Моисей Беленький - О мифологии и философии Библии

• Название: О мифологии и философии Библии
• Автор: Моисей Беленький
• Издательство: Наука
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1977

В книге показана классовая функция Библии в современном мире и разоблачены попытки идеологов антикоммунизма видеть в Библии богооткровенное сочинение и духовное средство спасения мировой цивилизации. Автор рассказывает о структуре Библии, времени ее создания, о той идеологической борьбе, которая велась и ведется вокруг Библии между теологами и атеистами. Основное внимание уделяется критическому анализу мифологии и философии библейских произведений.

---

Когда же была написана кн. Иисуса Навина? Никто не станет отрицать, говорит де Ветте, что все так называемые исторические книги[20] канона были написаны по одному плану. «Все вместе они составляют великую эпопею, главным героем которой является Иегова, с одной стороны, и народ бога, с другой. О большей части этих исторических книг — книгах Царств — мы знаем, что они составлены после разрушения царства; по языку и манере изложения книга Иисуса Навина сильно напоминает книгу Царств; чем же мы можем доказать, что она написана будто бы значительно раньше их?» 27 На этот риторический вопрос возможен один ответ: ничем.

Затем де Ветте переходит к анализу книг Моисеевых. Повествование в них начинается с создания мира, сотворения первочеловека и т. п. Однако это еще не означает, что книги эти являются наиболее древними произведениями. Хронология в книгах Моисеевых крайне недостоверна. Авторы этих произведений проявили плохую заботу о соблюдении временной последовательности, принимая для летосчисления событии год от сотворения мира. Эта вымышленная отправная точка на шкале времени предопределила запутанность ветхозаветного счета исторических вех. С целью воссоздания реальной временно́й основы Пятикнижия де Ветте исходит из отрезка времени фактической древней истории, из эпохи царствования Давида. «С исторической точки зрения, — пишет де Ветте, — у нас нет оснований предполагать существование Пятикнижия во времена Давида. Во всей додавидовой истории мы не обнаруживаем ни малейшего следа существования Пятикнижия; во время Давида мы также не находим ничего… то же и во времена Соломона… в I–II книгах Царств мы находим такое место, где Пятикнижие фактически должно было бы быть упомянуто, если бы оно в это время существовало, а именно — при описании освящения вновь построенного храма» 28. В самом деле, если бы книги Моисеевы уже существовали, то хотя бы одни из экземпляров должен был быть помещен в святилище. Ведь сам Моисей приказал положить «его книгу Закона» в ковчег (Исход, XXV, 16). Однако автор, описывая церемонию освящения храма и перечисляя все священные вещи, в нем помещенные, ни единым словом не обмолвился о перенесении в храм экземпляра священной книги Закона. «О том, что она не находилась в ковчеге, автор говорит (как нарочно — в пику защитникам Пятикнижия) весьма недвусмысленно: „В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей“» (III Царств, VIII, 9) 29. Однако в IV кн. Царств, обращает внимание де Ветте, имеется указание на наличие книги Закона. В главах XXII–XXIII автор IV кн. Царств рассказывает о том, как первосвященник Хелкия нашел в храме книгу Закона и через писца Шафана передал ее царю Иосии. Дело происходит в восемнадцатый год его царствования, т. е. в 621 г. до н. э. По мнению де Ветте, найденная Хелкией рукопись была не чем иным, как Второзаконием.

Из сказанного становится ясным, что об одном из произведений Торы оповестили лишь в VII в. до н. э. Стало быть, Второзаконие ничего общего не имеет с утверждением традиции, будто его составил Моисей в XIV в. до н. э. Если найденная Хелкией книга была бы произведением «пророка из пророков», т. е. Моисея, разве первосвященник и царь упустили бы возможность заявить об этом? Наоборот, они рады были бы подчеркнуть важность находки и, следовательно, сообщили бы о ее принадлежности Моисею. Однако ни Хелкия, ни Иосия решительно ничего не говорят о моисеевой книге Закона. Отсюда следует, что Второзаконие составлено не Моисеем и что в первоначальном объеме оно и было книгой Закона.

Второзаконие, отмечает де Ветте, резко отличается от первых четырех книг Моисеевых. Хотя бы тем, что в нем мифология отодвинута на второй план, ее место занимает теология.

Вместе с Второзаконием в религиозную жизнь древних евреев вступает первый канон священного писания, который стал предметом толкования философствующих богословов. Наставляющие и проповеднические принципы Второзакония легли в основу иудейской теологии книжников.

Корпорация теологов под названием соферим, или книжников, сложилась в VI в. до н. э., когда после разрушения Иерусалимского храма в 586 г. его жрецы были вывезены в Древний Вавилон. Здесь они проделали сложную работу по систематизации привезенных из Иудеи текстов «священных письмен»: Яхвиста, Элохиста и Второзакония. Основная их религиозная деятельность была направлена на разработку так называемого Жреческого кодекса. В нем они самым тщательным образом перечислили жертвоприношения, подати и налоги, с которыми каждый иудей должен являться в храм божий в будни и в праздники. Текст Жреческого кодекса под названием «Младшего Элохиста» впервые был выделен немецким библеистом Германом Гупфельдом (1796–1866). Жреческий кодекс главным образом вошел в состав ветхозаветных книг Левит и Числа. Значительные его элементы также имеются в Бытии и Исходе.

Итак, компонентами Торы были Яхвист — Элохист (JE), Второзаконие (обозначается буквой D — от греческого Deuleronomium) и Жреческий кодекс (обозначается буквой P — от немецкого Priestercodex).

Поиску принципов научной критики Библии посвятил свою исследовательскую деятельность протестантский теолог, выдающийся немецкий библиовед Юлиус Велльгаузен (1844–1918). Как и его предшественник де Ветте, Велльгаузен руководствовался не столько доводами логики при исследовании Библии, сколько данными истории. Его книга «Введение в историю Израиля» ознаменовала собой важную веху в истории библеистики. Автор выдвинул верную теорию о взаимосвязи библейского законодательства, истории народа и его религии. Велльгаузен блестяще доказал, что компоненты Торы и их датировка связаны с историей представлений древних иудеев о культе, с местом и порядком богослужения.

Согласно учению церкви, законодательство о культе, изложенное в Торе, предваряло историческую судьбу и формировало религиозное сознание древнееврейских племен. Иудейские теологи утверждают, что будто законы о культе принадлежат Моисею, который получил их непосредственно от бога Яхве.

Но любое законодательство так или иначе отражает реальные социальные, политические и духовные процессы. В конечном счете, не закон детерминирует жизнь общества, а, наоборот, жизнь общества детерминирует закон. Это можно проследить и на процессе возникновения и развития еврейского религиозного культа. Под влиянием исторических преобразований учение Торы о культе претерпело весьма заметные изменения. Эволюция ветхозаветного законодательства — неоспоримый факт. Юлиус Велльгаузен, скрупулезно изучив процесс возникновения и развития еврейского религиозного культа, вычленил вопросы, связанные с местом богослужения, формами жертвоприношений, проведением праздников и положением жречества.

Защитники боговдохновенности Пятикнижия утверждают, будто первоначально богослужение и жертвоприношение сосредоточивались исключительно в Иерусалимском храме. Однако Библия полна рассказами о жертвоприношениях в разных местах: на вершине Мориа патриарх Авраам соорудил жертвенник (Бытие, XXII, 9), его внук Иаков использовал в качестве жертвенника камень, на котором он спал в Бетэле. Подобные святилища были в Офре (Судей, VI, 24), в Вефсамисе (I Царств, VI, 14–15) и в других местах. Вся страна была покрыта святилищами. Обычно они были расположены на вершинах гор и холмов и потому назывались Бамот (высота). И ни одно из них не считалось главным или центральным. Стало быть, «для древнейшего периода израильской истории до построения храма нельзя, — пишет Велльгаузен, — найти следов какого-нибудь исключительно правомерного святилища» 30. Нельзя найти потому, что «дом божий» имела чуть ли не каждая семья. Потому что никакой централизованной политической власти и никакого централизованного святилища еще не было. Автор III кн. Царств, повествуя о воцарении Соломона, отмечает: «Народ еще приносит жертвы на высотах, ибо не был поставлен дом имени Яхве до того времени» (III, 2). Построением храма начинается вторая стадия в истории иудейского культа, которая была связана с процессами утверждения царской власти.

Царская власть в Палестине, подчеркивает Велльгаузен, имела «ярко выраженную централистскую тенденцию, которая вполне естественным образом завладела культом, как одним из обычных средств для достижения политических целей» 31. Жрецы, верные слуги царя, во имя возвеличения царской власти стали проповедовать, будто единственным местом пребывания бога Яхве является храм, построенный в X в. до н. э. Соломоном.

Однако при Соломоне Иерусалимский храм не завоевал права на монополию культа. Нигде в Библии не сказано о том, что Соломон хотел уничтожить ради своего храма все местные святилища. Преемники Соломона в Иудее пытались централизовать официальный культ, но безуспешно. Только после падения Иудеи (586 г. до н. э.) и возвращения ее жителей из вавилонского плена в Иерусалим (538 г. до н. э.) был восстановлен храм. Жрецам тогда удалось централизовать культ. Этим и начинается история третьего периода иудейского культа.