Александр Дюма - Волчицы из Машкуля

• Название: Волчицы из Машкуля
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-7287-0053-5

Роман Дюма «Волчицы из Машкуля» посвящен неудавшейся попытке восстания против короля Луи Филиппа Орлеанского, которое было поднято в Вандее в 1832 г. герцогиней Беррийской, снохой короля Карла X, в пользу своего малолетнего сына, законного наследника старшей ветви Бурбонов, свергнутой с французского престола Июльской революцией 1830 г.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

И свой долг, как дань славному прошлому наших отцов, выполняли благородные сердца, рисковавшие честью, имуществом и жизнью, руководствуясь старой пословицей: «Положение обязывает».

Вот почему повстанцы отходили без паники и суеты. Отступавшие были не темными, не признававшими воинской дисциплины крестьянами, а господами, и каждый из них участвовал в борьбе не только по долгу, но еще и по совести, за себя, а большей частью за других.

После того как белым пришлось снова держать оборону в Шатотебо перед еще не участвовавшим в боях подразделением, направленным против них генералом Дермонкуром, они потеряли несколько бойцов при переправе через Мен, однако им удалось, оставив позади реку как преграду между ними и их преследователями, соединиться на левом берегу с отрядом из Нанта, который оставил, как мы знаем, мельницу Жаке, горя желанием возможно скорее помериться силами с противником, и к которому немного раньше на помощь примкнули подразделения из Леже и воинская часть под командованием маркиза де Суде.

Вместе с подошедшими подкреплениями отряд во главе с Гаспаром насчитывал уже около восьмисот человек.

На следующее утро войско выступило в направлении Вьейвиня, имея задачу разоружить национальную гвардию; но, получив сообщение о том, что город занят превосходящими силами противника и что к ним на помощь могли подоспеть за считанные часы подразделения, стоявшие наготове в Эгрефёе, чтобы по приказу генерала в любой час отправиться туда, где в них появится особая нужда, командующий вандейцами решил атаковать деревню Ле-Шен и закрепиться в ней.

На подступах к деревне крестьяне рассредоточились и, укрывшись в уже высоких хлебах, использовали тактику своих отцов, не давая покоя синим частой ружейной пальбой.

Отряд повстанцев из Нанта вместе с дворянами, шедшими с ними в одной колонне, приготовился занять деревню с ходу, наступая по главной улице.

Улица спускалась к узкой речке; мост через нее был разрушен накануне, и от него осталось только несколько опор.

Засевшие за прикрытыми мешками с соломой окнами домов, которые стояли на окраине деревни, солдаты вели перекрестный огонь по белым и уже два раза отбрасывали назад наступавших, охлаждая их боевой пыл, когда, воодушевившись примером своих командиров, вандейцы бросились в воду и, переплыв узкую речку, пошли в штыковую атаку на синих, выбивая их из домов и заставляя отступить в самый конец деревни, где и были остановлены батальоном 44-го линейного полка, посланным на помощь маленькому гарнизону Ле-Шена.

Между тем звуки выстрелов достигли мельницы Жаке, которую еще не покинул Малыш Пьер.

Молодой человек еще находился в своей комнате на втором этаже, как мы писали об этом в прошлой главе.

С бледным лицом, но с горевшими отвагой глазами, он, словно в лихорадке, мерил шагами комнату, безуспешно стараясь взять себя в руки. Время от времени он останавливался на пороге, прислушиваясь к глухому гулу, похожему на отдаленные раскаты грома — их доносил до мельницы ветер; проведя рукой по вспотевшему лбу, в гневе топнув ногой, он присел в уголок возле камина напротив маркиза де Суде — тот был не менее взволнован, не менее нетерпелив и лишь изредка глубоко и горестно вздыхал.

Как же случилось, что маркиз де Суде, мечтавший о великих подвигах, был не на поле битвы?

Вот именно это мы и постараемся объяснить нашим читателям.

В тот день, когда произошло вооруженное столкновение в Месдоне, Малыш Пьер, желая выполнить данное своим соратникам обещание, уже собирался отправиться в отряд с твердым желанием принять участие в предстоящих боях наравне с другими.

Однако, вспомнив о своей ответственности за жизнь Малыша Пьера и испугавшись его решимости воевать вместе с ними, командиры роялистов подумали, что не стоит подвергать Малыша Пьера опасностям войны со столь неясным исходом; было принято решение, что, пока не будет собрана вся армия, они не позволят ему рисковать собой в какой-нибудь сомнительной и не имевшей решающего значения стычке.

Самым почтительным тоном они попытались его убедить, но успеха не имели.

Посовещавшись между собой, предводители вандейцев решили тогда задержать Малыша Пьера, посадив его, по существу, под домашний арест, и поручить одному из них не отходить от него ни на шаг, не давая выйти из дома, даже если для этого придется применить силу.

На совет был вызван маркиз де Суде, и, несмотря на все его просьбы проголосовать за кого-нибудь другого, выбор все же пал на него; вот почему он, в полном отчаянии, бездействовал на мельнице Жаке, вместо того чтобы сражаться с синими под Ле-Шеном.

При первых же звуках боя, донесшихся до мельницы Жаке, Малыш Пьер попытался убедить маркиза, чтобы он отпустил его к вандейцам, но старый дворянин был непреклонен: ни просьбы, ни обещания, ни угрозы не смогли поколебать его решения сдержать данное им обещание.

Однако Малыш Пьер видел, что маркиз отказывал ему неохотно, и это можно было прочитать на его лице.

Остановившись перед своим стражем и, как мы уже отметили, топнув от нетерпения ногой, он спросил:

— Мне кажется, господин маркиз, что мое общество не доставляет вам особого удовольствия?

— Ох! — только и произнес маркиз, безуспешно пытаясь сделать вид, что возмущен.

— Ну да, — продолжал Малыш Пьер, решивший во что бы то ни стало настоять на своем, — я же вижу, что вы не в восторге от почетного задания, порученного вам.

— Напротив, — ответил учтиво маркиз, — я его воспринял с глубокой признательностью, однако…

— А! Вы сказали «однако»! — воскликнул Малыш Пьер, казалось хотевший узнать все, что было на уме у старого дворянина.

— Разве все, что происходит в этом мире, не лишено своего «однако»? — спросил маркиз.

— Так скажите, что кроется за вашим?

— Хорошо, я вам отвечу. Я сожалею о том, что не могу одновременно оправдать доверие моих товарищей, давших мне столь почетное задание, и пролить за вас кровь, а они несомненно делают это сейчас.

Малыш Пьер глубоко вздохнул.

— Тем более, — сказал он, — я не сомневаюсь в том, что наши друзья уже пожалели о вашем отсутствии; ваш боевой опыт и не раз доказанное на полях сражений мужество весьма бы им пригодились теперь.

Маркиз гордо выпятил грудь.

— Да, да, — произнес он, — я убежден, что они сейчас кусают себе пальцы.

— Я разделяю ваше мнение, но позвольте мне, дорогой маркиз, откровенно высказать вам мою мысль до конца.

— О! Прошу вас.

— Как мне кажется, они не очень-то нам доверяют.

— Не может быть.

— Постойте! Вы не знаете, что я хочу сказать. Они решили: «Женщина помешает нам на марше; при отступлении она свяжет нас по рукам и ногам; чтобы обеспечить ее безопасность и охрану, нам придется выделить солдат, которым мы могли бы найти лучшее применение». Им и в голову не пришло, что мне удастся преодолеть все слабости, присущие моему полу, и что мне не надо занимать мужества, чтобы быть на высоте поставленной передо мной задачи; и разве нельзя допустить, что они подумали и о вас не самое лестное?

— Обо мне? — воскликнул г-н де Суде, разгневавшись от одного только такого предположения. — Но, кажется, мне не раз предоставлялся случай доказать свою храбрость!

— О, мой дорогой маркиз, никто с вами не спорит; но, возможно, учитывая ваш возраст, они рассудили, как и в моем случае, что только в сильном теле может быть здоровый дух…

— Ну, это уж слишком! — прервал его с негодованием старый дворянин. — С пятнадцатилетнего возраста я не пропустил ни одного дня, чтобы не провести в седле шесть, восемь, а порой и десять и даже двенадцать часов подряд! Несмотря на мои седины, мне неизвестно, что такое усталость! Посмотрите, на что я еще способен!

И, схватив табурет, на котором он сидел, маркиз с такой яростью ударил им о каминную решетку, что тот разлетелся на куски, сильно повредив решетку.

Подняв высоко над головой ножку несчастной табуретки, оставшуюся в его руках, он спросил:

— Скажите, метр Малыш Пьер, много ли найдется молодых щёголей, способных на такое?

— Боже мой, — произнес Малыш Пьер, — мой дорогой маркиз, я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, и я буду первым, кто скажет этим господам, что они ошибаются, считая вас немощным инвалидом.

— Считают меня инвалидом? О Боже! — воскликнул маркиз, распаляясь все больше и больше и окончательно забывая о том, кто находился рядом с ним. — Считают меня инвалидом! Хорошо же, сегодня же вечером я им прямо в глаза скажу, что отказываюсь выполнять данное мне поручение, превратившее меня, достойного дворянина, в презренного тюремщика…

— В добрый час! — произнес Малыш Пьер.

— И это поручение, — продолжал маркиз, меря большими шагами комнату, — которое вот уже два часа, как я исполняю, я пошлю ко всем чертям!