Татьяна Истомина - Сладкая боль

• Название: Сладкая боль
• Автор: Татьяна Истомина
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000824-4

Тамара всегда считала, что в Париже даже печаль светла, а мечты обязательно сбываются. Именно в этом городе ее нашла любовь, которую она с нетерпением ждала. Словно мотылек, обжигающий крылья у огня, Тамара устремляется навстречу ей и сталкивается с предательством, ложью, завистью друзей, смертельной опасностью в тропических дебрях. Но судьба не всегда жестоко тасует свои карты. Все смогла преодолеть и вынести русская женщина, которая до конца боролась за свое счастье и любовь дорогого человека…

---

— Я право не знаю, все так неожиданно, — мямлила Светка.

— Давайте договоримся так: завтра утром, часам к десяти, если вы примете наше предложение, а я думаю, вам нет никакого смысла отказываться от него, вы спуститесь в холл, зайдете в бутик и выпишете чек на эту шубу. Через полчаса она будет доставлена вам в номер. Итак, до завтра.

Они вежливо проводили Светлану к лифту и словно испарились за ее спиной.

Девушка провела беспокойную ночь и с головной болью встретила солнечно-розовое утро. Ее кидало между «да» и «нет»: то она окончательно соглашалась, то, покрывшись испариной испуга, резко отказывалась, то перед ней маячила собственная квартира в Париже, то коммунальная в Сибири. Светка злилась на нерешительность и проклинала свою чрезмерную осторожность.

— Ну кто будет проверять шубу у манекенщицы, возвращающейся в Париж?.. А вот и будут! Эти таможенницы такие злые, завистливые тетки… и тогда все, прощай, Париж, прощай, подиум… прощайте, все…

Светка посмотрела на часы, в ее распоряжении оставалось тридцать минут.

— Рискну! — решилась она и подошла к зеркалу поправить волосы, но, взглянув на себя, раскисла.

Словно волчок завертелась девушка по комнате, подвывая от раздирающих ее сомнений. Боясь сама себя, она подскочила к двери, закрылась на замок и, открыв окно, выбросила свой «золотой ключик» в белоснежно-серый сугроб. Обессилев от внутренней борьбы, Светлана упала на кровать. Полчаса она лежала не двигаясь, потом медленно поднялась, набрала номер портье и сказала, что случайно замкнулась, а ключ куда-то запропастился.

* * *

Игнат подъехал к отелю и вышел из машины. Какая-то неведомая сила тянула его еще раз увидеть Светку и сказать ей что-нибудь ужасно обидное, злое, послать проклятия и угрозы. Он узнал, когда манекенщицы будут покидать отель, и с минуты на минуту ждал появления своего белокурого врага. Светка вышла. Она была немного грустной, рассеянной. Игнат двинулся вперед и остановился так, чтобы девушка не могла пройти, не заметив его. Светлана и в самом деле чуть замедлила шаг, увидев злое лицо Скребова. Она смело посмотрела ему прямо в глаза насмешливым взглядом и презрительно улыбнулась. Рот Игната скривился, язык стукнул о зубы, но ничего не произнес. Он увидел не эти, насмешливо-колючие, а те, другие, полные беспредельного отчаяния синие глаза и услышал срывающийся от первой встречи с подлостью девичий голос: «Как же ты мог?»

«Ученик превзошел учителя», — невольно подумал он и, опустив голову, вернулся к машине.

Неожиданная встреча с Игнатом развеяла Светкино подавленное настроение. Она весело взглянула на мир и, удобно устроившись в автобусе рядом с Кристиной, с увлечением принялась ей показывать мелькавшие мимо окон достопримечательности Москвы.

В Шереметьеве, подходя к стойке таможенного контроля, Светлана почувствовала, что опять начинает злиться на себя, на свою просто невероятную трусость. Ее злости еще прибавилось, когда она увидела почти рядом с собой девушку точно в такой же шубе, какую ей так настойчиво предлагали. Шуба с плеча Кристины, словно ее подкладка была из каленого железа, стала жечь Светкино тело.

«Вот так и буду всю жизнь довольствоваться с чужих плеч. Дура!»

Ее глаза следили за девушкой в шикарной, собственной, палевой шубе, которая громко разговаривала на скверном французском языке со своей приятельницей. Она всем своим существом старалась подчеркнуть, что она — не русская, а иностранка, не важно какая, главное, иностранка. Света почти одновременно с ней протянула свои документы таможеннику у соседней стойки. Она не спускала глаз со все больше и больше очаровывавшей ее шубы. Неожиданно к девушке «в палевом» подошли двое таможенников, и как-то ласково, но чрезвычайно уверенно один из них взял ее за локоть. Девушка что-то возмущенно сказала, но тот легонько потянул ее за руку, она попыталась вывернуться, и тут остолбеневшая Светка увидела ее перекошенное от страха лицо.

«Боже мой! Боже мой! — застучала молотом мысль. — Шуба! Это ведь именно «моя шуба». Господи!» — Светлана не могла опомниться от ужаса.

Таможенник уже несколько раз сказал ей, что она может идти, но Света не реагировала на его слова, тогда он перешел на английский… И пока Кристина, стоявшая рядом, не дернула ее за руку, Светка ошалело смотрела в спину девушки в палевых мехах, конвоируемой таможенниками совсем в другую от Европы сторону.

Светлана, словно сомнамбула, двигалась за Кристиной. Она ни о чем не могла думать, как только о том, что будь ее осторожность хоть на йоту меньше, вместо этой девушки была бы она. Светка потеряла ощущение реальности, перед ее глазами, словно испорченное кино, повторялось одно и то же: ее берут за руки и уводят.

— Господи, какой ужас! — громко произнесла она и очнулась. «Господи, какое счастье, — уже подумала она, — что у меня на плечах шуба Кристины и я возвращаюсь в Париж!»

15

Тамара очнулась и почувствовала, что лежит на чем-то колючем и жестком. На сколько позволяли ей силы, молодая женщина приподнялась и попыталась понять, где она находится. Но разглядеть что-либо в непроглядной беззвездной ночи джунглей было невозможно. Тамара обхватила руками ноги, уткнулась головой в колени и принялась утешать себя, что завтра утром все-таки появится Амир и заберет обратно жертву своих садистских наслаждений. Но такое утешение мало помогало ей.

«Как, каким образом он появится здесь? Даже вертолет запутается в этих нескончаемых ветках, в этом удушливом зеленом аду. Господи, хотя бы одно дуновение ветерка…»

Голова молодой женщины закружилась, в памяти стали всплывать прохладные пейзажи Бретани, огромные золотистые пляжи, острое покалывание холодных волн и ветер, ветер…

Тамара проснулась от того, что кто-то больно ударил ее в плечо. Открыв глаза, молодая женщина увидела что-то черное, испачканное грязью, она в страхе отпрянула назад и поняла, что это нога папуаса. Папуас бросил ей разрубленный пополам плод и вышел из шалаша. Тамара осторожно попробовала нежную сладковато-терпкую мякоть неизвестного ей фрукта.

«А может быть, они не каннибалы? — осмелев, подумала она. — Надо попытаться с ними поговорить».

Тамара выползла из шалаша, с неимоверным трудом поднялась на ноги и, шатаясь, пошла в сторону сидящих кругом папуасов. Подойдя к ним, она опустилась рядом на землю и заговорила с ними по-английски. Они что-то буркнули ей в ответ, а один из них больно схватил ее за руку и поволок назад в шалаш.

— Что, что вы хотите?! — кричала Тамара на всех языках, какие знала.

Папуас грубо бросил ее на циновку.

С изодранными о землю ногами и сильно пораненным локтем молодая женщина лежала, будучи не в силах пошевелить даже пальцем. К вечеру она почувствовала странную прохладу и теряющим сознание мозгом поняла, что это лихорадка.

«Что ж! Умереть от лихорадки или малярии гораздо лучше, чем от ножа людоеда».

«Ужасная лихорадка» приблизилась к ней, обхватила своими ледяными руками озноба и прижалась своим раскаленным телом температуры 40 градусов.

Тамара потеряла ощущение реальности…

Сознание вернулось неожиданно: какие-то неприятные вскрики, стоны вывели молодую женщину из небытия. Она с наслаждением потянулась и почувствовала, что безумно голодна. Тамара оперлась на руки и встала, с удивлением разглядывая свои ногти. Они заметно отросли с тех пор, как она видела их в последний раз.

«Значит, я болела… и не умерла, — огорченно подумала она. — И если папуасы меня не съедят… я всю жизнь должна буду провести здесь…»

Вскрики и стоны отвлекли Тамару от размышлений, и она посмотрела по сторонам. Недалеко от нее две папуаски слепились в каких-то странных объятиях: они то ли терзали, то ли ласкали друг друга; чуть подальше четыре папуаски выделывали вообще что-то непонятное.

Тамара напрягла зрение.

— Ничего себе! — воскликнула она. — Да я на острове Лесбос! Господи, только этого мне не хватало…

Остановившимися от страха глазами Тамара увидела, что к ней направляется раскрашенная в цветочек папуаска. Она что-то крикнула своим соплеменникам и, обхватив Тамару руками за бедра, хотела повалить на землю. Ошалело глядя на грузную, уродливую папуаску с длинной обвислой грудью и почти беззубым ртом, молодая женщина инстинктивно толкнула ее ногой в живот. Та отскочила, издав дикий вопль. Папуаски, оставив свои любовные утехи, окружили Тамару и вопящую соплеменницу. Они о чем-то недолго спорили, а потом разом утихли. Две туземки схватили Тамару за руки, а раскрашенная в цветочек опять начала свои домогательства. Чувство такой мерзости охватило молодую женщину, что она, неожиданно резко дернувшись, взбрыкнула ногами и брызнула фонтаном рвоты на одну из державших ее за руку папуасок. Тело Тамары скрючивалось, тряслось, выворачивалось, волны тошноты набегали с неослабеваемой силой. Туземки, разочаровавшись, бросили ее и вернулись к своим любовным утехам.