Октем Эминов - Высокое напряжение

• Название: Высокое напряжение
• Автор: Октем Эминов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1981

Автор многих очерков о работе милиции, лауреат международного литературного конкурса О. Эминов включил в свою книгу повести о расследовании преступлений, о борьбе с расхитителями социалистической собственности, о контакте работников уголовного розыска с милицией и общественными органами. Произведения не только сюжетно занимательны, но и знакомят читателя с природой и людьми Туркмении, с местными обычаями. Издание рассчитано на массового читателя.

---

Хаиткулы снова начал осматривать аэровокзал, заглядывая во все помещения, где народ скапливался особенно густо.

— Хаиткулы-ага! — послышалось за его спиной. Звал знакомый голос, но ему не хотелось оборачиваться, чтобы не привлекать к себе внимания… Все-таки посмотрел в ту сторону.

— А, это ты, Салаетдин! — Хаиткулы обнял, потом похлопал по спине симпатичного юношу в лейтенантской форме. — Вот ты какой! Отлично! Уже закончил? Где сейчас? В угрозыске?

— Так точно, товарищ…

— Майор… А для тебя, как прежде, Хаиткулы. Ты здорово подрос! А я, наоборот, меньше стал.

— Вас, Хаиткулы-ага, ничто не испортит. Вы совсем особый человек.

— Не перехвали, а то потом пожалеешь, когда я снова в Ашхабад вернусь и буду в министерстве шишкой!

Хаиткулы, чувствовавший себя в эти дни очень напряженно — нервы были на последнем пределе, — в обществе Салаетдина ощущал себя совсем легко. Они вышли на улицу. Возле «Жигулей» стоял молодой парень. Салаетдин сказал, что его друг может сообщить кое-что интересное.

Парень говорил горячо:

— Мои знакомые чуть не опоздали сегодня — беда какая-то дома… Хорошо, нашлись вчера добрые люди, продали нам билеты.

— Керки — небольшой город, но все равно с билетами бывает туго? — спросил майор.

— Когда очень нужно лететь, то всегда так случается. Все же в Чарджоу несколько рейсов в день отправляется.

— Можно и на автобусе доехать. В день ведь три-четыре рейса бывает.

— Нет, всего два. Есть еще и «Колхиды», которые хлопок возят, но они не годятся для срочной поездки.

— В кассе возврата купили билеты?

— Нет, с рук.

— И вы не боялись, что у вас проверят паспорт?

— Вы знаете, город же маленький, то и дело друг с другом видимся. То на свадьбе, то в транспорте. Все относятся друг к другу по-родственному. Все, в общем-то, хорошие люди.

— Конечно, иначе жить невозможно было бы, если бы плохих было больше…

— Да. Вот и эти, увидев, что мы ищем билеты, сказали: «Берите, мы остаемся, а то хозяев дома оставили в обиде, да и вы свое срочное дело сделаете…»

— Эти, говорите? Сколько же их было?

— Двое.

— Вы, наверное, перехваливаете их. — Хаиткулы с сомнением покачал головой. — Они бы и так сдали свои билеты…Кстати, как эти выглядели?

— Нет, нет, один старик, другой тоже немолодой, непохоже, чтобы их кто-то здесь ждал. Они нас не знали, и мы их в первый раз видели. И так легко они пошли нам навстречу, а мы им оказали услугу.

— Какую? Наверное, из аэропорта на своей машине до города довезли?

— Нет, нет. Я забыл им это предложить, жалею… Я их утром встретил в городе. Они увидели меня, обрадовались: «Бог направил тебя к нам. Мы вчера с тобой распрощались и решили, что поздно к знакомым ехать — они в колхозе „Коммунизм“ живут, — остановились в гостинице, а сейчас встаем — ни паспорта, ни денег… Немного осталось па дорогу. Помоги нам достать билеты до Ашхабада, очень отблагодарим тебя». Я им купил билеты и проводил их.

— Куда? Когда? — Хаиткулы, так спокойно разговаривавший с молодым человеком, вдруг взорвался. Юноша поглядел на него с удивлением.

— Сегодня в десять утра они улетели на Ан-24…

— Вах! Ребята, да это те самые люди, которых мы столько времени разыскиваем. Сегодня другого рейса в Ашхабад нет? — И сам себе ответил: — Другого нет. Придется ждать до утра.

Хаиткулы вернулся в аэровокзал и позвонил полковнику в Ашхабад — «нет никто не был задержан», потом позвонил в Чарджоу к Джуманазарову. Тот растерялся:

— Они, наверное, с ума сошли!

— Или крайняя необходимость их туда толкает. Может быть, не все деньги забрали или что-нибудь другое, черт бы их побрал!.. Разные мысли мне в голову лезут, товарищ подполковник… Трассы самолетов идут у подножия Копетдага. Перелететь через хребет — это сами знаете что… Терять им нечего. Денег у них много было, возможно, на золото поменяли…

РЕЙС КЕРКИ — АШХАБАД

Утром не было прямого рейса до Ашхабада, только с остановкой в Чарджоу. Хаиткулы пожалел об этом, потому что терялся целый час. В Ашхабаде его — и не только его — уже давно ждут… Стрелки на часах двигаются еле-еле. Сорок минут, которые Як-40 летел из Керки в Чарджоу, показались вечностью. Хаиткулы сидел в переднем ряду, занятый своими мыслями. В Чарджоу не вышел из самолета, остановка была короткой.

Поднялись снова. Черные тучи закрыли город. Если не смотреть на них, то кажется, что самолет висит в воздухе неподвижно, как подвешенный на ниточке. Дети шумят, бегают по проходу…

Что делают сейчас эти двое в Ашхабаде? Если он их и там упустит, то будет считать себя ни на что не годным. Милиционерам, потерявшим доверие, надо идти пасти овец. Слишком ответственная работа, чтобы доверять ее неспособным…

Громкий крик заставил его вздрогнуть.

— Слушать меня! Один человек должен встать и пригласить в салон командира экипажа. Только один! Второй будет застрелен на месте! Быстро!

В салоне наступила гробовая тишина.

Хаиткулы обернулся назад. У самой двери стоял человек с пистолетом в правой руке и гранатой в левой. Вид у него был страшный: все лицо перевязано бинтами, из которых виднелись нос, щелки глаз и дырка рта, похожая на норку суслика. Кто это? Сумасшедший, вырвавшийся из больницы на свободу?

— Быстро! Считаю до трех! Если не позовете командира, взрываю самолет. Раз… два…

Он не успел сказать «три», как Хаиткулы поднялся с места и, не поворачиваясь к преступнику лицом, постучал в кабину. Дверь открылась, Хаиткулы проскользнул в нее. Через несколько секунд летчик появился в проходе между креслами.

Обвязанный бинтами пассажир, перекрывая шум мотора, отрывисто кричал:

— Ближе, ближе ко мне!.. Так! Стой! Руки, не совать в карманы, застрелю! Командир?

— Нет. Помощник командира.

— Где командир?

— В кабине.

— Иди передай ему. Изменить курс в… (он назвал одну из соседних стран). Если он этого не сделает или обманет меня, самолет я взорву. Все — и дети и женщины — все будут уничтожены. Мне-то все равно сейчас, что тот свет, что этот… — Он провел пальцем по горлу слева направо. — Все равно, кх-эк… Даю вам ровно минуту. Потом взрываю! Командир пусть выйдет сюда!

Он посмотрел на часы, засекая время. Летчик вернулся в кабину, а в салоне было так тихо, что даже гул моторов, показалось, стал слабее. Дети перестали шалить, приникли к родителям.

Дверь кабины снова распахнулась, из нее быстро вышел Хаиткулы в форме летчика и уверенным шагом направился к бандиту. Самолет вдруг резко накренился на левое крыло, потом выровнялся и снова качнулся, теперь вправо. Бандит потерял равновесие, шарахнулся к другой стене салона, руки балансировали в воздухе… Раздались подряд два выстрела. Он попытался опереться о стену, но, обмякнув, его тело сползло на пол.

Хаиткулы, спрятав пистолет, подошел к нему. Можно было не проверять пульс, у майора точный глаз. Из кабины с пистолетом в руке вышел командир экипажа. Хаиткулы осторожно снимал бинт с лица убитого, одновременно поглядывая в глубь салона. Где затаился второй? Но тот ничем не выдавал себя.

Убит был Старик, он же Халлы Сеидов, он же Уруссамов.

Через несколько дней на странице республиканской газеты можно было прочитать следующее сообщение:

«…Во время полета самолета, следовавшего рейсом Чарджоу — Ашхабад, вооруженный преступник пытался изменить курс самолета и заставить пилотов пересечь государственную границу СССР. Для предотвращения преступного акта были предприняты соответствующие меры. При оказании сопротивления преступник был убит. Пассажиры и экипаж не пострадали».

ЧАРДЖОУ

(Выписки из протокола допроса Г. Сахатдурдыева)

Вопрос: Сколько раз вы ездили в кош чабана Сарана? Зачем ездили?

Ответ: Только один раз… Один. Халлы Сеидову последнее время плохие сны снились — «снится, что я с коня падаю». Сам боялся и меня пугал. Вот он и предложил съездить к Сарану и попросить, чтобы тот устроил его чабаном, а меня подпаском. Мне это тоже понравилось. Спокойная, сытая жизнь. Но Саран-ага отказался: «Это вам не подойдет, не сможете работать. Не берусь помочь». Мы без разговоров вернулись домой. Халлы-ага очень расстроился и через день уехал в кош: «Попробую уговорить одногодка». Уехал, договорились встретиться на третий день в харчевне у автостанции. Пришел, а его нет. Вижу, кто-то знакомый сидит на скамейке. Подпасок Сарана! Я к нему: «Ты как здесь оказался?» Бросился он ко мне, как к родному, шепчет: «Саран-ага не тот, за кого себя выдает. Он убийца, двух женщин зарезал». Оказывается, когда Халлы-ага приехал к Сарану, они повздорили — очень хотел уговорить его Халлы-ага. Забыли, что подпасок может услышать, ну и наговорили друг про друга… Подпаску я говорю: «У меня хорошие связи с милицией, я тебя туда сведу завтра утром». А он твердит одно: «Плохие люди, плохой человек Саран-ага». Я поддакиваю: «Да, слыхал, Саран-ага неважный человек». Предложил ему сегодня же пойти к начальнику милиции, только, мол, давай сначала чай у меня попьем. Он сказал: «Ладно». Потом, вижу, засыпает. Говорю: «Отдохни». Отвечает: «Ладно». Я помчался к Старику домой: может, вернулся, обещал же, а его слово верное. Немного подождал, приходит, на счастье. Посоветовались. Старик сказал только: «Уберем». Велел мне идти домой и ждать, когда заедет за нами на машине. Было поздно, я разбудил мальчика. Тот спросонья не разобрал, что я ему говорю, — надо, мол, ехать, начальник нас ждет. «Ладно», и все, больше ничего не сказал, пошел со мной, спит на ходу. На улице нас поджидал ГАЗ-69. Старика я сначала не узнал: борода, усы, пальто чужое, воротник поднял чуть не выше затылка. «Селедка» под горлом. Я заржал, хорошо, он включил приемник, чтобы малец не услышал. Но это Старик больше свой кашель глушил, а не мой смех. Пока ехали, я развлекал их анекдотами, потом надоело. Раза три выходил для вида на улицу, мол, ищу нужного человека. Погода была холодная. Печка в машине не работала, мы сидели, как сироты, съежившись. Старик сначала повернул в сторону затона, потом назад в аэропорт, потом зачем-то свернул к складам. Там улицы темные, хоть глаза выколи, у мальчишки, вижу, глаза совсем закрываться стали. Потом…