Джун Зингер - Секс после полудня

• Название: Секс после полудня
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: Вече
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-0031-Х

В увлекательном любовном романе популярной английской писательницы Дж. Ф. Сингер в легкой экстравагантной форме рассказывается о жизни высшего общества Великобритании и Америки наших дней.

---

Джонатан засмеялся.

— Как скажешь. Теперь ты — босс.

— А ты теперь болтаешь не то.

У них было несколько минут на разговор до отлета самолета.

— Так, Ренни, ты не сказал мне, ходил ли ты в магазин. Купил ли что-нибудь симпатичное для Джуди?

— Времени не было. Я хотел бы поговорить с тобой.

— О'кей, поговорим. У нас пять минут, и я весь внимание.

— После завтрака этим утром, когда ты пошел к лифту, я прошел через вестибюль и кого увидел? Мисс де Арте. Она выходила. Я пошел за ней, и она села в лимузин со всем багажом…

Джонатан тонко усмехнулся:

— Я же говорил тебе…

— Ага. Но это касалось меня. Ты же сдался.

— Но я объяснил тебе, почему. Я не сдаюсь, я избегаю заранее проигрышных ситуаций.

— Ага, знаю, но все-таки… Черт возьми, Джонни. Все, что я хотел, это сделать тебе подарок, как ты подарил мне тысячу.

— Это не нужно, — пробормотал Джонатан. И все-таки он уже не мог с собой совладать. — Ну и дальше? Ты выследил ее?

— Ага. Лимузин отвез ее в медицинский центр.

— Она хотела кого-то навестить там или что?

— Не знаю, но лимузин ждал со всем ее багажом. Поэтому я знал, что она выйдет. У меня была возможность побеседовать с шофером. Я знаком с этим парнем. Мы поболтали о том о сем, как бы, чтобы убить время, понимаешь?

— Понимаю, — сказал Джонатан, сгорая от нетерпения. — И что он тебе сказал?

— Что бабенка… прости, мисс де Арте… сказала, что пробудет там по крайней мере четыре часа, а после того на самолете улетит в Калифорнию. Рейс «Пан-Америкэн»… Она купила билет на пять-десять. Вот и все.

Джонатан автоматически посмотрел на часы, хотя он знал, что уже двадцать минут шестого и что он летит на ТВА, а не на «Пан-Америкэн», и болезненная волна сожаления прошла по нему. Они могли бы лететь в одном самолете…

«Ну а если бы? Мы же были вместе на одном корабле в течение пяти дней. Мы были вместе в Нью-Йорке три дня, мы останавливались в одном отеле и все время были в нескольких ярдах друг от друга. И все равно это не имело никакого значения».

Тут он вспомнил, что Ренни стоит рядом и ждет его ответа, может быть, благодарности за доведение до завершающего этапа их дела, может быть, он ждет, что Джонатан обрадуется, поскольку Андрианна летит туда же, куда и он. Ведь должно же это что-то означать, не так ли?

Он не хотел разочаровывать Ренни. Он улыбнулся ему радостно:

— Спасибо, друг!

Ренни, широко улыбнувшись, крепко пожал руку Джонатана:

— Не нужно благодарности, Джонни. Эй, да для чего существуют друзья? Я просто не могу смотреть, как парни, вроде тебя, сдаются. И полагаю, что раз она тоже будет в Лос-Анджелесе, как и ты, тебе нетрудно будет разыскать ее. На этот раз все будет в порядке! Ты понимаешь?

— Думаю, да.

Настало время садиться в самолет.

— Сообщишь мне, как дела? Вот моя карточка, шеф. Это служба лимузинов, но там всегда знают, где меня разыскать.

— И ты знаешь, где меня разыскать, если надумаешь выбраться в Лос-Анджелес. Мой дом на авеню Звезд в Сенчури-Сити. Там большой знак, на котором написано «Вест Пропертиз». Понял? Подожди-ка. Позволь дать тебе мою карточку, это личный номер, по которому всегда можно до меня добраться. Но никому не давай его. Эта линия только для друзей.

— Понял, друг, — Ренни махнул ему рукой.

И только через час полета, после того, как он достаточно попил шотландского виски и насмотрелся в окно в темноту, он сообразил, что Ренни сообщил ему только то, что Андрианна летит в Калифорнию на самолете «Пан-Америкэн». Но куда в Калифорнию?

Они оба подразумевали под Калифорнией Лос-Анджелес. Но в Калифорнии сотни городов. Из них пять-шесть больших, куда она тоже могла бы отправиться.

Он мучил себя предположениями о том, в каком бы городе она могла остановиться, хотя вероятно, что целью поездки Андрианны был все-таки Лос-Анджелес. Она могла навестить знакомую киноактрису. В Голливуде полно европейцев. А англичане составляют целый контингент. Все время вместе. У них даже свой частный клуб. Только несколько недель назад он видел целую группу их за столиком у Дадли Мора на Маркит-стрит: Джеки Коллинз, Кейн и Коннери…

Но раз Андрианна направляется в Лос-Анджелес, рано или поздно он ее найдет. Где-нибудь… В каком-нибудь ресторане или на какой-нибудь вечеринке в большой комнате, где будет много народу. Эта мысль звучала, как песня.

Потом опять он стал предполагать, что она могла направиться и на север Калифорнии.

Джонатан нажал кнопку над головой. Через несколько секунд возле него оказался стюард.

— Я хотел бы знать, куда направляется самолет «Пан-Америкэн», который вылетел в пять-десять. Все, что мне известно, он летит в Калифорнию.

— Попробую узнать это, сэр. Не беспокойтесь.

Потом Джонатан стал думать о другой вещи, которую сказал ему Ренни, — о медицинском центре. Неужели она потратила на посещение больного друга так много времени: четыре-пять часов? Но кто знает? Она остается такой же загадкой для него, как в первый день их встречи.

О, Господи, да он заболел и устал, потому что постоянно думает о ней! Он уже решил заставить себя забыть ее. Так чем он, черт возьми, занимается? Какое для него может иметь значение, куда она направляется?

Стюард вернулся.

— Я получил информацию для вас, сэр. «Пан-Америкэн», вылетевший в пять-десять, прибывает…

— Меня это уже не интересует!

— Да, сэр. — Стюард сверкнул глазами и отошел.

Но Джонатан вглядывался в темноту, как будто старался увидеть ее самолет, летевший в том же направлении, что и его…

Глядя в окно самолета, летевшего в Сан-Франциско, Андрианна вспоминала впечатления прошедшего дня. Казалось, что это был самый длинный день в ее жизни, даже хотя она выигрывала на разнице в три часа во времени между восточным и западным побережьями США.

Она, Пенни и Николь до четырех утра не ложились спать, не желая прекращать удовольствие от общения друг с другом. Они говорили о добрых старых днях учебы в «Ле Рози», смеялись (если что-то по прошествии столь долгого времени казалось теперь смешным), сплетничали о старых знакомых: кто на ком женат, кто за кем замужем, кто сделал сложную пластическую операцию еще до того, как им исполнилось сорок, сколько детей у одной знакомой и разводов у другой. Пенни была настолько любезна, что перемыла косточки всем знакомым. Но потом Николь неожиданно и решительно напомнила, что, будучи, как она полагает, ответственной за все трио и учитывая очень позднее время, она приказывает всем лечь в постель. Выдав им тяжелые сатиновые ночные рубашки с халатами и сказав: «Все необходимое найдете в ванных комнатах», она просто вытолкнула Андрианну и Пенни в комнату гостей, где стояли две кровати и спросила:

— Поскольку от ночи осталось так мало, а вы обе уезжаете утром, думаю, нет смысла селить вас в отдельных комнатах?

Потом быстро исчезла в собственной спальне, оставив Андрианну и Пенни наедине сплетничать уже друг с другом.

— Что ты о ней думаешь? — спросила Пенни у Андрианны. — Так хорошо отдыхали, вспоминали и вдруг, как будто какая-то муха укусила ее в жопу. Ведь все, что я сделала, это рассказала, как мы с Гаем навестили Урсулу Ван Хубер в Венеции и как старушка Урсула проводила свой медовый месяц с верзилой, который был без ума от нее настолько, что не мог от нее рук оторвать, и как Урсула стонала от удовольствия, как корова, которую трахает бык, и как они не могли дождаться нашего ухода, чтобы вернуться в отель и трахаться. Не думаешь ли ты, что я оскорбила сверхчувствительную душу Николь?

После пары минут размышления Андрианна пришла к выводу, что не Николь, а она сама не хотела… не могла выносить… слышать о страсти, о любви у других людей. Она могла это понять.

Но она сказала:

— Так действительно уже четыре часа утра. Может быть, Николь не могла больше бодрствовать ни минуты.

Потом, несмотря на позднее время, она и Пенни смеялись и шептались, поскольку Николь не могла слышать их, и прошел еще по крайней мере час, прежде чем они уснули.

Казалось, что они проспали всего несколько минут, когда Николь постучалась в дверь и потребовала, чтобы они встали, если желают успеть туда, куда собирались, поскольку уже семь утра. Она также объявила, что завтрак будет в двадцать минут восьмого во второй столовой.

— О, иди ты на… со своей второй столовой! — пробормотала Пенни и проспала еще пятнадцать минут, пока не проснулась и не потопала в одну из трех ванных комнат в гостевом отсеке и не вышла накрашенная, свежая, возбужденная. Однако единственное, что она успела перехватить — это пару глотков кофе.

Пенни покрыла лица Андрианны и Николь поцелуями. Потом облачилась в свою соболью шубку и выскочила за дверь.

Через секунду после ухода Пенни Николь, сделав несколько глотков своего чернильно-черного кофе, пожаловалась, что Пенни — эгоистка.