Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

• Название: Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского
• Автор: Мадлен дю Шатне
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-008874-9

Жан Батист де Траверсе, французский моряк, ставший Иваном Ивановичем после переезда в Россию, в течение восемнадцати с половиной лет возглавлял российское военно-морское министерство. С его именем связана организация великих полярных экспедиций, изменивших карту мира и прославивших имя России. Мадлен дю Шатне, опираясь на огромный массив обнаруженных ею архивных документов, впервые в отечественной и мировой историографии воссоздает жизнь боевого моряка и прозорливого организатора флота.

Для всех интересующихся российской историей.

---

Россия давно имела виды на эти княжества. Царь воспользовался предлогом, предоставленным ему Портой, и обещал Молдавии и Валахии поддержку. В качестве “меры предосторожности” он приказал ввести в них войска, а маркиз де Траверсе получил встревоженное письмо от константинопольского посланника.

“Господин маркиз, эти резкие действия совершаются в то время, когда мне удалось добиться полного удовлетворения по всем спорным вопросам и я направил императору донесение о совершенном успехе переговоров. И в этот момент от драгомана я узнаю о передвижении наших войск!”[159]

Открытию военных действий в немалой степени способствовал барон фон Будберг, сменивший князя Чарторыского на посту министра иностранных дел. Такое решение было стратегической ошибкой. В тот момент, когда требовалось бросить все силы на борьбу с Наполеоном, они оказались рассредоточены на двух театрах военных действий — в Пруссии и на еще более обширном дунайском. Потом все равно придется перебрасывать войска с Дуная на Вислу.

Злополучному министру Италийскому было приказано покинуть Константинополь в течение трех дней. Английский посол сэр Чарльз Арбатнот пригласил его занять место на “Канопе”, отплывавшем на Мальту; на этом острове граф и нашел убежище.

С разделом Польши Россия получила контроль над верховьями Днестра и прямой выход в Молдавию, к берегам Прута и Дуная. Ей не составляло труда захватить и удерживать дунайские княжества.

В Париже российский поверенный в делах Пьер д'Убриль, еще один француз на русской дипломатической службе, внимательно наблюдал за всеми действиями турецкого посланника. Санкт-Петербург чрезвычайно обеспокоен экспансионистской политикой Наполеона. Австрия перестала играть значительную роль в европейских делах и предпочитает выжидать, стараясь понять, по выражению Поццо ди Борго[160], “откуда ветер дует”.

Война с Турцией

Указ от 16 июня 1806 г. объявлял о создании Дунайской армии, ее командующим был назначен генерал Михельсон. Она состояла из трех корпусов, которые возглавляли генералы Беннигсен и Мейендорф и генерал-лейтенант Ришелье. 28 октября Михельсон получил приказ занять дунайские княжества и почти сразу же часть его войск была переброшена на другой фронт: генерал Беннигсен отправился в Пруссию, куда вторглась наполеоновская армия.

Порту застала врасплох быстрота русских ответных действий. Молдавский и валашский господари, которых Россия собиралась защищать, вернулись на свои места, но это уже ничего не могло изменить. Турецкий султан искренне стремился не допускать конфликта с Россией, однако его флирт с Наполеоном зашел слишком далеко и пути назад уже не было.

30 декабря 1806 г. Селим III, уступая давлению Франции в лице ее посланника генерала Себастьяни, объявил России войну. В русских портах на Черном море, где со дня на день ждали турецкого десанта, началась настоящая паника.

В октябре 1806 г. адмирал де Траверсе получил распоряжение генерала фон Будберга заняться береговым укреплением на случай возможной турецкой атаки. Следовало построить телеграфы во всех основных пунктах обороны. Эскадра канонерских лодок была отправлена из Николаева в Крым, где полковник Пушкин срочно приводил в боевую готовность имеющиеся в его распоряжении силы и средства.

Несколько канонерских лодок выделены для обороны Одессы. Тем временем Ришелье получил назначение в Дунайскую армию; Николаевская флотилия обеспечивала для нее подвоз боеприпасов и войск и охраняла ее тылы. Ришелье просил Траверсе “запереть кораблями устье Дуная, чтобы не дать туркам возможности переправлять войска вверх по течению”[161]. Но Траверсе отказался производить эту операцию зимой: канонерские лодки могли оказаться в ледяном плену и, будучи отрезанными от базы, стать легкой добычей турок. Он не поддавался ни на какие уговоры: такая экспедиция в зимнее время возможна только после равноденствия; иначе канонерским лодкам не выстоять против сильных ветров с моря. Только в феврале канонерки смогли включиться в дело.

Театр военных действий между Россией и Турцией

Сорок четыре канонерские лодки вошли в феврале в устье Дуная. Они везли амуницию и три батальона пехоты: часть этих войск поступила в распоряжение генерала Ланжерона[162], который сменил Ришелье под предлогом “недомогания” последнего. Эскадра канонерок была усилена новыми судами, построенными по инициативе Траверсе на верфях Николаева — это акаты, и они во многих отношениях превосходят канонерки. Их преимущества имел возможность оценить граф Ланжерон: по его мнению, “канонерские лодки плохо подходят для действий в таких условиях; они слишком тяжелые, а их единственное орудие, фальконет, трудно наводить”.

Тем не менее свою генеральную квартиру Ланжерон разместил на самой большой из канонерских лодок, вооруженной одной пушкой и четырьмя фальконетами: здесь более здоровый воздух, чем на болотистых берегах Дуная, которые по ночам окутывают холодные малярийные туманы.

В армии ощущалась постоянная нехватка амуниции и боеприпасов; Ланжерон требовал у Траверсе пороха, пуль, картечи, картона для гильз. Его требования стали еще более настойчивыми после того, как турецкие канонерки атаковали 21 марта Николаевскую флотилию. “Все зависит от вас, — писал Ланжерон, — нам нужно во что бы то ни стало взять Измаил с его пятитысячным гарнизоном, а осадной артиллерии у нас нет”. Траверсе делал, что мог, снабжая Дунайскую армию всем необходимым.

В письме к Ланжерону Траверсе не скрывал своего критического отношения к ходу войны: “Момент для взятия Измаила был нами упущен. Надо было действовать также энергично, как под Хотином и Брюндой, и ни в коем случае не допускать в Измаил отряд такого деятельного генерала, как Пейливан. Он-то так запросто Измаил не отдаст”. Чтобы исправить положение дел, потребуется много времени и сил.

Константинополь не будет взят

Пока турецкая и русская армии противодействовали на огромном задунайском фронте, в Санкт-Петербурге вынашивали мысль атаковать противника на втором направлении — высадить десант непосредственно в Константинополе. Ответственность за выполнение этого фантастического по дерзости плана, известного под названием “миссия Босфор — Дарданеллы — Константинополь”, была возложена на Сенявина, Ришелье и Траверсе.

Первый удар был направлен из Средиземного моря: вице-адмирал Сенявин, командующий русским флотом на Средиземном море, в состав которого входили три пришедшие из Финского залива эскадры, получил в начале 1807 г. секретный приказ действовать против турок на море, атаковать их на островах и на берегу, вступать в бой с их кораблями.

8 апреля Санкт-Петербург дал новые инструкции. На этот раз речь шла о том, чтобы силами Черноморского флота атаковать Дарданеллы и захватить Константинополь. Адмирал де Траверсе получил от морского министра приказ, в котором на него вместе с герцогом Ришелье возлагалась ответственность за проведение этой операции, которая должна была покрыть бессмертной славой русский флот. Чичагов особенно настаивал на том, чтобы операция была подготовлена самым тщательным образом: вооружить флот, снабдить его брандерами, нанять транспортные суда для перевозки десанта в пятнадцать—двадцать тысяч солдат. Начать операцию следует, когда установится благоприятное направление ветров.

Операция готовилась с соблюдением всех мер секретности. Между Черноморским флотом и средиземноморской эскадрой Сенявина была установлена надежная и быстрая связь: греческие офицеры, посланные из Николаева и с Корфу, передвигаясь на каиках, которые турки принимали за свои, встречались на рейде Константинополя.

На кайке обычно находилось три гребца, греческий лоцман, служивший также и переводчиком, и двое русских, одетых в костюмы турецких матросов. Кайки использовали также для разведки и для дезинформации неприятеля. Русские старались отвлечь внимание турок от своих истинных планов и дать им понять, что основной удар готовится на Дунае или в Мингрелии.

Тем временем генерал Ришелье, следуя полученным им инструкциям, готовил семнадцатитысячный десантный корпус, в который входили пехотные, кавалерийские, инженерные и артиллерийские части: он должен был быть переброшен в Константинополь на судах, которые подтягивались в Севастополь по приказу Траверсе.

Назначенный командиром эскадры контр-адмирал Пустошкин ждал только приказа погрузить на корабли подготовленный Ришелье десант. Генералу Михельсону было дано распоряжение начать генеральное наступление, чтобы отвлечь турецкие войска на дунайский театр. Соотношение сил весьма неравное: против сорока тысяч русских солдат турки выставили двести двадцать тысяч. У них есть такой неиссякаемый источник резервов, как их азиатские провинции.