Евгений Митько - Бумбараш

• Название: Бумбараш
• Автор: Евгений Митько
• Издательство: Искусство
• Жанр: Сценарии
• Год: 1973

Сценарий «Бумбараш» написан кинодраматургом Евгением Митько по мотивам ранних произведений и одноименной повести Аркадия Гайдара (оставшейся незавершенной). Е. Митько удалось сохранить в сценарии интонации и образный строй гайдаровских произведений. На основе сценария «Бумбараш» на Киевской киностудии имени А. П. Довженко был поставлен фильм (режиссеры А. Народицкий, Н. Рашеев), получивший высокую оценку в печати.

---

Евгений Митько БУМБАРАШ (Сценарий по мотивам ранних произведений и одноименной повести А. П. Гайдара)

Евгений Николаевич Митько родился в 1931 году в городе Мариуполе. В 1957 году окончил сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии по курсу научно-популярного фильма (руковод. Б. А. Альтшуллер). В 1957–1958 годах учился на сценарных курсах при сценарной студии (мастерские кинодраматургов М. Н. Смирновой и Е. И. Габриловича). В 1958 году на киностудии «Ленфильм» режиссер Н. Лебедев поставил по сценарию Е. Митько художественный фильм «На переломе». В последующие годы по сценариям Е. Митько было поставлено шесть художественных фильмов. Три сценария — «Предрассветный шторм» (1956), «Корабль моей юности» (1958), «Гражданин в тюбетейке» (1962) — были напечатаны в журнале «Искусство кино».

На пятом Всесоюзном фестивале телевизионных фильмов фильм «Бумбараш» отмечен призом.

ТАЛИСМАН

На рукописи своей неоконченной повести синими чернилами Гайдар сделал надпись: «Талисман». Потом этот заголовок ушел и был поставлен — «Бумбараш».

Повесть начиналась просто:

«Бумбараш солдатом воевал в Галиции и попал в плен. Вскоре война окончилась, пленных разменяли, и поехал Бумбараш домой, в Россию. На десятые сутки, сидя на крыше товарного вагона, весело подкатил Бумбараш к родному краю».

Возвращался солдат с фронта домой. Навоевался! И планы были у него простые, ясные:

«Изба, — думал он, — раз. Жениться — два. Лошадь с братом поделить — три. А земля будет. Земли нынче много. Революция!»

Но мирная знакомая станция встретила Бумбараша непонятным шумом, флагами. «Мать честная! Гремит революция!»

«А плевал я на красных, на белых, на зеленых! — думал Бумбараш, отгораживаясь от грозных событий. — Мы ни к кому не лезем, и к нам пусть никто не лезет тоже», — определил он свою жизненную линию. Таким возвращался Бумбараш из немецкого плена домой. Это и от наивности и от усталости и тоски по своей ушедшей недожитой мальчишеской жизни, которая казалась издалека светлой, ласковой, как знакомый с детства, исхоженный вдоль и поперек лес. Но уже и лес, через который шагал Бумбараш домой, «сейчас показался ему угрюмым и незнакомым».

Шел солдат с фронта и попал на фронт. В своем селе. Землю, жизнь и счастье мирное нужно было еще завоевывать.

Сценарий и фильм начинаются иначе, и внешне Бумбараш, герой фильма, — не тот, и все же это удача.

Быть может, удача именно потому, что это не пересказ, не фотография, не экранизация повести, более или менее переложенная на язык кино, — это прежде всего смелое осмысление повести.

В сценарии и фильме угадан Гайдар. Высокая романтика его гражданской темы рядом с иронией, часто мягкой и даже грустной, беспощадный сарказм. Сценарист додумал, домыслил и, можно сказать, дофантазировал незаконченную — всего две первые главы — повесть. Нашел и включил в ткань сценария героев и события разных рассказов так, что их не разделил необратимый барьер несовместимости. Это не холодная компиляция, соединенная логикой похожести времени и обстоятельств. Герои, события, образы — все они одного организма и поэтому вписались в фильм очень органично.

Наверно, Гайдар, увидев фильм «Бумбараш», удивился бы и обрадовался его яркой, смелой условности и его песням, озорным и задушевным.

И пусть герой не сильно похож на несколько степенного и рассудительного героя повести. Зато он тот мальчуган из гайдаровских книг, что не успел доиграть своих детских игр, когда жизнь втянула его в крутой водоворот событий.

И пусть последовательность событий иная, но зато сразу, с первого кадра, и интонация, и песни, и образный строй уносят нас в гайдаровскую страну — в революционно-гражданскую тему его творчества.

Была в творческом процессе Гайдара своя особенность. Она, наверно, в той или иной мере присутствует у многих художников. Гайдар об этой своей особенности знал и очень ей удивлялся.

Произведения еще нет, еще не ясно, что из этого будет, но уже родились слово, фраза, заголовок, в две строки диалог — маленькая живая изначальная клеточка. И она уже неотступна. Это камертон произведения. Он определит интонацию, ритм, жизнь героев, характеры.

Как-то своим друзьям писателям Фраерману и Паустовскому Гайдар рассказал, как рождалась повесть «Тимур и его команда».

…Девочка прощается с отцом, он уезжает внезапно и неизвестно куда. Войны еще нет, но нависла военная угроза. Отец не разрешает его провожать на вокзал.

— Почему? Папа, ведь у тебя билет уже есть.

— Есть.

— В мягком?

— В мягком.

— Ах, как я хотела бы с тобой поехать далеко-далеко в мягком!

Гайдар хитровато прищурился, посмотрел на друзей:

— В мягком… А сядет-то он в бронепоезд!

Есть фотография. 1919 год. У бронепоезда стоит Тухачевский. Простая гимнастерка, светлая полотняная буденовка. Таким Гайдар, молодой командир полка, встретил под Тамбовом командующего фронтом Тухачевского. И, может быть, когда рождался диалог: «В мягком? — В мягком!», Гайдар видел запотевшее серое железо на броне паровоза, а девочке, еще не знающей войны, виделся шумный вокзал и блистающий полировкой и светом широких окон мягкий спальный вагон.

«В мягком!» — маленькая фраза, а за ней — грустная, добрая ирония, быт и пафос, высокая гражданская романтика «Тимура и его команды».

И так же — в сценарии Е. Митько. Из гайдаровской строки рождались эпизоды, а то и самостоятельные линии. Вот несколько примеров.

«В углу крыши зияла широкая дыра, под которой раскинулась ветка густой яблони. Бумбараш встал, сорвал на ощупь яблоко, сунул в рот…» — всего две фразы.

А в сценарии из них родился большой эпизод.

Или еще:

«Она лежала среди болотца с простреленной головой… она долго бредила, поминала гвардию, юнкеров, сыпала грязной руганью… В сумке нашли флакон одеколона, пудру, дневник…» — вот, пожалуй, и все, что написано у Гайдара о петроградской этуали Софье Николаевне Тульчинской.

А в сценарии эти строки превратились в подробную сюжетную линию, одну из главных в фильме; из этих строк вырос в сценарии образ взбалмошной, жестокой, истеричной атаманши разбойной банды, с которой автор сценария остро сталкивает Бумбараша и его дружка Яшку Курнакова.

Гайдар не дописал повесть «Талисман». В неоконченном виде она появилась в печати после его гибели под заголовком «Бумбараш». Автор сценария как бы продолжил ее, наполнив материалом других очерков, рассказов и повестей Гайдара, развил сюжет «Бумбараша» так, что из двух его глав родился сценарий двухсерийного фильма. И главное — был найден «талисман»!.. «Дивизия имени Взятия Бастилии Парижскими Коммунарами» — это творческая угадка сценариста, «талисман», камертон фильма, давший чисто гайдаровское звучание его героям и песням. Эта угадка привела в сценарий и фильм Левку Демченко из цикла гайдаровских рассказов «Левка Демченко», «Конец Левки Демченко» и «Гибель 4-й роты», эта угадка привела в сценарий «красный отряд» и многие события из самой первой повести Гайдара «В дни поражений и побед». Об этой повести Константин Федин еще в 1924 году сказал молодому Аркадию Голикову: «Писать вы не умеете, но писать вы можете и писать будете».

«В дни поражений и побед» — самое раннее неискушенное повествование о пережитом, увиденном в первых боях бойцом курсантского батальона Киевских командных курсов, которым был сам Аркадий Голиков — будущий писатель Аркадий Гайдар. Мотивы этой повести, ее чистая и искренняя интонация, а также многие описанные в ней события во многом помогли сценаристу завершить рассказ о пареньке Бумбараше.

Литературная основа фильма — это еще не фильм. Необходимо было еще найти адекватный экранный образ. Эта истина всем известна. И говорю я об этом для того, чтобы на одном примере показать, как внутреннее состояние героя решено авторами фильма.

Условный язык Гайдара — приподнятый, романтический — в решенных в бытовой манере фильмах всегда выглядел декламацией. А ведь Гайдар никогда не ставил своих героев на котурны. Рядом с пафосом всегда идет мягкая ирония и тут же — гротеск… Это хорошо поняли авторы фильма. И вот как решалась сложная задача.

В повести Гайдара:

«…Впервые ощутил Бумбараш совсем неведомое ему чувство безразличного покоя. Впервые за долгие годы он ничего не ждал и сам знал точно, что его нигде не ждут тоже. Впервые он никуда не рвался, не торопился: ни с винтовкой в атаку, ни с лопатой в окопы, ни с котелком на кухню, ни с рапортом к взводному, ни с перевязкой в лазарет, ни с поезда на подводу, ни с подводы на поезд. Все, на что он так надеялся и чего хотел, — не случилось… И то, что вокруг него происходило, понимал еще плохо…

Вот почему подбитый, небритый, одинокий шагал ровно, глядел если не весело, то спокойно…»