Александр Дюма - Волчицы из Машкуля

• Название: Волчицы из Машкуля
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-7287-0053-5

Роман Дюма «Волчицы из Машкуля» посвящен неудавшейся попытке восстания против короля Луи Филиппа Орлеанского, которое было поднято в Вандее в 1832 г. герцогиней Беррийской, снохой короля Карла X, в пользу своего малолетнего сына, законного наследника старшей ветви Бурбонов, свергнутой с французского престола Июльской революцией 1830 г.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

Услышав эти слова, Обен Куцая Радость тотчас же переделал на другой лад свою песенку и, уточняя предмет своих просьб, снова затянул:

— Добрые господа, подайте, Христа ради, маленький кусочек хлеба; раз у вас нет денег, то кусочек хлеба у вас наверняка найдется.

— Мы найдем для тебя хлеба, — ответил капрал, — и сверх того ты получишь тарелку супа и даже с куском мяса, если его еще не съели. Это мы тебе дадим. Но, скажи нам, приятель, что ты можешь нам предложить взамен?

— Мои добрые господа, я помолюсь за вас Богу, — ответил гнусавым голосом Куцая Радость, который играл роль генерал-баса для пения своего товарища.

— Это не повредит никому, — произнес капрал, — да, молитва никому не повредит, но этого явно недостаточно. А что-нибудь забавное есть в твоей лядунке?

— Что вы имеете в виду? — спросил Куцая Радость с самым невинным видом.

— Я имею в виду, что, какими бы мерзкими типами вы ни были, возможно, вы умеете насвистывать какие-нибудь занятные мелодии. В таком случае вперед, поехали! Кто хочет получить на ужин хлеб и суп с мясом, должен их заработать. Ну-ну, я слушаю!

— О, я не отказываюсь, а совсем наоборот, мой офицер! — польстил капралу Обен. — Если вы подадите нам милостыню, разве немного развлечь вас и ваших людей не будет самым малым, что мы сможем вам предложить взамен?

— Развлеки нас, если можешь! И без особых церемоний, ибо мы смертельно скучаем в этой дыре!

— Для начала, — произнес Куцая Радость, — мы попробуем показать вам кое-что из того, что вы конечно же никогда не видели.

Каким бы избитым ни показалось это обещание, прозвучавшее как обычная песенка всех балаганных зазывал, но оно вызвало огромный интерес у солдат, и они, притихнув, с любопытством и даже не без некоторого уважения поспешили окружить двух нищих плотным кольцом.

Сидевший до сих пор на плечах Триго, Обен Куцая Радость пошевелил культями ног, подав знак, что хочет спуститься на землю, и Триго, с привычной покорностью выполняя волю своего хозяина, присел на обломок от зубца стены, лежавший наполовину скрытый крапивой справа от катков, что служили солдатам скамьей.

— Вот это выучка! — восхитился капрал. — Мне бы такого малого, я бы перепродал его толстяку-лекарю: он никак не может подобрать себе индюшонка по вкусу.

Тем временем Куцая Радость поднял с земли камень и подал его Триго.

Не ожидая дальнейших указаний, Триго сжал камень пальцами, затем раскрыл ладонь и показал, что от камня остался лишь порошок.

— Вот это Геркулес! Пенге, тебе бы так, — сказал капрал, обращаясь к тому солдату, кого мы уже два или три раза упоминали под кличкой Лимузен.

— Ну, мы еще посмотрим, — ответил солдат и бросился во двор.

А Триго, не обращая внимания ни на слова, ни на уход Пенге, флегматично продолжал свои фокусы.

Схватив двух солдат за ремни полевых сумок, он осторожно приподнял их в воздух и держал в таком положении на вытянутых руках в течение нескольких секунд, затем с самым невозмутимым видом поставил их на землю.

Солдаты разразились восторженными криками.

— Пенге! Пенге! — кричали они. — Эй, куда ты там запропастился? Посмотри на этого малого, он тебя запросто уложит!

А Триго продолжал как ни в чем не бывало показывать свои трюки, словно они были заранее придуманы. Он пригласил двух солдат усесться на плечи своих товарищей и приподнял четверку почти с такой же легкостью, как и первую пару.

Не успел он их поставить на землю, как появился Пенге, неся на каждом плече по ружью.

— Браво, Лимузен! Браво! — воскликнули солдаты.

Приободренный возгласами товарищей, Пенге сказал:

— Так каждый дурак сможет! Эй ты, людоед, попробуй сделать так, как я.

И, засунув по пальцу в ствол каждого ружья, он поднял их вверх на вытянутых руках.

— Ба! — воскликнул Куцая Радость, в то время как Триго, скривив губы, что вполне могло сойти за насмешливую улыбку, смотрел, как Лимузен демонстрировал свою силу и сноровку. — Ба! Принесите-ка еще парочку ружей!

Действительно, когда принесли ружья, Триго нанизал на четыре пальца одной руки по ружью и приподнял их до уровня глаз с такой легкостью, что ни один мускул даже не дрогнул на его лице.

Этого было достаточно, чтобы Пенге понял, что ему придется оставить надежду выйти победителем из состязания с этим нищим.

Порывшись в кармане, Триго достал подкову и согнул ее пополам, будто это был обычный кожаный ремешок.

И после каждого своего трюка Триго поглядывал на Куцую Радость, как бы выпрашивая у него улыбку, а тот одобрительно кивал ему в ответ, и это указывало на то, что он был доволен.

— Видишь ли, — сказал Куцая Радость, — ты пока что нам заработал на ужин, а теперь надо заслужить, чтобы нас оставили на ночь. Не правда ли, мои добрые господа, если мой товарищ покажет вам нечто более замечательное, чем все то, что вы до сих пор видели, вы дадите нам охапку соломы и позволите переночевать где-нибудь в уголке?

— О! Это невозможно, — сказал сержант, пришедший посмотреть представление, когда услышал крики и восторженные возгласы солдат, — у нас строгий приказ.

Такой ответ, казалось, озадачил Куцую Радость, и его лисья мордочка сразу стала серьезной.

— Ба! — предложил один из вояк. — Мы скинемся, чтобы собрать вам десять су, и вы сможете переночевать в первом попавшемся вам на пути постоялом дворе, где постель несравненно мягче, чем ржаная солома.

— А если у того быка, что служит тебе вместо лошади, — добавил другой, — ноги такие же крепкие, как и руки, ему ничего не стоит прошагать один или два километра.

— Посмотрим сначала на главный трюк, который он нам припас! — хором воскликнули солдаты.

Было бы не по-товарищески со стороны Куцей Радости лишать Триго барышей, связанных с этим воодушевлением, и он тут же уступил просьбам солдат, что свидетельствовало о его уверенности в твердости бицепсов приятеля.

— А нет ли здесь, — спросил он, — какого-нибудь неотесанного камня, бруса или еще чего-нибудь, что весит этак фунтов тысячу двести или тысячу пятьсот?

— Вот тот камень, на котором вы сидите, — ответил один из солдат.

Куцая Радость только пожал плечами.

— Если бы у камня было за что ухватиться, — сказал он, — то Триго поднял бы его одной рукой.

— Есть тут один жернов, которым мы прикрыли окно в камеру, — заметил другой солдат.

— А почему бы сразу не весь дом? — сказал капрал. — Вспомните, как вы его передвигали вшестером, да еще с каким трудом, да еще с помощью рычага! И как я бесился от того, что мое звание не позволяло мне помочь вам, и называл вас кучей бездельников!

— Впрочем, — сказал сержант, — жернов нельзя сдвигать с места в то время, когда в камере сидит заключенный.

Взглянув на Триго, Куцая Радость ему подмигнул. И не обращая внимания на слова сержанта, Триго направился к огромному камню.

— Разве вы не слышите, что я вам сказал? — повысив голос, произнес сержант и схватил Триго за руку. — К этому камню нельзя прикасаться!

— Но почему? — сказал Куцая Радость. — Если ему удастся сдвинуть жернов с места, он сумеет, будьте спокойны, поставить его обратно.

— К тому же, — вступил в разговор один солдат, — стоит только взглянуть на мышонка в капкане, как тут же становится ясно, что он неспособен на побег: этого худенького несчастного заморыша можно было бы легко принять за переодетую женщину; я даже вначале подумал, что это герцогиня Беррийская.

— К тому же он только и делает, что льет слезы, и ему вовсе не до побега, — в свою очередь подал голос капрал, которому никак не хотелось пропустить такое зрелище. — Когда Пенге и я, то есть я и Пенге, спустились в погреб, чтобы дать ему поесть, он так плакал, что можно было принять два его глаза за два крана.

— Ну, хорошо, так и быть, — согласился сержант (ему, несомненно, так же как и другим, хотелось увидеть, как нищий справится с такой непосильной задачей), — беру всю ответственность на себя.

Триго поспешил воспользоваться его согласием. Подойдя вплотную к жернову, он обхватил его двумя руками за основание и, упершись плечом в его середину, поднатужился, пробуя его приподнять.

Однако под весом огромной каменной глыбы осела рыхлая земля, на которой покоился жернов, в результате чего он вошел в грунт на глубину четырех или пяти дюймов, и увеличившаяся сила сцепления с землей свела на нет все усилия Триго.

После того как Обен Куцая Радость, словно огромный жук, подполз на руках и коленках к сгрудившимся вокруг Триго солдатам, ему сразу стало ясно, почему усилия гиганта не увенчались успехом; подобрав большой плоский камень, он наполовину с его помощью, наполовину с помощью рук, освободил жернов от грунта.

И тогда Триго снова принялся за дело; на этот раз ему посчастливилось. Он приподнял каменную глыбу и в течение нескольких секунд держал ее на плече, прижав к стене, на расстоянии фута от земли.