Джун Зингер - Секс после полудня

• Название: Секс после полудня
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: Вече
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-0031-Х

В увлекательном любовном романе популярной английской писательницы Дж. Ф. Сингер в легкой экстравагантной форме рассказывается о жизни высшего общества Великобритании и Америки наших дней.

---

Пенни покрыла лица Андрианны и Николь поцелуями. Потом облачилась в свою соболью шубку и выскочила за дверь.

Через секунду после ухода Пенни Николь, сделав несколько глотков своего чернильно-черного кофе, пожаловалась, что Пенни — эгоистка.

— Она говорит о большой любви, и действительно думает, что брак с Гаем спасет ее. Но правда в том, что он такой же эгоист, как и она, и не способен спасти никого.

Когда Андрианна попробовала протестовать, Николь пожала плечами и рассказала, что специально выбрала несколько розовых оттенков, чтобы украсить вторую столовую, чтобы они напоминали о холодном свете утра.

— Ужасное время дня для женщины, которой больше тридцати пяти, — сказала она безнадежно.

«Но эта розовость комнаты на этот раз не сработала для Николь», — подумала Андрианна. Возможно, Николь вообще не спала. Под ее зелеными глазами виднелись черные круги, а у уголков рта появились скорбные морщины, которых не было вчера вечером.

Она терялась в догадках, какие думы особенно мучили Николь. Может быть, предстоящая свадьба Пенни и Гая, брак, обещавший любовь и страсть? Может быть, вопросы Пенни о неравном браке самой Николь? А может быть, нарисованная Пенни картина того, как Урсула Ван Хубер и ее верзила-муж спешили поскорей потрахаться? Не эти ли мысли заставили Николь ворочаться всю ночь с боку на бок?

Бедная Николь… Она всегда верила в свою силу и в правильность своего жизненного пути, в его удобство и практичность. Может быть, она ворочалась всю ночь, мучимая сомнениями, задавая себе вопросы, что создание жизненного спокойствия слишком дорого ей обошлось.

И потом вдруг Андрианна увидела, что она и Николь не так уж сильно отличаются друг от дружки, как она полагала. Она жила в разных местах, занималась разными вещами, у нее было много мужчин, но она тоже не воспользовалась возможностями, которые ей предоставляла жизнь или любовь. По-своему, но она тоже боялась и тоже играла в покой и безопасность, больше полагаясь на свою шкатулку с драгоценностями, чем на людей — в смысле мужчин. Люди, даже те, что любили ее, любили недостаточно, неправильно. Вот драгоценности, пусть холодные, твердые и безразличные, сохраняют свою красоту вечно, так же, как и свою ценность. А мужчины — временные любовники, не выполняют своих обещаний, обманывают, их можно отвергать без боязни.

И еще она поняла, беседуя с Николь, на которой был превосходный черный костюм Адольфо с претенциозными золотыми пуговицами и великолепные золотые украшения, что она не хочет доживать свои дни так, как Николь, в покое и безопасности, но тем не менее в страхе и одиночестве. Подобно Пенни, она хотела играть в игры с жизнью, с любовью, и даже если ее сердцу суждено разбиться, пусть разобьется! Больше всего она поняла одно: ей нужен Джонатан Вест!

После нескольких часов изучения состояния ее здоровья, врачи подтвердили то, что ей говорили в Лондоне. У нее пока затухание болезни, и в настоящее время ее физическое состояние такое же, как у любой «нормальной» женщины ее возраста со стабильно хорошим здоровьем… Вот только они ничего не могут предсказать хорошего: если кончится затухание болезни и когда это может произойти… И хотя она спрашивала о таких же вещах много раз до этого у многих других докторов, каждый раз она спрашивала на всякий случай, чтобы услышать тот же ответ.

Ответ был тот же. Они могли лишь констатировать факт. Ее состояние прекрасно, кроме того, оно постоянно улучшается. Все «под контролем». А поскольку она хотела бы никогда не выходить из затухания, это давало ей возможность чувствовать себя, как все. Она все время надеялась, что за прошедшее время ученые узнают больше об этой болезни. Может быть, они узнают, когда и почему начинается период затишья и когда и почему он кончается. И поэтому она снова задавала эти вопросы…

Дети! Она должна была думать о детях, даже приближаясь к возрасту, когда уже невозможно иметь детей. Могла ли она себе это позволить? Какие у нее шансы на рождение здорового ребеночка? И какие шансы у ребенка не получить ту же болезнь?

Ей сказали, что она могла бы родить здорового ребенка, если в ее беременности и родах все будет правильно. Опять большое «если», риск слишком большой для человека больного ее болезнью. Ей объяснили, что риску подвергается мать, а не ребенок. Есть опасность трудной беременности из-за давления на почки, самое слабое место при ее болезни, поэтому ей придется долго пробыть в больнице. С другой стороны, роды могут укрепить затишье болезни.

— Но есть ли возможность пройти через беременность и родить здорового ребенка? — спрашивала она снова, просто для уверенности. И ей снова говорили, что да, возможно, но что это зависит от женщины, «желает ли она подвергнуть себя риску».

Риск. Это как раз то, чего она избегала в течение последних двадцати лет. Но вся жизнь — это риск. Но худший риск — это не жить. И худшая вещь — это жить без любви.

Доктора записали со слов Андрианны, что она не знает, отчего умерли ее отец и мать, и просили ее дать побольше информации о матери, поскольку эта болезнь чаще всего гнездится в женщинах.

— Помимо вас самих, эта информация может помочь нам, помочь другим людям, поскольку поможет раскрыть генетическую природу болезни. Может быть, вы назовете терапевта, которого посещала ваша мать, и он сможет дать больше информации о состоянии ее здоровья.

У ее матери был доктор Эрнандес. Она вспомнила это и поэтому направилась в северную Калифорнию…

Этим же днем она вылетела в Сан-Франциско, чтобы оттуда направиться в тот маленький городок Напа-Вэлли, где все начиналось. Перед новыми начинаниями должны быть правильными завершения, а она и так все это слишком долго откладывала…

Часть третья СЕВЕРНАЯ КАЛИФОРНИЯ и ЛОС-АНДЖЕЛЕС 17–21 ноября 1988 года

22. Четверг

Насколько Андрианна помнила, долина Напа была очень красивой. Зеленой и буйно цветущей даже в ноябре. Она была одним из чудес Калифорнии, подумала она, и недаром Джонатан Вест жил здесь.

Ее шофер без труда нашел Ла-Паз, но им понадобилось больше часа, прежде чем они разыскали дом, в котором она когда-то жила. Все, что Андрианне удалось вспомнить, было то, что где-то рядом с очаровательным домиком и садом, полным роз, находилась былая церковь, кладбище и небольшая школа. А чуть подальше было скопище жалких лачуг.

Дом, в котором Андрианна жила когда-то со своей матерью и Розой, почти не изменился, за исключением сада, в котором теперь выращивали в основном не цветы, а овощи. Это казалось удобным. Овощи были морозостойкими и основными продуктами пищи, а без цветов, хотя и красивых, и ласкающих душу, можно было обойтись. Цветы, как и Елена, были изящны и невосполнимы.

Андрианна медленно вылезла из машины, нерешительно подошла к дорожке, которая вела к дому, с сильно колотившимся сердцем прошла по ней к парадным ступенькам и дрожащими пальцами нажала кнопку звонка.

«Если вы верите в привидения, встаньте и хлопните в ладоши…»

Она не хлопала, но вполне возможно — хорошо, если бы это было так — что Роза по-прежнему жила в этом симпатичном домике и откроет дверь? «О Господи, пусть это будет Роза!».

Но женщина, открывшая дверь на ее звонок, смотрела сейчас на нее с любопытством. Она была примерно ее возраста. У нее была стройная фигура, на голове — копна темных, тщательно взъерошенных кудрей. На ней были черные брюки, сверху — черный шерстяной свитер очень большого размера, а вокруг шеи — золотая цепочка, на которой висели золотой крестик и маленькое золотое сердечко, обложенное крошечными бриллиантами.

Посмотрев на длинное норковое манто Андрианны и ее туфли из змеиной кожи, а потом бросив взгляд на припаркованный у дороги лимузин, она засмеялась.

— Вы не манекенщица из «Авона», нет? Я таких видела только в рекламах по телевизору, и они не похожи на вас — могу поспорить, что они не ездят на машинах, как ваша.

— Нет, думаю, что нет, — Андрианна улыбнулась. — Я не из «Авона». Просто… я когда-то жила здесь вместе с моей матерью и старой подругой по имени Роза. Меня зовут… — она остановилась на полуслове. Многие годы она не произносила это имя вслух. — Я — Андрианна Дуарте.

В глазах женщины мелькнуло выражение узнавания.

— А я ведь помню вас! Я училась в школе на три класса старше вас, но я вас помню. У вас всегда были более красивые наряды, чем у других, и эти симпатичные куклы. Моя мать говорила, что это было потому, что у вашей мамы был поклонник — миллионер. А моя мама была не из тех, кто сплетничал о вашей маме. Все, что она говорила, насколько я помню, было то, что любая женщина, столь же красивая, как Елена Дуарте, не должна соглашаться на что-то меньшее, чем свадебное кольцо. — Еще раз взглянув на меховое манто Андрианны, она протянула руку, чтобы жадно дотронуться до меха. — Но вы выглядите так, что у вас все о'кей. Меня зовут Глэдис Гарсиа. Не хотите войти в дом?