Татьяна Любова - Ноябрьский триллер

• Название: Ноябрьский триллер
• Автор: Татьяна Любова
• Издательство: Астрель, ACT, Хранитель
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044455-7

Жизненные пути школьных подруг Натальи, Лины и Виктории разошлись, судьбы тоже сложились по-разному. Но однажды промозглым ноябрьским вечером успешная Лина приглашает подруг на юбилей мужа в шикарную загородную резиденцию. В помпезном, похожем на замок особняке собирается именитая публика. Вот здесь-то и начинают твориться ужасные вещи: внезапно от руки неизвестного погибает один из гостей. Но преступник не останавливается, жертвы следуют одна за другой.

Частный детектив Ольга Палева ввязывается в рискованную игру с дьявольски умным и крайне опасным убийцей...

---

— Благодарю за лестный отзыв о моей работе, синьор Фандотти. Чем обязана? Опять кто-то пропал?

— На этот раз все гораздо серьезнее. — Господин Фандотти помолчал, будто собираясь с духом, и наконец произнес: — Моя жена мертва. Милицию вызвали, но я хотел бы попросить вас подключиться к расследованию. Машина за вами уже послана. Вопрос оплаты пусть вас не беспокоит. Считайте, что я заранее согласен со всеми вашими условиями. Итак, я жду. До встречи.

Ольга не успела открыть рот, как трубка разразилась серией коротких гудков. Она взглянула на часы — двадцать минут одиннадцатого, и Олежка сейчас приедет. Что за черт! Если валится, то все и сразу. Почему так?

В дверь позвонили, Ольга бросилась открывать. Олег держал в руках охапку белых хризантем и бутылку настоящего французского «Шардоне».

— Ух, и гололед! Не дорога — каток. Привет, Мегрэсса, — возбужденно произнес он, переступив порог. — Дай поцелую.

Ольга послушно подставила губы, Олег неторопливо, со вкусом поцеловал ее, оторвавшись с видимой неохотой, подозрительно принюхался:

— Слушай, по-моему, мы горим.

— Господи, у меня ж отбивные на сковороде! — спохватилась Ольга и помчалась на кухню. — Раздевайся, будешь ужинать.

— Ты думаешь, еще не все догорело? — весело отозвался Олег, протискиваясь в кухню.

— Дорогой, мне придется сейчас уехать.

— То есть как?

— Позвонил серьезный клиент. Отказать нельзя.

— А ты не отказывай. Просто отложи до завтра. Всего и делов-то.

— Всего и делов-то! — передразнила Ольга. — У мужика перед носом свеженький труп жены, а я ему: «Положите ее в холодильник, чтобы до завтра не испортилась». Так, что ли?

— Фф-у, ну и юмор у вас, дамочка, — брезгливо поморщился Олег.

— Садись, ешь. Я пойду собираться.

— Нет уж, спасибо, у меня почему-то пропал аппетит. Отдам свою долю Веньке, не то он меня забодает.

— Веня предпочитает сырое мясо, так что, кисейная барышня, отбивные на вашей совести.

Олег обиделся и замолчал, наглаживая Вениамина, урчащего, как заправский трактор.

Ольга собрала волосы в узел, подкрасила губы, натянула джинсы и присела к погрустневшему Олежке.

— Ну, ну, уже и надулся. Так уж вышло. Глупо, конечно.

— Глупо! Мягко сказано, вышло по-идиотски. И я, идиот, опять все это проглатываю. Настоящий мужик трахнул бы кулаком по столу и посадил бы тебя на цепь. А я… Эх!

— Если бы ты трахнул кулаком по столу, то назывался бы не мужиком, а самодуром. А с самодурами, пусть даже самыми умными, я дела не имею. Слава богу, что ты просто Олежек, мой Олежек, е-дин-ствен-ный и неповторимый.

— Веревки ты из меня вьешь. Правильно мама говорит: «Ты, Олег, — подкаблучник».

— Подкаблучник и есть. Мой любимый подкаблучник.

— Ох, лиса ты, Олька! Старая лиса. — Олежка уткнулся носом в ее теплую шею.

— Положим, не такая уж и старая. Всего-то на четыре года старше тебя, — обиженно заметила Ольга, отстраняясь.

Олег не успел ничего возразить, потому что зазвонил телефон. Ольга поспешно схватила трубку.

— Слушаю. Да. Готова. Вы внизу? Спускаюсь, — отрывисто выпалила она и помчалась в прихожую.

Тяжело вздохнув, Олег отправился за ней.

— Поужинаешь и ложись. Меня дожидаться не стоит. Понял? Чао, бамбино! — махнула она рукой, сбегая по лестнице.

— Куда едешь-то?! Вдруг придется искать?! — крикнул Олег вслед убегавшей подруге. Ответа не последовало. — Не женщина — Мата Хари. Связался на свою голову, — проворчал он, закрывая дверь. — Бросили нас с тобой, Веня, на самый что ни на есть произвол судьбы, — обратился Олег к коту. — Что ж, давай ужинать, старик.

Глава десятая Запах убийства

Шел третий час ночи. В особняке Фандотти царила тишина, гостей пришлось оставить на ночь в доме, как очевидцев, которых необходимо опросить по горячим следам.

Наталью поместили вместе с Викой в маленькой спаленке, единственное окно которой выходило в зимний сад, под дверью дежурили двое охранников.

Вика спала. Правда, личному врачу семейства Фандотти пришлось приложить немало усилий, чтобы угомонить беснующуюся Викторию. По приезде милиции у нее началась истерика, она не подпускала к себе никого, визжала и каталась по полу, угрожая перерезать себе вены тем же лезвием, которым…

Нет, Наталья не желала ничего вспоминать. Хотелось успокоиться, все забыть, забыть раз и навсегда, как ночной кошмар, улетучивающийся при первых проблесках рассвета, когда можно вскочить с постели, подойти к окну, прошептать бабушкино заклинание: «Куда ночь, туда и сон» и с облегчением проститься с жуткими видениями, оставившими в душе тревожный осадок, похожий на горький привкус похмелья. Забыть бы… Однако мысли Натальи настойчиво вертелись вокруг событий прошлого вечера.

После двух уколов мощного транквилизатора Виктория начала затихать, потом впала в состояние полнейшего безразличия, лежала на полу, не шевелясь, тупо уставившись в потолок, на вопросы не отвечала, и врач констатировал шок.

Наталья присела к окну. Освещение в саду не выключили, а только приглушили, и теперь он выглядел не буйными джунглями, а мрачными зарослями, полными жутковатых теней. Господин Фандотти, добиваясь полного правдоподобия, установил в саду хитро сконструированный кондиционер, имитирующий морской бриз, легкие набеги которого заставляли растения шелестеть глянцевыми листьями. Сквозь тонкое стекло слышался мерный шум водопада — похоже, в суматохе его забыли выключить. А сейчас до него никому не было дела — люди спали. Если они, конечно, могли заснуть. Наталье это никак не удавалось.

Она встала, подошла к бару, налила себе изрядную порцию коньяку и вернулась на место, оглянувшись на лежащую в кровати Вику. Наталью вдруг передернуло, и она залпом выпила спиртное. На мгновение задохнулась, коньяк царапнул горло и обжег внутренности, потом теплый обволакивающий туман застил мозг.

Наталья вновь посмотрела в окно. Внизу, на мраморной скамеечке, виднелись два неясных силуэта. Вглядевшись пристальнее, в одном из них Наталья узнала Массимо, он все еще был в смокинге, очки в золотой оправе поблескивали в полутьме. Кто сидел рядом, Наталье разобрать не удалось, но, судя по изяществу, с которым собеседник итальянского бизнесмена держал спину, это была женщина.

Любопытно, с кем же синьор Фандотти беседует в такой поздний час? Выйти и посмотреть не представлялось возможности. Под дверьми дежурили охранники. Оставалось внимательно следить за происходящим — может, и удастся выяснить нечто интересное.

И через четверть часа провидение сполна вознаградило Наталью за долготерпение. Собеседники повысили голоса, но слов разобрать не удавалось. Вдруг женщина вскочила и бросилась вон из сада. Массимо кинулся за ней, схватил за руку и резко рванул к себе, потом сильно ударил ее по щеке. Женщина отлетела в сторону и распласталась на полу. В ярком свете маленького прожектора, освещавшего кипарис, Наталья узнала ту самую даму, с которой курила на крыльце. Да, Милена Валито собственной персоной. Очень интересно. Что же могло вывести Массимо Фандотти настолько, если даже он, надутый сноб, ударил женщину?

За спиной, в кромешной тьме, послышалась возня, и хриплый спросонья голос произнес:

— Знаешь, мне такая ерунда приснилась. Будто Линку убили. Допилась, правда?

Голос звучал как-то механически, незнакомо, и если бы Наталья не знала наверняка, что в комнате никого, кроме нее и Вики нет, то подумала бы, что появился некто третий.

— Ты проснулась? — живо обернулась Наталья. — Спи, ночь еще.

— Не хочу. Дай выпить. Голова трещит.

Зная, что с алкоголиками лучше не спорить, Наталья послушно направилась к бару и налила немного виски.

— Больше лей. Чего жалеешь, не твое ведь. — Вика вымученно улыбнулась. Выглядела она ужасно: серо-буро-малиновое месиво косметики, опухшие красноватые веки и искусанные в кровь губы — ни дать ни взять вурдалак (или вурдалачиха?). — Ты как думаешь, Линку я убила, да? — вдруг спросила она, протягивая руку за стаканом.

Наталья заметила, как сильно дрожит ее рука.

— Нет, конечно, — нарочито бодро ответила она.

— Врешь. Думаешь, что я. Или во всяком случае сомневаешься.

— Да нет же, — пыталась защититься Наташа.

— А я вот сомневаюсь. Хочешь честно?

— Давай. — Наталья опасливо покосилась на Вику, жадно заглатывающую маслянистую жидкость цвета крепкого чая.

— Я не помню. То есть помню только с того момента, как очнулась на полу с лезвием в руке. Всё! — зло сказала она, протягивая пустой стакан обратно. — Еще давай.

— Нет! Хватит. Спи теперь. Утром начнутся допросы, ты должна быть в форме.

— А-а, полный дом милиции нагнали, и теперь она меня бережет в буквальном смысле слова? Пиноккио с мамулей Линку угробили. Помяни мое слово — они. А я — подсадная утка. Все было задумано и отрепетировано. Леня сразу заподозрил, что это приглашение после четырех лет глухого молчания дурно пахнет. Вспомнила о нас подруженька! С чего бы, а? Не нужны, не нужны были — и вдруг понадобились. Муженек все затеял, спланировал, Линка, дуреха, клюнула. А меня теперь торжественно посадят. Под фанфары.