Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

• Название: Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского
• Автор: Мадлен дю Шатне
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-008874-9

Жан Батист де Траверсе, французский моряк, ставший Иваном Ивановичем после переезда в Россию, в течение восемнадцати с половиной лет возглавлял российское военно-морское министерство. С его именем связана организация великих полярных экспедиций, изменивших карту мира и прославивших имя России. Мадлен дю Шатне, опираясь на огромный массив обнаруженных ею архивных документов, впервые в отечественной и мировой историографии воссоздает жизнь боевого моряка и прозорливого организатора флота.

Для всех интересующихся российской историей.

---

День закончился инспекцией трех фортов — Екатерины, Елизаветы и Славы. Форт Слава — главное звено всей системы обороны. Он стоит на маленьком островке Кикури, его берега укреплены тесаным камнем. В форте есть колодец, так что гарнизон не будет испытывать недостатка в пресной воде в случае осады. Защищен форт сорока четырьмя пушками.

На обеде, который вечером 9 мая был дан адмиралом Фонде-зиным, Огюст Прево де Люмьян преподнес великому князю Константину с большим искусством выполненный акварелью план уже существующих или только проектируемых укреплений Котки и других Роченсальмских островов[119]. На нем с большой точностью изображены батареи и редуты, нарисовано вступление в порт канонерских лодок, доки для ремонта фрегатов, красивая сигнальная башня, большое здание казарм, форты Слава и Елизавета. Великий князь с неподдельным интересом изучал изящный чертеж; все надписи на нем дублированы по-французски, а на картуше начертано: “Милостивейшему государю великому князю Константину”. Это произведение искусства доставили в Санкт-Петербург, императрица, которая живо интересуется укреплением Котки и Роченсальма, не обошла его своим вниманием. И сегодня благодаря ему мы знаем, как выглядели эти элегантные постройки во времена Траверсе.

В честь царевича

6 марта Мари-Мадлен де Риуфф умерла родами. Ей было тридцать семь лет, сиротами остались трое ее детей: Клер, родившаяся во Франции в замке Траверсе, Жан Франсуа, родившийся в Швейцарии, и новорожденный сын, увидевший свет в Финляндии, год назад умерла Констанс. Супруга контр-адмирала де Траверсе была похоронена на кладбище православной церкви св. Николая. “Ее могила находилась около южной боковой двери; по бокам могилы были установлены четыре гранитных столба, соединенных тяжелыми цепями”[120].

Новорожденного крестили 19 марта в два часа пополудни в католической церкви св. Екатерины на Невском. Крестной матерью была Ее Величество государыня-императрица Екатерина II, и по ее пожеланию крещаемому дали имя Александр — так звали старшего сына Павла. Императрица в глубине души считала не своего сына Павла, а своего внука Александра истинным “цесаревичем”, т.е. наследником ее престола. Императрица приказала положить в колыбель младенца патент на звание мичмана. Неплохое начало военно-морской карьеры в возрасте тринадцати дней!

Маленький Александр серьезно заболел. Маркиз обратился с просьбой к императрице передать чин мичмана его старшему сыну. 20 марта императрица благосклонно даровала свое согласие. Вот почему Жан Франсуа по прозвищу Фан-Фан получил с этого дня имя Александр: имя перешло ему вместе с чином. Новорожденный выздоровел, но обратного хода нет: милости императрицы достались старшему, а оба брата отныне носят одинаковые имена.

В апреле 1796 г. по повелению императрицы одиннадцатилетняя Клер де Траверсе была принята в Смольный институт, образцовое учебное заведение для благородных девиц, основанное попечениями Екатерины в 1764 г.

Жизнь продолжается, а вместе с ней продолжаются и маневры. В этом году они начались лишь 19 июня. Контр-адмирал де Траверсе с борта своей яхты “Походная” производил осмотр эскадр (Депутатский смотр) и командовал маневрами. В маневрах принимали участие вице-адмирал Мусин-Пушкин, контр-адмиралы Скуратов и Киленин, полковник Шиманский.

В ноябре Траверсе представил обширный рапорт о состоянии сигнализации в Финском заливе по материалам проведенной им инспекции. Он настаивал на том, что для обеспечения надежности навигации требуется установка дополнительных маяков и сигнальных огней. Торговые суда, прибывающие со всего мира, подвергаются опасности из-за бесчисленных рифов и мелей, несмотря на то, что сопровождаются опытными лоцманами.

Воцарение Павла

Вечером 19 ноября 1796 г. контр-адмирал де Траверсе, возвратившись в Котку из очередной инспекции, получил с санкт-петербургской почтой известие о кончине Екатерины Великой или “Северной Семирамиды”, как называл российскую императрицу Дидро.

Она умерла в Зимнем дворце, вдали от родной Померании, в возрасте шестидесяти семи лет, после тридцати четырех лет самодержавного правления, одного из самых славных в истории России, — умерла, так и не успев объявить имя своего наследника. Ей было не по душе оставлять великую империю своему сыну Павлу, но она ничего не сделала, чтобы передать ее внуку Александру, в котором видела своего истинного преемника. Может быть, все-таки существовало ее завещание? Такие слухи ходили. Но насколько они верны? Да верно ли и что Петр Великий перед смертью произнес имя того, кому он передавал трон? Когда уходят из жизни правители великих государств, каких только слов не вкладывают в их уста потомки.

Павел I — второй российский монарх, на службе у которого пришлось состоять маркизу де Траверсе. Сын Петра III и Екатерины II, он является прямым потомком Петра Великого и наследует от своего прадеда интерес и любовь к флоту[121].

Чтобы дать занятиям своего сына надлежащее направление, Екатерина II, придававшая большое значение флоту, присвоила ему в возрасте восьми лет чин генерал-адмирала. Прекрасный повод для Павла Петровича вникнуть с юных лет в дела и проблемы флота. И действительно, в своем Гатчинском дворце, расположенном к югу от Санкт-Петербурга, он организовал флотилию из весельных лодок, на которые установлены старые пушки. На прудах у дворца эта игрушечная флотилия совершала эволюции под командованием великого князя и адмиралов Плещеева и Кушелева. На свои личные средства генерал-адмирал учредил на Каменном острове военно-сиротский дом для детей матросов.

Этот интерес великого князя к флоту открывал для военных моряков большие возможности, и, хотя характер Павла отличался крайней неустойчивостью, в любом случае было выгодно играть на его склонностях и пристрастиях. По словам мадам Виже-Лебрен, видевшейся с Павлом во время пребывания в Санкт-Петербурге, “добрые движения души сменялись у него злобными порывами, а его благосклонность или гнев, снисходительность или негодование бывали зачастую следствием каприза”.

Павел высоко ценил контр-адмирала де Траверсе за прямоту его характера и обширность познаний; перед Траверсе открывалась блестящая карьера. Во время их первой встречи, состоявшейся в майское воскресенье 1791 г. в Царскосельском дворце, великий князь с интересом слушал рассказы маркиза о Войне за независимость. Потом он не раз будет возвращаться к этому предмету: его интересует Америка, на тихоокеанское побережье которой у России есть виды.

Павлу I сорок три года. Он умен и образован. “Он был большим поклонником французской литературы, осыпал милостями актеров, которые радовали его представлениями наших шедевров, любой даровитый музыкант или живописец мог быть уверен в его благосклонности. Он ценил искусства и покровительствовал им”, — это свидетельство мадам Виже-Лебрен, которой ее талант художника позволил добиться успеха при дворе нового императора. Павел I покровительствовал Балтазару де ла Траверсу, превосходному графику и акварелисту, рисовавшему виды Санкт-Петербурга и его памятники. Многие его работы, к сожалению, утрачены. Он был весьма популярен в высшем обществе и не раз встречался с маркизом де Траверсе, своим соотечественником, но отнюдь не родственником (вопреки мнению некоторых историков).

Начало царствования Павла I ознаменовалось многообещающими реформами. Павел производил впечатление монарха просвещенного и внимательного к нуждам народа. При нем был реорганизован Сенат, создана медицинская школа, собирались средства для помощи голодающим в неурожайные годы, выделялись кредиты промышленникам, улучшилось положение крестьянства благодаря ограничению барщины тремя днями (барщину запретили по воскресным и праздничным дням), был установлен ящик для жалоб и петиций. Кроме того, при нем произошли серьезные перемены на флоте.

Императрица, уделявшая поначалу флоту много внимания, к концу своего царствования утратила к нему интерес. Построенные в спешке корабли начали выходить из строя. На флоте процветало воровство, расхищались огромные средства. Когда Екатерине сообщали о махинациях, в которых замешаны многие флотские чины, она отвечала: “Меня обкрадывают, это хороший знак, значит, есть что красть”. Но у нового царя было на этот счет другое мнение. Его возмущала всеобщая безалаберность и разгильдяйство. Он не желал мириться с упадком флота. Он потребовал немедленно представить ему подробные рапорты о состоянии всех флотов и крупнейших портов Империи.

Рапорты составлялись адмиралом Сенявиным, командиром Ревельского порта вице-адмиралом Спиридовым, командиром Санкт-Петербургского порта капитаном Иваном Пущиным, военным губернатором Кронштадта вице-адмиралом Фондезиным и контр-адмиралом де Траверсе. Их подал императору адмирал Чернышев, который с 1769 г. стоял во главе Адмиралтейств-коллегии и был заменен адмиралом Кушелевым. Кушелев, в прошлом сухопутный офицер, не имел никакой специальной морской подготовки. Не слишком удачный выбор[122]. Ознакомившись с рапортами, император повелел создать комиссию, в ее задачу входила регулярная инспекция складов и магазинов. Строгие меры быстро дали эффект: порядок в снабжении флота был восстановлен, а вновь провинившихся ждали суровые кары.