Гайра Веселая - Судьба и книги Артема Веселого

• Название: Судьба и книги Артема Веселого
• Автор: Гайра Веселая
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 57784-0323-2

Артем Веселый (1899–1938) — русский советский писатель. Наиболее известное его произведение — роман о Гражданской войне «Россия, кровью умытая». Правдивое изображение исторических событий и яркая своеобразная стилистика поставили его в ряд выдающихся писателей 20–30-х годов. На тридцать девятом году жизни Артем Веселый был репрессирован органами НКВД и расстрелян. В документальном повествовании о жизни и творчестве писателя использованы архивные материалы, многие из которых публикуются впервые, отзывы критиков и читателей, воспоминания родных и друзей.

Книга написана дочерьми Артема Веселого — историком Гайрой Артемовной и филологом и литератором Заярой Артемовной. Предназначена для широкого круга читателей.

---

— Отойдем в отход на Волгу, да там как-нибудь свой век изживем.

— А Сибирь бросать?

— Провались она!

— Э-э, нет братку! Такими кусками прошвыряешься.

— Не нам, так нашим потомцам пригодится, что добыто саблей, то наше.

— Наше!

— Сибирь бросать жалко. Сколько мы тут своей крови уронили!

— Было б нам, Микитка, загодя на Волгу сбежать…

Не день и не два судили-рядили гулебщики, да, сложившись разумом, и не без стона порешили — слать в Москву поклонных соболей.

Центральная фигура «Гуляй Волги» — Ермак.

Артем Веселый, в полном соответствии с присущим фольклору вниманием к внешнему облику героя, несколько раз возвращается к портрету Ермака. На протяжении повествования добавляются новые и новые штрихи: «чернобородый казак, похожий обликом на турка»; «не молод и не стар — самый в соку — мастью черен, будто в смоле вываренный, и здоров, здоров, как жеребец»; «сила распирала его, тугие кудри на голове вились из кольца в кольцо». На атамане «остроконечная с заломом шапка, малиновый верх; длиннополый, сшитый из черных жеребячьих шкур яргак с двойными рукавами, — одни надеты, другие болтались для красы»; «панцирь Ярмака — царя подарок — бит в пять колец мудростно, длиною в два аршина, в плечах с четвертью аршин, на груди и меж крылец печати царские — златые орлы, по подолу и рукавам опушка медная на три вершка».

В начале повествования Ермак всего лишь атаман небольшой ватажки, человек «веселого и бешеного нрава», которому «скушно на Дону, а на Волге тесно», и его «сила поразгуляться просится».

Но Ермак, безусловно, обладает всеми качествами вожака, именно его выбирают казаки коренным атаманом. «Я сердитый», — предупреждает он, обретя власть над большой дружиной. И эти слова лишь в малой степени отражают беспощадность, а порой и жестокость атамана.

«Полон дикого своеволья и напористой силы, Ярмак не щадил ни своих, ни чужих костей». Не щадил он и жизней своих сотоварищей, если того требовали обстоятельства. Потрясает своей жесткостью сцена казни «самых языкастых». Однако Артем Веселый показывает, что не властолюбие и не бессмысленная жажда крови движет Ермаком. Он вполне ощущает ответственность за доверившихся ему людей, а в условиях сибирского похода развал дисциплины обрекает на верную гибель всех. Что касается приемов, какими Ермак пресекает попытки «размир чинить», то надо помнить, что жестокость была обычным явлением в эпоху Ивана Грозного. Сам царь — грозный, его воеводы немилосердны к вольным казакам: «где поймают — там и языки урезывают, ноздри рвут, батогами бьют, на дыбу дыбят», казаки немилосердны к «сибирцам», а те платят им той же монетой.

Артем Веселый показывает и разное отношение казаков к Ермаку: одни поддерживают его безусловно, другие лишь потому, что «страхом одержимы». Но есть среди казаков и такие, чьи головы лишь до поры «послушны и поклонны», они видят в атамане не сотоварища, а стоящую над простыми казаками силу, под стать той, от которой они бежали на Дон и Волгу.

Однако Ермак, утверждая, что «ватага крепка атаманом», тем не менее подчеркнуто не ставит себя выше казачьего «круга»: почти ни один важный вопрос не решается им единолично, он не навязывает дружине своего мнения, а обращается к «вольному буянству»: «Думайте, что будем делать?.. Думайте, чем будем свои головы кормить?.. Думайте, как будем воевать?»

Накануне решительного сражения за столицу Сибирского ханства «Ярмак созвал к себе в шатер атаманов, есаулов, стариков и всю ночь с ними совещался».

Речь, с которой атаман перед битвой обращается к казакам, показывает его незаурядным стратегом, умеющим вникнуть во все детали предстоящего боя, определить место каждого во время сражения, предвидеть любую мелочь, вплоть до того, что «коли красный выдастся денек, то и солнце станет нам в спину, а сибирцам будет бить в глаза».

Кроме того, из его слов, обращенных к «малодушным» (по его определению, а на самом деле истомившимся в долгом и опасном походе людям) видно, что Ермак тонкий психолог.

Он знает, что перед ним люди изголодавшиеся, поэтому он взывает к их желудку: «Ходил я вчера с есаулом Лаврентьевым в подгляд к татарским станам. Баранину, псы, варят и жарят. Мыслю, коли грянем на ордынцев дружно, так не минует та баранина наших зубов».

Его воинство — это казаки, иные из которых побывали в «пытошной башне», а также «бурлаки, колодники, ярыжки кабацкие, бездомки и побродимы гулящие». Поэтому он говорит без обиняков: «Помни, бежать нам некуда и не с чем…»

Артем Веселый пишет о личной храбрости Ермака, его силе и ловкости, его уме и сильной воле. Более того, овладев Западной Сибирью, став, по существу, во главе целого царства, Ермак обнаруживает еще одно ценное качество — государственный ум. По принципу «разделяй и властвуй» он стравливает «князька с князьком и мурзу с мурзою»; он четко разграничивает «сибирцев» по социальному признаку. Безжалостно истребляя непокорных вождей племен, он обещает: «а на простых людей моей грозы нет и впредь не будет, коли они из послушанья не выйдут»; он требует, чтобы казаки проявляли умеренность, дабы местные жители, плательщики ясака, «с голоду не помирали». По-государственному поступил Ермак, сумев так повлиять на казаков, что те решают призвать в Сибирь царских воевод.

Удар, нанесенный Кучуму казачьим отрядом Ермака, положил начало крушению Сибирского ханства.

Следом за казачьей саблей катилась деньга купецкая, за деньгой — топор, соха и крест.

С Руси на многих стругах поплыла в Сибирь московская рать […]

За ратью, на привольное житье украин, двигалась с семьями и скарбом голодная мужичья орава.

Говоря о продвижении в сибирские просторы русских мужиков, Артем Веселый графически подчеркивает его сходство с неудержимым потоком:

Пеши шли
     конны шли
          лодками греблись
               телеги на себе везли
                    бродом брели
                         плывом плыли…

Хотя тема хозяйственного освоения Сибири не получила в «Гуляй Волге» развития (что и не было задачей автора), она намечена достаточно четко:

Новоселы вымирали от гнилой воды, гибли от лихорадок и от шашек сибирцев, но все же на самом пороге Азии крепили свое владычество: горели леса, до облак взвивался багровый дым, горели травы, полыхала степь пожарами горькими, — то пришельцы расчищали место под пашню. Упорно стучали русские топоры, гремели песни, убогая соха подымала первую дикую борозду…

Тяжело досталась Сибирь тем, кто шел сюда с мечом. Не легко пришлось и тем, кто пришел с оралом: «Неприветлива ты, чужая сторонушка, нерадошна». Однако землепроходцы были уверены, что Сибирь — суровый, но богатейший край — «потомцам пригодится».

Писатель Александр Антонов в статье «Штурм истории» отметил: «Роман „Гуляй Волга“ по своему языку, по своей форме, пожалуй, наиболее лирический из всех исторических романов» 5.

Павел Максимов записал слова Артема: «Считаю достоинством „Волги“ ее язык; максимальная простота, ни одного иностранного слова».

На экземпляре «Гуляй Волги», подаренном в 1933 году дочери своего друга, автор написал: «Танюше Максимовой с удовольствием дарю мою лучшую книгу. Артем».

Начиная с 3-го издания «Гуляй Волгу» завершает «Словцо конечное». В нем автор коротко рассказывает историю создания книги, говорит, что заглавие романа «Гуляй Волга» — «русской воли и жесточи, мужества и страданий полноводная река, льющаяся на восток» — родилось «в хорошую минуту», и в заключение пишет:

Улыбка и уроненная на страницу слеза живого читалы да послужит мне лучшей наградой за этот каторжный и радостный труд!

ДОРОГОЙ ПОДАРОК

Из записок Гайры Веселой

Весной 1935 года отец обещал мне и моей единокровной сестре Фанте летом «Волгу подарить».

Когда до окончания учебного года оставалась неделя, отец повел нас в ЦУМ и экипировал для поездки: байковые спортивные и сатиновые пионерские костюмы, ботинки, сандалии, панамки.

С первых дней каникул начались сборы в дорогу, проходившие, как обычно, на Покровке.

В комнате дым коромыслом: на сундуке, на кроватях лежат мешки, коробки; бабушка строчит на швейной машинке тюлевую палатку от комаров (отец называет ее «балаган»[67]) — на полу, на стульях белая пена раскроенного тюля.

Приготовлено полотно, из него бабушка сошьет парус.

Сохранился, составленный отцом список предметов, необходимых в путешествии.