Лариса Шкатула - Холодное блюдо мести

• Название: Холодное блюдо мести
• Автор: Лариса Шкатула
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036393-1

Наталья Шувалова много лет ВЕРНО ЛЮБИЛА своего мужа, а он преспокойно покинул ее ради эффектной бизнес-леди Ларисы!

Но брошенная женщина НАШЛА В СЕБЕ СИЛЫ не только простить бывшего супруга, но и начать все с нуля. И теперь она — преуспевающая хозяйка частного детского сада.

Наталья вполне благополучна, независима — и ОДИНОКА. Однако когда в ее жизнь вторгается давний враг, намеренный отомстить, на помощь неожиданно приходит ТАЙНЫЙ ПОКЛОННИК...

---

— Какое предложение? — не понял он.

— Предложение присоединиться к конфронтации. Если хочешь знать, я никогда не одобряла женщин, которые поливали грязью ушедших от них мужчин. Разве у меня была плохая семья? Я в чем-то испытывала нужду? Да если хочешь знать, за все время мы ни разу не поссорились. И разумеется, он ни разу не поднял на меня руку…

— Зато в один прекрасный момент он просто взял и вычеркнул тебя из своей жизни! Или ты ждешь, что он одумается и вернется?!

Слова Димки прозвучали обидно. Он тоже, как и Люська когда-то, безоговорочно отнес Наташу к разряду безответных, беззубых людишек, которым плюй в глаза, все божья роса. Неужели для женщины в ее ситуации есть только два варианта: сидеть и безутешно проливать слезы, ожидая, что бывший муж одумается и вернется, или скооперироваться с мстителем вроде Димки?

Да он и обидеть-то ее старается именно потому, что Наташа с ним не соглашается.

А еще он скорее всего ревнует. Ему кажется, что Наташа все еще любит своего бывшего мужа, несмотря на ту, по его мнению, подлость, с какой он с ней обошелся. Интересно, а как бы поступил на его месте Димка? Неужели стал бы жить с женщиной, которую разлюбил, а не ушел к той, которую считал единственной?

Как тут не вспомнить Козьму Пруткова: «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» Ведь смог же Димка в свое время так обойтись со своими товарищами, что те до сих пор горят жаждой мести, хотят найти его и покарать. Так что и с женщиной он не стал бы церемониться. И может, нажитое делить с ней стал бы, а не ушел из семьи с одним чемоданом. Нет, кто легко осуждает других, сам не без греха…

Да и разводятся, по последним данным статистики, восемьдесят процентов брачующихся. Неужели во всех случаях это непременно подлость? А если люди просто не сошлись характерами, как ни банально это звучит?

Правда, можно было бы сослаться на восемнадцать лет замужества. Однако если столько лет сходились, то почему потом стали не сходиться? А если просто жили по привычке? Как у Пушкина: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она…»

И вообще, почему Наташа упорно не хотела признавать, что своего мужа она любила? Ей думалось, что если обозначить ее отношение как любовь, то получится, что она любила без взаимности, а это еще обиднее. А так… Зачем непременно ярлык навешивать? Однажды, еще в самом начале их семейной жизни, она вдруг ясно поняла, что суховатость их отношений происходит не столько от характера мужа, сколько от его равнодушия. То есть исполнял он свои супружеские обязанности добросовестно, но ей так хотелось огня, чувственности…

Обсуждать свои размышления она ни с кем не хотела. Даже с Димкой, хотя он, будто невзначай, пересел к ней поближе и опять ее обнял. Кажется, кофе с коньяком, который предложила сама Наташа, подействовал на него не лучшим образом. Или, наоборот, лучшим, потому что она тоже стала потихоньку разогреваться.

Другой мужчина? Прежде она никого рядом с собой не представляла, но Димка… От него исходило то, чего ей недоставало в отношениях с мужем. С какой-то особой чувственностью Димка провел рукой по ее обнаженному колену. На Наташе был только легкий домашний сарафан. А его рука оказалась такой горячей…

Он то ли вздохнул, то ли простонал и опустился на колени у ее ног.

— Наташа! Наташенька! Любимая…

Почему муж никогда не называл ее любимой? Как-то он сказал, что кожа у нее шелковистая. А в другой раз, что она… мягонькая. Хотя Наташа никогда не была полной. Да и комплимент ли это?..

— Наташенька… — Димка потянул ее со стула прямо на пол. — Любушка моя!

Он приподнял ее голову, сняв с волос заколку, рассылал их по ее плечам. Но мысли… что за глупые мысли приходили к ней в голову: «Хорошо, что я сегодня пропылесосила палас»!

Глава 5

— Разленишься ты, Ларочка, вконец, — сказала моя мама. — Обед тебе готовит Лидия. За сыном смотрит Аня. Приходящая уборщица наводит в вашем доме порядок. Что же остается на твою долю?

— За всем этим присматривать, — ответила я беззаботно. — А ты бы хотела, чтобы утром я вскакивала готовить мужу завтрак, а сама не успевала бы поесть или привести себя в порядок? Чтобы я водила сына в ясли, а после работы мчалась его забирать? А в выходные дни, вместо того чтобы лишний часок полежать, поднималась чуть свет и носилась с тряпкой, вытирая пыль? Ты видела, какую домину мы отгрохали? А ведь я просила мужа: «Сереженька! Давай построим домик маленький. В крайнем случае с мансардой, в полтора уровня». И что он мне ответил, не знаешь? «Ради маленького дома не стоит и заводиться. Я всегда мечтал иметь большой особняк. Чтобы любое количество гостей можно было оставить на ночь и на всех хватило бы гостевых комнат». Я еле отвоевала третий этаж для зимнего сада…

— Теперь ты наймешь еще и садовника?

— Разве что в редких случаях стану приглашать для консультации. Это будет моя вотчина, в ней я буду отдыхать душой. И работать. Утром часок, вечером часок.

— У богатых свои причуды, — вздохнула мама.

— Не слушай ее, дочка, твоя родительница это от зависти говорит, — заметил папа.

— Понятное дело, от зависти, — согласилась мама. — Кто бы отказался от такой жизни?

— Моя лучшая подруга отказывается. Во-первых, она не хочет строить дом. Хватит, говорит, нам и четырехкомнатной квартиры. Во-вторых, не желает и слышать о домработнице. Она говорит: «Это что же, какая-то чужая тетка будет лазить по всем моим закоулкам, вызнавать то, что должно быть известно только мне, хозяйке дома… Или готовить для нас обеды… Я знала одну девку, которая устроилась в богатый дом поварихой. Она так ненавидела своих хозяев, что плевала во все блюда, которые для них готовила». Так что не всем нужна такая жизнь.

— Ну не все же повара плюют в то, что готовят. Это какая-то психически неуравновешенная особа… Лидия у вас очень порядочная женщина.

— Спасибо, мама.

— За что спасибо?

— Я сама ее выбирала.

Сережа задерживался, и я не хотела садиться ужинать без него. На кухне Аня пыталась накормить овсяной кашей моего озорного сыночка, а тот крутился на ее коленях как волчок. Мы с Аней не всегда сходимся во взглядах на воспитание детей. Я считаю, что иной раз надо наказать ребенка, если он не слушается взрослых, а она приводит в пример японцев, которые детей не наказывают.

— Японцы! У них, Аня, если хочешь знать, совсем другое устройство общества. Из века в век. Младшие уважают старших просто потому, что те старше. У них это в генах заложено. А у нас почему до сих пор о Сталине тоскуют? Потому, что общество в целом морально незрелое. Нужен царь, строгий отец, который при случае может и кнутом отходить, и пальцем погрозить. Ты наши пословицы вспомни: «За одного битого двух небитых дают. Кулак не сласть, а без него — не шасть».

— Но, судя по тону, вы их не очень одобряете? — ухмыльнулась Аня.

— Зато понимаю. Дай-ка мне этого архаровца, я сама его покормлю.

После первой же ложки Санька попытался выплюнуть кашу, но я подняла ладонь и помахала ею у него перед носом.

— Только выплюни!

Сыночек проглотил, но от следующей ложки отвернулся.

— Няня Аня. — И протянул к ней руки. И в самом деле, со мной есть было совсем не интересно.

Кухарка протерла вымытую плиту и украдкой взглянула на меня.

— Идите, Лида, не ждите, я сама Сергея покормлю.

— Да мне надо забежать в Сбербанк, за квартиру заплатить. Все из дому разъехались, даже младшая дочь на практике в Ростове.

Сын наконец доел кашу, и я забрала его у Ани.

— Вы тоже, Анечка, идите.

— Спасибо, Лариса Сергеевна, — обрадовалась няня. И, надевая курточку, крикнула из прихожей: — До завтра, медвежонок!

— Пока, — отозвался малыш.

Сергей пришел домой в девять вечера, когда я выкупала Сашу и как раз несла его в детскую, завернув в махровую простыню.

— Папа! — Сын потянулся к Сергею, но не так, как обычно, с шумом и повизгиваньем, а осторожно, словно понимал, что сегодня отец не такой, как всегда, и докучать ему нельзя.

А выглядел Сергей, что называется, мрачнее тучи. У него был такой усталый, даже измученный вид, что мне стало не по себе.

— Погоди, сынок, я только руки вымою.

Он прошел мимо нас в ванную. Из приоткрытой двери ванной было слышно, как он умывается.

После того как умылся и переоделся, муж взял на руки сына, прижал его к себе, но тот отстранился и заглянул ему в лицо:

— Папа?

Господи, как такая кроха может чувствовать, что отцу не по себе? Мне всегда казалось, что интуиция приходит с опытом, но у маленького Александра такого опыта, разумеется, не было. Значит, такая чуткость заложена в генах?

Я видела, как Сережа украдкой понюхал волосы Саши. И блаженно вздохнул. Но малыш ждал объяснений.

— Что поделаешь, сынок, и у папы случаются неприятности. Но мы прорвемся, правда?