Людмила Зенкина - Порочный треуогльник

• Название: Порочный треуогльник
• Автор: Людмила Зенкина
• Жанр: Современные любовные романы

Выйдя из убежища детских грёз и столкнувшись с жестокой реальностью, юной и не в меру наивной писательнице, в первую очередь, нужно совладать с собственными душевными метаниями, не дающими смело взглянуть в лицо страху и увидеть возможности своего счастливого будущего. Кто поможет ей переступить через тяжёлые ошибки прошлого, обличаемые совестью, защитить то, что дорого, и выбрать верную дорогу во взрослую жизнь?

---

— Ты любишь его? — вдруг спросил он, и голубые глаза пытливо взглянули на растерянную и заплаканную блондинку. Та молчала, боясь даже моргнуть, чтобы он не счёл это ответом.

— Знаешь, — юноша снова отвернулся, — брат — единственный, кто любил меня всегда и никогда не бросал. Всегда слушал, поддерживал и помогал. Поэтому он — единственный человек во всём мире, с которым я готов тебя делить.

Последние слова грохнулись в сознание девушки тяжёлым камнем, раздавив все мысли и чувства, просто уничтожив их в одно мгновение.

— Я поговорю с ним сам, — тихо продолжил Киран. — Только, — он вновь посмотрел на потрясенную избранницу, — прошу тебя, не отвергай меня. Просто будь со мной, как и раньше. Я надеюсь, что брат всё поймёт, и мы сможем быть вместе втроём, не прячась друг от друга.

Ева закрыла глаза и залезла под плед с головой, не желая больше ничего видеть или слышать. Мыслей всё также не было, только глухо стучало в сердце понимание, что её вот-вот безжалостно швырнут вниз — на следующую ступень лестницы, ведущей в ад.

27. Ещё одна ступень

Проснувшись, пленница обнаружила, что так и отключилась на диване в гостиной. Её одежда нетронутой валялась на полу, в комнате больше никого не было, в окна били яркие лучи колючего зимнего солнца. Она пошевелила затёкшими ногами, нехотя встала, оделась и, укутавшись в плед, отправилась на кухню, чтобы промочить до боли пересохшее горло.

Войдя на кухню, девушка замерла — за столом сидели Трой и Киран, они спокойно пили кофе, о чём-то мирно беседовали. Заметив гостью, братья разом повернулись к ней, и в воздухе повисла тяжёлая, напряженная тишина. Ева мгновенно побледнела, пытаясь вспомнить вчерашний день, затем покраснела, когда в памяти всплыли его разрозненные фрагменты и, не найдя что сказать, также молча вышла, чтобы только не чувствовать на себе невозмутимых и даже чересчур дружелюбных взглядов.

За спиной послышались тихие голоса, и в коридоре её догнал Трой, он, не говоря ни слова, сопроводил до комнаты, прикрыл за ними дверь и сел рядом с растерянной невольницей на кровать. Та смотрела перед собой, не решаясь поднять взгляд на мужчину.

— Брат просто одержим этой идеей, — произнёс он с мягкой усмешкой. — Уж не знаю, что у вас вчера было, но, по крайней мере, теперь Киран не такой подавленный. Как ты сама на это смотришь?

Она закрыла глаза, предпочитая не отвечать.

— Понятно, — хмыкнул Трой. — Наверное, считаешь себя последней шлюхой.

Девушка глянула на собеседника со злобным прищуром — он прямо-таки прочёл её мысли.

— Посмотри на это с другой стороны, — развёл тот руками, — ничего не изменится, только прятаться не придётся. Мы с братом для тебя, как две половинки одного целого.

Она непонимающе приподняла одну бровь, подозрительно глядя на непривычно участливого пленителя.

— Он может терпеть любые твои капризы, осыпать подарками и носить на руках. Думаю, вполне способен удовлетворить все потребности твоей души, — мужчина наклонился ближе. — А я, — легко провёл пальцем по раскрасневшейся щеке, поворачивая её лицо к себе, — могу и дальше удовлетворять потребности твоего тела.

— Дайте мне несколько дней, — прошептала Ева дрожащими губами, понимая, что ещё немного, и она снова разрыдается. — Подумать.

Он улыбнулся довольно и встал с кровати.

— Думай. Мы не будем тебя торопить, — послышался бесстрастный голос уже из коридора, и с тихим щелчком закрылась белая дверь.

Весь этот и следующий день Ева не выходила из комнаты — боялась встретиться с кем-то из сумасшедших братьев, повергших её в самую пучину отчаяния и разврата, из которой она теперь не видела никакого выхода. На второй день Киран принёс ей обед, но девушка залезла с головой под одеяло и не пожелала разговаривать с ухажером. Вечером она вышла из комнаты сама. Увидев мужчин в гостиной, она смущенно опустила глаза, затем взяла себя в руки и, подняв голову, произнесла загадочным, чуть дрожащим голосом:

— Я согласна…

Полетели дни ещё одной новой жизни. Еву было не узнать — она стала весёлой и общительной, шутила с братьями, смеялась, будто забыв о недавних терзаниях и муках. Трой закончил очередной свой проект и теперь почти постоянно был дома, Киран убедил его, что нужно чаще выбираться куда-нибудь втроем и они стали вместе ходить в кино, на каток, за покупками — проводить неразлучно почти всё время. Только ночью преобразившаяся гостья закрывала дверь на замок, пользоваться которым раньше ей запрещалось под страхом смерти. Она стала необычайно раскованной с обоими мужчинами, но не выходила за какую-то незримую грань, вела себя лишь как их любящая сестра и не более того. Киран был доволен и этим, он мог снова видеть её такой, какой полюбил ещё в школе, радоваться и ловить каждый момент их непринуждённого общения без былых нервов и ссор. А Трой, напротив, день ото дня становился всё мрачнее от этого цирка, практически не говорил с братом, стал часто сердиться на девушку.

Прошло почти три недели милого общения и каждый по-своему начал пытаться сблизиться с Евой: перейти от невинных секундных касаний к более нежным, сделать объятья крепче, добиться настоящих поцелуев, вместо тех шутливых и робких, что она изредка дарила братьям, желая доброго утра и спокойной ночи или провожая на работу и учёбу. Но улыбчивая блондинка каждый раз неведомым образом легко избегала их рук и губ, оставаясь всё такой же ласковой, но непреодолимо далёкой. К концу третьей недели это стало серьёзно раздражать старшего брата. В один из пасмурных зимних вечеров, когда Киран задержался на учёбе, девушка по обыкновению заперлась в комнате и сидела на подоконнике, глядя на заснеженные деревья, обледенелые машины и замерзающих, спешащих по домам людей внизу. Раздался уверенный стук в дверь, Трой вежливо попросил открыть, но она ответила, что устала и собирается спать.

— Я выломаю её, Ева, ты знаешь! — пригрозил мужчина.

— Зачем ломать? — иронично заметила она. — У тебя же есть ключи от всех дверей.

Замок громко щёлкнул и с треском вылетел кусок деревянного косяка. Сквозняк разметал золотистые волосы девушки, сидящей у открытого окна. Она бесстрастно глянула на разгневанного гостя, остановившегося в дверном проёме.

— Если ты приблизишься, — произнесла затворница спокойно, — я покончу с собой, — для большей убедительности она перекинула босые ноги за оконную раму, чуть поёжившись от тут же налипшего на них мокрого снега.

Трой стоял, не двигаясь, злость в его глазах быстро сменилась недоумением.

— Я пришёл только чтобы поговорить, — сказал он наконец, делая пробный шаг вперёд и мысленно проклиная день, когда он убрал камеру из комнаты, доверившись новой беззаботности своей пленницы, явно не обещавшей ничего дурного.

— Мы уже проходили это, кажется, — чуть обветренные губы подёрнула равнодушная улыбка, Ева подвинулась ближе к краю, заставляя мужчину остановиться. — Твои разговоры всегда заканчиваются одинаково.

— Что с тобой случилось? — прорычал он в бессильном гневе.

— Ничего. Мне стоило сделать это сразу, не позволяя превратить себя в безвольную подстилку, — ответила она безо всяких эмоций и подалась ещё немного вперёд.

— Ты действительно решила умереть? — хриплый голос зазвучал глуше.

— Так я хотя бы умру быстро, — снова усмехнулась девушка.

— Тогда для чего была нужна эта маска? Почему ты казалась такой счастливой?

— Хотела оставить у вас хорошую память о себе. А то потом и не вспомните серую безмолвную тень, которой я была последние полгода. Но я знала, что это невинное общение рано или поздно надоест вам, — она помедлила секунду. — Надоест тебе. И ты снова захочешь использовать меня. Это Кирану пока достаточно улыбок и дружеских разговоров, а ты сам говорил, что душа моя тебя не волнует. Ты легко ломал замки моего тела и каким-то невообразимым образом подобрал ключ к сердцу. Но оно оказалось пустым, ты выжег из него всё доброе, что там было, до того как сумел открыть.

Пленница в какой-то мимолётной задумчивости отвернулась, бросив взгляд на низкое серое небо. Этого мига Трою хватило, чтобы коротким рывком оказаться рядом и, схватив за плечи не успевшую опомниться девушку, отшвырнуть её от окна. Он с размаху прижал хрупкое тело к стене, больно сдавив плечи. Ева растерялась на секунду, но тут же подавила начавший было подниматься страх, произнесла тихо и холодно:

— Ну что? Теперь ты сам убьёшь меня? Или сначала изнасилуешь, а потом убьёшь?

— Дура! — заорал грубый голос прямо на ухо. — Дура! Дура!

Она недоуменно глядела на собеседника, не зная, чего ожидать, когда тот опустил голову, закрывая предательски заблестевшие глаза, и спросил глухо:

— Что ты делаешь со мной? Чего добиваешься?

— Я просто устала, — проронила невольница, понимая, что убивать её пока не собираются. Безразличие к происходящему постепенно отхлынуло, уступая место странной болезненной пустоте и пугающему волнению.