Яков Нерсесов - Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»

• Название: Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»
• Автор: Яков Нерсесов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66588-4

В номере газеты «Правда» за 22 июня 1941 года нет ни слова о нападении Гитлера на СССР (просто не успели напечатать), зато имеется заметка о вскрытии «в научных целях» гробницы Тамерлана. Сохранилась и хроника этих раскопок – даже сегодня жуть берет, когда видишь извлеченный из могилы череп Тимура: как будто сама Смерть взглянула на мир пустыми провалами глазниц… Знал ли Сталин древнее пророчество, что стоит потревожить останки величайшего завоевателя, и начнется самая страшная война от начала времен? Кем он был, этот Железный Хромец, которого величали Покорителем Мира и Сотрясателем Вселенной? Только ли гением войны – или еще и ГЕНИЕМ ВЛАСТИ? Беспощадным разрушителем, разорившим сотни городов и погубившим миллионы жизней, – или великим созидателем, сотворившим колоссальную Исламскую империю, которая раскинулась от Дели до Эгейского моря и от Дамаска до Китая? Дьяволом во плоти, утопившим в крови пол-Евразии, – или архитектором тимуридского Ренессанса, этой жемчужины мусульманской цивилизации? И каким чудом Русь избежала нашествия Тамерлана, о котором в наших летописях сказано: «Велми нежалостлив и зело немилостив, и лют мучитель, и зол гонитель, и жесток томитель…»

Эта книга воздает должное гениальному полководцу и властелину, оставившему по себе память, сравнимую лишь со славой Чингисхана!

---

Рассказывали, что в ходе кровавой борьбы за власть Тамерлан порой впадал в сомнения и даже растерянность, но быстро брал себя в руки, и враги не успевали воспользоваться выгодным моментом, чтобы покончить с ним одним решительным ударом. Но вот скончалась жена Тамерлана Альджай – сестра его союзника (и шурина) Хусейна, и между ними начала расти пропасть. Не стало сестры, способной замолвить словечко за брата, и жены, готовой вступиться за мужа. Пропало равновесие. Кто-то из них двоих должен был умереть!

Талантливый воин и беспринципный политик, Тамерлан сумел, не брезгуя никакими средствами (он интригует направо и налево), выиграть эту смертельную борьбу. И опять предания по-разному трактуют перипетии этого нового витка борьбы за власть в Междуречье (имеется в виду междуречье Амударьи и Сырдарьи).

Одна из наиболее общепринятых версий гласит, что его напарник по борьбе за власть Хуссейн желал властвовать на престоле всего Чагатайского улуса среди тюрко монгольского народа подобно своему деду Казагану, где по сложившейся традиции власть испокон истории принадлежала потомкам Чингисхана. Это стало одной из причин для разрыва и без того не очень хороших отношений между беками Тимуром и Хуссейном. Каждый из них начинал готовиться к решающему сражению. Серьезную поддержку Тимуру при этом оказало духовенство в лице термезских сеидов, а также Мир Сеида Береке, ставшего духовным наставником Тимура.

Переехав из Сали-сарая в Балх, Хуссейн начал укреплять крепость. Прекрасно зная черты характера и повадки своего собрата по оружию, он решил действовать обманом и хитростью. Хуссейн послал Тимуру приглашение на встречу в ущелье Чакчак для подписания мирного договора, а в качестве доказательства своих дружественных намерений обещал поклясться на Коране. Отправившись на встречу, Тимур на всякий случай взял с собой 200 своих самых преданных нукеров, Хуссейн же повел за собой тысячу своих воинов. Тамерлан вовремя узнал о таком раскладе сил и благоразумно повернул обратно. Судьбоносная встреча так и не состоялась.

…Между прочим, потом Тимур об этом случае с иронией вспоминал: «Я послал эмиру Хуссейну письмо: «Кто обмануть меня намерен, Сам ляжет в землю, я уверен. Коварство проявив свое, Он сам погибнет от него». «Когда мое письмо дошло до эмира Хуссейна, – добавлял он почтительно слушавшим его собеседникам – он был крайне смущен и просил прощения, но во второй раз я ему не поверил». «На войне как на войне, не так ли?.

Собрав все свои силы, Тимур переправился на другой берег реки Амударьи. Передовыми частями его войск командовали Суюргатмиш-оглан, Али Муайяд и Хуссейн Барлас. На подходе к селению Бийя навстречу войску выдвинулся Барак – предводитель андхудских сайиндов и вручил ему литавры и знамя верховной власти. На пути к Балху к Тимуру присоединились прибывший из Каркары Джаку-барлас со своим войском и эмир Кайхусрав из Хутталана, а на другом берегу реки к ним добавились эмир Зинда Чашм из Шибиргана, хазарийцы из Хульма и Бадахшана с Мухаммадшахом во главе. Узнав о таком невыгодном соотношении сил, немало воинов эмира Хуссейна предпочли под благовидными предлогами покинуть своего предводителя. Так Хуссейн попал в плен к свояку и собрату по оружию.

Одна из версий дальнейшего развития событий гласит, что милостивый победитель разрешил своему шурину совершить хадж в Мекку. Но по дороге в эту мусульманскую святыню Хуссейна не стало. Доподлинно не известно, как это случилось. По другой версии, Тамерлан вовсе не причастен к гибели Хуссейна. Тот якобы был взят в плен и убит правителем Хуталляна Кайхусравом (Кейхосрау) на правах кровной мести, так как до этого Хуссейн убил его брата. Так или иначе, но один из самых опасных соперников Тамерлана навсегда вышел из игры.

10 апреля 1370 г. Балх был покорен. Здесь же состоялся курултай, в котором приняли участие чагатайские беки и эмиры, высокопоставленные сановники областей и провинций. Среди них были бывшие соперники и друзья детства Тимура Байан-сулдус, эмиры Ульджайту, Кайхусрав, Зинда Чашм, Джаку-барлас и многие другие. Курултай избрал Тимура Великим эмиром (титул военного характера), возложив на него ответственность за установление долгожданного мира, стабильности и порядка в государстве Мавераннахр («земли за рекой») – так со времен арабского завоевания называли междуречье Амударьи и Сырдарьи с городами Самаркандом и Бухарой, самые удобные для жизни и плодороднейшие в Средней Азии. На том же памятном курултае Тимур принял присягу от всех военачальников Мавераннахра.

Не будучи чингизидом по рождению, Тамерлан не мог стать ханом и всю свою оставшуюся жизнь оставался всего лишь Великим эмиром. При этом рядом с ним всегда находился зиц-хан – настоящий чингизид: сначала Суюргатмыш (Союргатмыш) (1370 – 1388) (не путать с возможным братом Тимура) до своей смерти в 1388 г., а затем сын последнего Махмуд (1388 – 1402). Никакими государственными проблемами он их не обременял. В то же время Махмуд был, отменным военачальником и сыграл немалую роль в победах Тамерлана. Так, в судьбоносной битве при Анкаре именно он захватил в плен грозного турецкого султана Баязида I Молниеносного. После смерти Махмуда Тимур больше уже не держал подставного хана и чеканил монеты от имени умершего.

…Между прочим, стремясь придать своей фигуре максимальный политический вес, в 1370 г. Великий эмир Тамерлан пошел на хитроумный брачный маневр. Он сделал одной из своих жен пленную вдову эмира Хуссейна – Сарай-Мульк-катун (ханым), «девушку» хоть и глубоко бальзаковского возраста, но законную дочь чингизида Казан-хана. Породнившись таким образом со знаменитой династией чингизидов, он принял имя Тимур Гурган или Гураган Timūr Gurkānī, ,[(ناكروگ روميت), Gurkān – иранизированный вариант монгольского «династического титула кyрyгэн, кюрген или хyргэн, «зять». Облачившись в «титульные одежды» такого характера, Тимур-«кюрген» (Тамерлан) всю свою жизнь посвятил воссозданию Монгольской империи своего великого кумира. И надо отдать ему должное: он преуспел в этом своем трудоемком начинании.

Почти 15 лет – с 20 до 35 лет – Тамерлан медленно и упорно восходил к вершинам власти, причем при этом для него все средства были хороши: от уловок до подлости и предательства. «Разумный план приносит пользы больше, чем сто тысяч воинов», – наставлял он потом своих сыновей и внуков, вспоминая свои ловкие, но малопочетные сделки. Вполне понятно, что на этом пути случалось всякое – и успехи, и поражения… Порой предавал он, лавируя между наследниками рода Чингисхана – Угедеидами и Чагатаидами (Джагатаидами), порой предавали его они и он терял все, кроме жизни…

…Все эти долгие годы дома он почти не бывал. Постоянно рыскал со своей шайкой преданных, как псы и лихих, как снежные барсы, приятелей-одногодок по пыльным и обрывистым дорогам, перехватывал караваны, налетал на кишлаки, разорял и тех и других. На дымных стоянках, подолгу молча сидел и молчал, глядя куда-то мимо всего, что творилось вокруг. Грабеж и вымогательство, убийства и насилие, крики и стоны, грязь и вонь – все миновало его. Все не волновало его. Он спал в пол глаза, зачастую с оружием в руках. Он ел полусырое мясо. Он довольствовался грубой одеждой. Он коченел на ледяном ветру. Он сох под убийственным солнцем. Он измотался в погонях и стычках. Он издергался от беспрестанных тревог. Он жил волком. Вернее, он был волком. Беспощадным Серым Волком, знавшим только один принцип: «Человек человеку – волк!»

Став Великим эмиром, Тамерлан обосновывается в Самарканде, укрепляет его, расставляет на все ключевые посты – в городе, кишлаках и племенах – своих друзей детства. Самаркандом он управлял как собственным доменом, обогащая его награбленной в походах добычей и сглаживая, таким образом, напряженность между кочевниками и оседлым населением. У него сложилась четкая система действий в политической, военной и экономической сферах. Он взял за обычай совершать дальние походы в различных направлениях в разные годы, чтобы предвосхищать возвышение какого-либо соперника. Собственные владения Тамерлан окружил поясом вассальных территорий. В некоторых случаях он оставлял у власти побежденных правителей, делая их своими вассалами, другие земли раздавал своим сыновьям или приближенным военачальникам. За пределами этих территорий Тимур вел войны с двоякой целью: ради добычи и чтобы не дать усилиться сопернику – но не ради присоединения новых земель.

Глава 2 Любимое детище «Покорителя Вселенной»…

…Народы Азии – и не только – цепенели, когда молва, «стуча от страха зубами», тоскливо-опасливо разносила во все стороны: «Идут! Идут!! Идут!!!» И они приходили – бесконечные вереницы темных колонн всадников. Бесчисленных и лютых, словно псы – гончие псы из его столь любимой псовой охоты. Они кружили, мгновенно заходя спереди, с боков, сзади и рвали дичь (людей) на части. А она, бедная, затравленно металась, но бежать ей было некуда.