Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

• Название: Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского
• Автор: Мадлен дю Шатне
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-008874-9

Жан Батист де Траверсе, французский моряк, ставший Иваном Ивановичем после переезда в Россию, в течение восемнадцати с половиной лет возглавлял российское военно-морское министерство. С его именем связана организация великих полярных экспедиций, изменивших карту мира и прославивших имя России. Мадлен дю Шатне, опираясь на огромный массив обнаруженных ею архивных документов, впервые в отечественной и мировой историографии воссоздает жизнь боевого моряка и прозорливого организатора флота.

Для всех интересующихся российской историей.

---

Никак не удавалось обзавестись землечерпалкой подобной той, что действовала в Кронштадте: углубив Днепр, можно было бы спускать построенные фрегаты из Николаева прямо к морю, не прибегая к помощи камелей, которые обходились очень дорого.

Но казна была пуста. Денег постоянно не хватало, при этом верфи продолжали работать[266]. Траверсе убедил императора разрешить постройку в Николаеве обсерватории, а вице-адмиралу Грейгу выхлопотал в награду за его неуемную энергию орден Александра Невского с бриллиантовыми украшениями.

* * *

В 1820 г. начались волнения на Балканах. В ответ на репрессии со стороны турок греки подняли восстание против османского гнета. Царь осудил это движение как революционное и отказался оказать помощь восставшим. Тем не менее, весной 1821 г. он предложил союзникам предпринять совместные действия против Порты.

Траверсе приказал Грейгу привести флот в состояние боевой готовности, так как отношения с Турцией резко ухудшились. Порта стала препятствовать свободному проходу русских торговых судов через проливы. Барон Строганов, русский посол в Константинополе, сообщил 12 мая 1821 г. графу де Ланжерону, военному губернатору Одессы, что турки отказали в проходе двум русским судам с грузом пшеницы и овса. 2 июня 1821 г. Грейг писал Траверсе: “Турки явно ведут дело к разрыву. Мы располагаем всем необходимым, чтобы вооружить флот, но я предвижу большие трудности в части снабжения продовольствием. Наша казна пуста…”

Разрыв действительно состоялся. Барон Строганов покинул Константинополь в июле 1821 г., дипломатические отношения с Турцией были прерваны. Но до военных действий дело не дошло.

В 1822 г. состоялся Веронский конгресс, на котором Россия, Австрия, Пруссия и Англия обсуждали греческий вопрос и вырабатывали линию поведения относительно восстаний в Южной Америке и в Испании.

Траур на верфях Санкт-Петербурга

Мартовским утром 1821 г. маркиз де Траверсе проводил на Смоленском кладбище в последний путь своего друга Франсуа Брюна де Сент-Ипполита, скончавшегося 18 марта вдали от своего родного Прованса, вдали от Тулона, где он обучился искусству морского инженера и который покинул двадцать лет назад. Министр лишился в его лице незаменимого помощника. Брюн много сделал для успешной работы санкт-петербургских верфей, в частности, внес большой вклад в успех двух полярных экспедиций, лично наблюдая за ремонтом шлюпов, готовившихся к походу в Арктику и Антарктику.

Его вдова, Виктуар Поль, вела свой род по прямой линии от Шевалье Поля, одного из самых замечательных офицеров флота Людовика XIV, чье имя наводило ужас на берберийских пиратов. Вместе с ним боролись с морским разбоем на Средиземном море Жакоб Дюкен и его сын Абраам, предки Жана Батиста. Брюн и Траверсе нередко вспоминали о своих предках, чьими подвигами отмечены почти два столетия истории флота. В апреле по представлению Траверсе вдове генерал-майора Брюна была назначена пенсия, о чем он известил министра финансов графа Гурьева.

“Его Императорское Величество всемилостивейше пожаловать изволил вдове Советника Главной контрольной экспедиции Генерал-Майора Брюна С.-Иполит единовременно пять тысяч рублей и в пенсион по четыре тысячи рублей в год”[267].

Смерть Луизы-Ульрики

Луиза-Ульрика Брюин маркиза де Траверсе скончалась 29 марта 1821 г. в шесть тридцать утра в своем доме на Английской набережной. Маркиз перевез ее тело в Романщину с тем, чтобы исполнить ее последнюю волю и чтобы “ее прах покоился в одной могиле с моим”, как записал он в своем дневнике 1 апреля.

Маркиза была похоронена на православном кладбище рядом с маленькой церковью; здесь же хоронили жителей окрестных деревень. Из двух ее детей только Маринка, которой исполнилось уже четырнадцать лет, провожала ее в последний путь. Федор приехать не смог. Он служит в счетной экспедиции Николаевского адмиралтейства, неподалеку в Херсоне уже десять лет служит его единокровный брат, Александр-старший. На похороны съехались многочисленные родственники Луизы-Ульрики из Фридрихсгама и Гельсингфорса — братья Карл, Питер и Антон вместе с малолетними дочерьми.

Отныне каждый вечер маркиз вместе с Маринкой будет навещать могилу супруги и молиться за нее в церкви Богоматери[268]. Это церковь XVII в., квадратная в плане, на колокольне и куполе — железные позолоченные четырехконечные кресты. Увидев ее впервые, маркиза была поражена царившей в ней разрухой и решила привести ее в порядок. На разбитый каменный пол настелили новый деревянный, восстановили в первоначальном виде трехъярусный иконостас, где по углам имелись лики четырех евангелистов, в центре — распятие с изображением Тайной Вечери. На алтарь маркиза пожертвовала богато вышитый покров.

Особенно часто маркиз молился перед двумя иконами, принесенными в дар его женой, — иконой Спаса в серебряной двенадцатифунтовой ризе и иконой Тихвинской Божьей матери в серебряном окладе с драгоценными камнями. Маркиз также принес в дар церкви сосуды из позолоченного серебра.

Рядом с домом священника маркиза велела выстроить еще один — для диакона. Продолжая оставаться лютеранкой, она присутствовала по воскресеньям на божественной литургии вместе с мужем-католиком и детьми — никто из них не отделял себя от православного населения Романщины. Дети маркиза сохранили религию отца, за исключением Александра-старшего, который перешел в православие, чтобы ничто не разделяло его с женой, Натальей Николаевной Языковой.

Министерство переезжает в Романщину

Вторично овдовев, маркиз де Траверсе подал государю прошение об отставке. Он удручен смертью жены и, кроме того, уже некоторое время чувствует, что силы его убывают. Об отставке он думал уже в конце 1820 г.

В декабре он писал с нескрываемой горечью своему брату Огюсту, узнав об убийстве дофина: “Трагическая смерть этого принца, которого так высоко ценили во всей Европе, есть следствие тех волнений, которые ныне происходят по всему миру и столь беспокоят нашего государя. Герцог де Берри, побывав в России вместе со своим кузеном герцогом Энгиенским, оставил по себе наилучшие воспоминания”.

Но Александр не принял отставку министра: он должен остаться на своем посту, это его долг по отношению к государю и Империи. Но желая облегчить положение маркиза, Александр повелел перевести министерство и его канцелярию в имение Траверсе. Для связи с Санкт-Петербургом были отряжены курьеры, ежедневно возившие почту. Маркиз был благодарен своему государю: он не разлучился с могилой любимой жены, а деревенский покой благоприятно сказывался на его здоровье. Тем более, он не утратил интереса к работе: что ни день он получал справки и доклады, тщательно их изучал, ставил на них свои резолюции. По его состоянию тела и души о лучших условиях не приходилось и мечтать.

Женитьба Александра-младшего

На смену горю приходила и радость. В июле состоялось бракосочетание второго сына маркиза, двадцатипятилетнего Александра.

Будучи откомандирован в 1819 г. в Ревель по устройству здешнего порта, он познакомился с Александриной Леонтьевной Спафарьевой.

Это дочь генерал-майора Леонтия Васильевича Спафарьева, выходца из старинного греческого рода, давно обосновавшегося в России, и баронессы Анны фон Розенберг из прибалтийской лютеранской семьи.

“Александра Леонтьевна была в полном смысле слова красавица, с сердцем и душою, вполне соответствовавшими счастливой наружности”. Она очень любила мужа, который “был видный и красивый мужчина, очень добрый и веселый”[269].

Спафарьев относится к числу заметных деятелей русского флота. Талантливый инженер, он усовершенствовал систему сигнализации в Финском заливе, тем самым способствовав улучшению условий навигации на важном торговом маршруте Выборг — Або. Траверсе на посту министра всегда проявлял заботу об этой стороне деятельности береговых служб.

Беллинсгаузен отмечал в своем судовом журнале: “Я должен сказать, что исправность нынешних маяков в Финском заливе и бдительное наблюдение за освещением оных старанием директора маяков генерал-майора Спафаръева столько облегчает плавание по Финскому заливу, что в ясную погоду нет нужды заботиться о точном счислении пути корабля”[270].

В 1821 г. Спафарьев отвечал за работу всех маяков на Финском заливе. Он оставил несколько ценных трудов по проблемам навигации.

По словам его дочери Александры, “маяки были его детищем. Он с любовью занимался этим делом. Разных маячных моделей из пробкового дерева, рефлекторов, у него было видимо-невидимо, и много он потратил на них денег”[271].

Александр привез свою жену в Романщину, чтобы познакомить с отцом. Александра даже помогала свекру в работе, например писала под его диктовку резюме представленного Беллинсгаузеном рапорта об его экспедиции в Антарктику и Тихий океан. Этот документ предназначался для императора и был ему вручен во время его визита в Романщину 24 сентября 1821 г.