Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

• Название: Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского
• Автор: Мадлен дю Шатне
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-008874-9

Жан Батист де Траверсе, французский моряк, ставший Иваном Ивановичем после переезда в Россию, в течение восемнадцати с половиной лет возглавлял российское военно-морское министерство. С его именем связана организация великих полярных экспедиций, изменивших карту мира и прославивших имя России. Мадлен дю Шатне, опираясь на огромный массив обнаруженных ею архивных документов, впервые в отечественной и мировой историографии воссоздает жизнь боевого моряка и прозорливого организатора флота.

Для всех интересующихся российской историей.

---

Лето 1794 г. прошло для маркиза де Траверсе в тяжелых раздумьях о судьбе французского флота. Ему ясно, что пока не изменится генеральная линия, надежды на перемены к лучшему нет. Он принимает решение не возвращаться во Францию и возобновить службу в российском флоте.

В Россию навсегда

Некоторые детали, касающиеся второго отъезда в Россию маркиза де Траверсе, можно найти в расходной книге графа Жоашена де Режи, еще одного эмигранта, который вместе с маркизом де Бомбелем нашел приют в Вартегском замке.

“Маркиз де Траверсе отбыл 28 июля в Россию с женой, двумя дочерьми, семилетней Клер и полуторагодовалой Констанс, и сыном по прозвищу Фан-Фан трех лет от роду. Путешествуют они в коляске, запряженной четверкой собственных лошадей. С ними отправились двое слуг, один из которых служит и за кучера. В российском флоте у маркиза чин контр-адмирала, что во Франции соответствует чину флагмана; оклад жалования — от двенадцати до четырнадцати тысяч ливров в год. За те два с половиной года, что он не был в России, он получил от силы четверть того, что ему причиталось. Теперь он желает обосноваться там вместе с женой. Ей многие не советовали ехать в Россию, но она твердо решила следовать за супругом. Я думаю, что он правильно сделал, взяв ее с собой”.

Мари-Мадлен де Траверсе окончательно распрощалась с надеждой вернуться в Рошфор или в Бюгодьер. Интересно, известно ли ей, что в прошлом году, в I году Республики, 31 июля 1793 г. вся обстановка ее родного рошфорского дома — улица Вермандуа, 48 — была продана за тринадцать тысяч семьсот сорок ливров? Сохранилась опись выставленного на продажу имущества: кресла, канапе, деревянная кровать, доска для игры в триктрак, парики, упряжь, винный погреб. Дом в Бюгодьере постигла та же участь. Друг семьи господин де Фени, когда имение было национализировано, приобрел его за пятую часть стоимости.

Священники-эмигранты сообщили Мари-Мадлен, что ее кузен юный аббат Дьер-Монплезир вместе с еще четырьмястами священниками сидит в плавучей тюрьме, в понтоне “Два собрата”, поставленном на прикол у форта Экс. Рядом имеется еще одна такая же тюрьма — понтон “Вашингтон”. Траверсе, наверное, был поражен, узнав, что это имя, ставшее для американцев символом национальной свободы, превратилось в название темницы, где испытывают нечеловеческие муки люди, вся вина которых заключается в том, что они отказались подписать уложение о гражданском статусе духовенства.

А замок Траверсе был сожжен — еще один тяжкий удар для изгнанника. Нет больше родного очага: с горьким чувством ветеран Войны за независимость, проливший свою кровь за свободу и справедливость, держит путь в далекую Россию. Спасаясь от бурь революции, бушующих на западе Европы, Траверсе везет свою семью на восток, к новой родине, унося в глубине души надежду когда-нибудь вернуться назад вместе с детьми!

* * *

В Польше — война, русская армия под командованием Суворова, поддерживаемая пруссаками и австрийцами, сражается с поляками Костюшко, который в юности воевал вместе с Вашингтоном за свободу Америки[117]. Чтобы не ехать через театр военных действий, Траверсе поворачивает на север, в Силезию, несколько дней проводит в Познани и, переехав Вислу, попадает в восточную Пруссию. Два месяца длится поездка — с маленькими детьми не приходится торопиться, — но вот, наконец, и Санкт-Петербург.

“Россия ныне мое отечество”

Траверсе прибыли в Санкт-Петербург в начале осени: листья на березах пожелтели и задрожали под холодным ветром, потемнела вода в Неве. На широте пятьдесят девять градусов осень быстро уступает место зиме. Уже в ноябре Нева замерзает на глубину в три фута и по ней начинают ездить на санях. В декабре световой день короток, солнце встает над горизонтом в одиннадцать часов, его кроваво-красный диск вечно окутан дымкой и бледные лучи не греют.

Зима 1794—1795 гг., последовавшая за знойным летом, отличалась невиданной суровостью. Морозы в диковинку для Траверсе. Они запасаются шубами: иначе и шагу не ступишь по этому городу, являющему его новым жителям поистине феерическое зрелище. Клер и Жан Франсуа стараются не пропустить прибытия почты из Финляндии. Их завораживает бег коней, подкованных шипами, звон колокольчиков, снежная пыль. Детям здесь нравится.

По прибытии контр-адмирал де Траверсе получил назначение в Санкт-Петербургский порт. Весной 1795 г. он отправился в Рочен-сальм командиром гребной эскадры, сменив на этом посту вице-адмирала Ханыкова. Он непосредственно подчиняется вице-адмиралу В.П. Фондезину.

“Моя маленькая провинция на море”

Контр-адмирал поселился с женой и тремя детьми в маленьком городке на прибрежном острове Котка в русской Финляндии, в восемнадцати километрах от шведской границы. Дома здесь деревянные, но адмиралтейство, административные здания и казармы — из красного кирпича. Эти элегантные постройки — дело рук и мастерства инженера Прево де Люмьяна[118]. Здесь он работает вместе с младшим братом, который присоединился к нему в 1792 г. Маркиза рада знакомству с этими двумя провансальцами, связанными кровным родством с семейством Риуфф. Удивительна эта встреча родственников на другом конце Европы. Линия Прево де Люмьян прекратилась, имя их во Франции забыто, но осталось в истории Котки.

Котка в 1796 г. (план)

Остров, давший свое имя городу Котка, является частью Роченсальмского архипелага (по-фински Руотсинсальми, т.е. “шведский проход”). На других островах также построены укрепления. Траверсе называл эти места “моей маленькой провинцией на море”.

Чтобы понять все стратегическое значение этих островов, понадобится небольшой экскурс в историю. Когда Петр Великий взошел на российский престол, всем побережьем Финского залива владели шведы. В течение XVIII в. при Петре и его дочери Елизавете они потеряли половину северного побережья залива.

На первом этапе продвижения России на Балтику Петр разбил шведов в Карелии и они уступили русским Выборг, расположенный в глубине залива. Шведы отошли к западу и построили в Финляндии порт Фридрихсгам (Хамина).

На втором этапе, во время царствования Елизаветы шведы потеряли Фридрихсгам, отошли еще дальше к западу и возвели на новых рубежах грозную крепость Свеаборг (Суоменлинна), прозванную “северным Гибралтаром”. Крепость, построенная на семи гранитных скалах, находилась в пяти километрах от Гельсингфорса (Хельсинки), также располагавшего хорошо укрепленным портом. Свеаборг был окружен восьмикилометровым кольцом бастионов, защищенных тысячью тремястами орудий. Франция, имевшая в это время союзнические отношения со Швецией, внесла значительный финансовый вклад в строительство Свеаборга.

На третьем этапе, чтобы создать противовес мощной шведской крепости, Екатерина II, подписав со шведами Верельский мир, в прочность которого не слишком верит, решила построить в нескольких километрах от границы два укрепленных форпоста: один на материке, Кименлинна с мощным, хотя и небольшим фортом Суворов, а второй на Роченсальмском архипелаге. Водная граница, продолжающая сухопутную, располагается как раз между Свеаборгом и Роченсальмом, который таким образом приобретает огромное стратегическое значение.

По Ништадтскому миру 1721 г., положившему конец Северной войне, шведы лишились всего южного побережья Финского залива. Петр Великий, аннексировав шведские владения на Балтике, открыл для России выход в море и покончил с господством Швеции в заливе.

* * *

В 1795 г. силы русского Балтийского флота распределялись следующим образом: эскадра линейных кораблей, базирующаяся в Ревеле (Таллин), охраняла вход в залив; эскадра канонерских лодок, базирующаяся в Роченсальме, обеспечивала морские коммуникации, связывающие Ригу и Санкт-Петербург; в Кронштадте, главном бастионе столицы, базировались суда разных типов, шлюпы, ялботы, шебеки, торговые суда. Финский залив надежно защищен от постоянных происков шведов, их грозные корабли могут нагрянуть в любой момент, их капитаны лучше кого-либо другого знакомы со всеми тайнами северных морей. Каким далеким кажется то время, когда в водах Невы отражались грозные бастионы шведского Ниеншанца!

О значении, которое Екатерина II придавала Роченсальмскому укрепленному району, говорит тот факт, что она отправила туда с инспекцией великого князя Константина, своего внука, сына будущего императора Павла I. Для Котки этот визит имел историческое значение.

Великий князь появился в Котке утром 9 мая. Он еще юноша, ему всего шестнадцать лет, но его военная выправка и властный вид производят большое впечатление на встречающих императорскую яхту. К фортификационным работам он проявил большой интерес. Им были осмотрены с моря батареи и редуты, расположенные на различных островах архипелага. Траверсе и Прево де Люмьян познакомили великого князя с системой обороны, предусматривающей анфиладный огонь с девятнадцати позиций.