем, что наконец снова стал парижанином.

Секретарь совета с радостью видится с родными и друзьями. Первым делом он едет в Сент-Адрес, небольшой нормандский городок, куда давно переехала его сестра с мужем и детьми. У них поселились также Анри и Жанна де Голль. Шарль был счастлив встрече с родителями.

Старший брат де Голля Ксавье, горный инженер, работал в Саарской области. Младший, Пьер, – в Национальном банке Парижа. Шарля очень беспокоило состояние здоровья третьего брата, Жака, который страдал рассеянным склерозом. Эта тяжелая болезнь постепенно привела к тому, что он перестал двигаться.

В начале 1932 года де Голль завершает свою вторую книгу. Она называется «На острие шпаги»{66}. Опубликовать труд опять согласилось издательство «Берже-Левро». Де Голль хотел, чтобы книгу увидел его отец, поэтому с нетерпением ждал ее появления. Однако Анри де Голлю не суждено было дожить до этого важного события в жизни сына. Он скончался в Сент-Адресе 3 мая 1932 года в возрасте 83 лет. Работа же увидела свет в июле.

В основу книги автор положил свои опубликованные и неопубликованные работы. В целом же – это размышления де Голля по поводу роли армии и личности в истории. Труд написан прекрасным языком, в возвышенном стиле, который свидетельствует о незаурядном литературном таланте автора. Чувствуется влияние на него идей Бергсона и Ницше. Де Голль явно решил представить на суд читателей свое жизненное кредо.

В книге «На острие шпаги» пять глав. Первая называется «О военной деятельности». В ней де Голль утверждает, что эта деятельность существовала во все времена, да и не могла не существовать, так как сами войны совершенно неизбежны. Он останавливается на стратегии многих известных военных командиров и объясняет те или иные их решения{67}.

Очень любопытны две следующие главы книги – «О характере» и «О престиже», в которых автор представил свой идеал руководителя армии и вообще обрисовал настоящую сильную личность, вождя.

Эта личность должна, как считает де Голль, обладать врожденным талантом, интеллектом, интуицией, сильным характером, большим упорством. Такой человек «решительно становится хозяином действий, потому что, когда он вмешивается в них, они подчиняются ему. Находясь на высоте положения, он добивается успеха, а если ему не удается выиграть, он берет на себя все тяготы, перенося их не без некоторого горького удовлетворения. Это борец, который находит в самом себе источник энергии и свою точку опоры, игрок, который больше стремится к успеху, чем к выигрышу, и платит свой долг собственными деньгами. Человек характера придает действию благородство»{68}. Далее де Голль пишет, что такая личность никогда не боится трудностей и даже ищет их. В повседневной жизни ее часто не понимают или отказываются понимать. «Но лишь только события приобретают грозный оборот, приближается опасность и дело общего спасения требует немедленной инициативы, готовности к риску, решительности, все сразу меняется, и справедливость вступает в свои права. Какая-то могучая волна выталкивает на передний край человека характера. Его советами пользуются, его таланты хвалят, и он становится нужным. Естественно, ему поручается труднейшая задача, главная роль, решающая миссия»{69}. Не вызывает никакого сомнения, что к таким людям автор причислял себя и что в своей второй книге он как бы очерчивал путь, по которому мечтал следовать.

Де Голль считал, что настоящему вождю прежде всего необходим престиж и что любой великий человек должен поддерживать его всеми возможными средствами. Об этом глава «О престиже». Эпиграфом к ней стали слова французского писателя Вилье де Лиль-Адана: «В своей груди неси собственную славу». Автор пишет, что «престиж не может сохраняться без таинственности, ибо то, что слишком хорошо известно, не побуждает к преклонению. Необходимо, чтобы в замыслах, манерах, проявлениях ума содержалось нечто непонятное для других. То, что интригует, волнует, держит в напряжении. Подобная сдержанность души обычно невозможна без сдержанности в словах и жестах»{70}.