Гайра Веселая - Судьба и книги Артема Веселого

• Название: Судьба и книги Артема Веселого
• Автор: Гайра Веселая
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 57784-0323-2

Артем Веселый (1899–1938) — русский советский писатель. Наиболее известное его произведение — роман о Гражданской войне «Россия, кровью умытая». Правдивое изображение исторических событий и яркая своеобразная стилистика поставили его в ряд выдающихся писателей 20–30-х годов. На тридцать девятом году жизни Артем Веселый был репрессирован органами НКВД и расстрелян. В документальном повествовании о жизни и творчестве писателя использованы архивные материалы, многие из которых публикуются впервые, отзывы критиков и читателей, воспоминания родных и друзей.

Книга написана дочерьми Артема Веселого — историком Гайрой Артемовной и филологом и литератором Заярой Артемовной. Предназначена для широкого круга читателей.

---

История же дома Артема Веселого такова: когда созданный в 1934 году при Союзе писателей СССР Литфонд приступил к строительству городка писателей „Переделкино“ рядом со станцией Баковка Киевской ж.д., Артем Веселый был одним из первых, который туда переселился. Утомленный тяжелыми условиями жизни в тесной квартирке на улице Тверской, где пришлось ютиться с женой, четырьмя детьми и старыми родителями, писатель не ждал, пока на выделенном ему участке начнут строить дом, но, как бывший плотник, в паре со своим отцом, бывшим самарским крючником, сам стал его воздвигать. Он был мастером на все руки, и весь дом он сам и отделал. Скоро после того, как дом на улице Серафимовича, 5 (где ныне живет писатель Валентин Катаев) был готов и семья Веселых в него въехала, хозяина внезапно арестовали за принадлежность в двадцатых годах к литературной группе „Перевал“, объявленной в 1937 году контрреволюционной. После расстрела писателя его осиротевшую семью тут же из дома выбросили и вселили в комнату коммунальной квартиры…» 2

Мой комментарий:

«Жил по соседству, отделенный забором».

По свидетельству В. Карпова, К. И. Чуковский «поселился в Переделкине в 1938 году» 3.

В 1936–1937 годах дача слева от нас принадлежала Николаю Николаевичу Ляшко, кому справа — сказать не могу, в 37-м там жила крестьянского вида женщина, она держала козу, чем мне и запомнилась.

«В тесной квартирке на улице Тверской…»

На Тверской не было тесной квартирки. В двух смежных комнатах коммунальной квартиры отец жил с Людмилой Иосифовной и двумя их детьми, мы с Гайрой жили с нашей мамой в Кривоарбатском, дедушка с бабушкой — на Покровке.

Дачу, как и весь писательский поселок, выстроили строители, правда, сдавали ее в 36-м году с некоторыми недоделками.

Сохранилась фотография: отец на террасе первого этажа, у еще не убранного рабочими верстака с долотом и молотком в руках, возможно, мастерит книжную полку. Но отец отнюдь не был плотником, и сказать, что он «воздвигал дом», смешно. Семью не «выбрасывали» и не «вселяли»; в конце октября, когда арестовали отца, все уже давно вернулись в Москву.

Дача была конфискована.

Остается надеяться, что эта тема себя исчерпала.

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

Весна 1957 года. Ждем выхода однотомника. Первая после реабилитации книга будет означать реальное возвращение Артема Веселого в литературу.

Хочется верить словам старого друга отца: «У Артема должно быть второе рождение».

Выход книги все затягивался и затягивался, возможно, просто по техническим причинам, но тем не менее это вселяло тревогу: не сделали ли свое черное дело «разоблачительные» выпады некоторых критиков?..

Наконец свершилось! В конце 1958 года вышел том «Избранного».

В сборник вошли: «Россия, кровью умытая», «Гуляй Волга», рассказы «В один хомут», «Седая песня», «Далекое зарево» и очерк «Дорога дорогая»; книгу открывает статья М. Чарного.

«Книгу Артема получил и не знаю, как за нее благодарить, — писал М. О. Пантюхов в декабре 1958 года. — Конечно, Артем причесанный, облагороженный. Я знавал его другим, понимаю, что иначе нельзя было, но и это хорошо».

Можно понять досаду Михаила Осиповича на то, что в сборник не вошли «Реки огненные» (он говорил об этом еще на стадии подготовки книги к изданию). Что же касается эпитетов «причесанный, облагороженный», тут он не прав. Несколько купюр, сделанных по настоянию редакции, конечно, существенно не повлияли ни на содержание, ни на стиль произведений Артема.

Журналист из Армавира М. Н. Мазанов писал М. О. Пантюхову:

«Ты был, сколько помню, в дружеских отношениях с Артемом Веселым. Книгу я перечитал с новым вниманием и волнением. „Россия, кровью умытая“ — это эпопея, очень правдивая. Это документ эпохи… Между прочим, мы приобрели эту книгу (2 экземпляра) для краеведческого музея (я у них член совета), там имеются очень яркие страницы… И все написано до того правдиво, что многие старожилы удивились…» 1

Из письма Ф. Г. Попова Гайре Веселой

4 декабря 1958 г.

Сколько чувств нахлынуло, когда я перелистывал дорогие мне страницы! Сколько воспоминаний, сколько ярких незабываемых картин вызывает эта книга!

Как живой, встает Артем, со своим огромным талантом, со своей прекрасной душой. И подумать только, такого человека загубили! Сколько прекрасных произведений получила бы наша литература, какие шедевры могли выйти из-под его пера!

Очень рад выходу сборника… Думаю, что читатели по-настоящему оценят талант Артема, его неповторимо яркий язык, незабываемый колорит его произведений.

Из писем Г. П. Григорьева Заяре Веселой

16 сентября 1959, г. Киев

Я знал Артема Ивановича до 1936 года. Несколько раз с ним встречался и беседовал, иногда по 3–4 часа, особенно в 1934 году. У меня было несколько его писем. В 1937 году меня арестовали, отправили на Колыму. Одним из пунктов обвинения выставили переписку с «контрреволюционером Артемом Веселым»…

Для меня навсегда останется трагически волнующим образ Артема Веселого — невинного страдальца за свою исключительную чистую правдивость. Радуюсь от души, что справедливость восторжествовала, и том избранных его произведений снова совершает победное шествие по читательским сердцам…

23 ноября 1959, г. Киев

Я поддерживаю связь с нашими библиотеками. «Избранное» Артема Веселого всегда на руках, на полках не залеживается. В продаже давно нет… 2

Книгу раскупили в считанные дни; появилась надежда, что Артема Веселого снова издадут в недалеком будущем.

Между тем литературные критики, точно сговорившись, никак не отозвались на такое неординарное событие, как первая посмертная книга крупного писателя.

Критика не откликнулась, но тем не менее автор одного-единственного сборника (прижизненные издания не в счет: в свое время их изъяли из публичных библиотек, теперь они лишь изредка попадали к букинистам, не много сохранилось их и в личных библиотеках) вновь становится известен. О нем пишут в периодике, статьи о его творчестве печатают различные «Ученые записки», академическое «Литературное наследство» публикует его стихотворения в прозе «Золотой чекан». Несколько молодых литературоведов, до 58 года не слыхавшие о писателе Артеме Веселом, занялись изучением его творчества: одна за другой были защищены диссертации в Ленинграде, Москве, Минске, Ташкенте.

75 тысяч экземпляров «Избранного» разошлись не только по России, но и за рубежом.

«Писатель этот заслуживает большого внимания, — еще в 1929 году писал Вячеслав Полонский. — Пройдет немного лет — произведения Артема Веселого будут переводить иностранцы, и несуразное имя его станет вровень с самыми славными именами новейшей нашей литературы» 3.

В Японии напечатан сборник рассказов советских писателей 1920-х годов, в него включены «Реки огненные»; «Россия, кровью умытая» двумя изданиями (1964 и 1967 гг.) вышла в Варшаве; в Праге был издан сборник, состоящий из первой главы «России, кровью умытой» и целиком — «Страны родной» (1966 г.); «Россию» издали в Бухаресте (1967 г.), в Софии (1982 г.), в Лейпциге (1987 г.); «Гуляй Волгу» — в Праге (1974 г.); «Дикое сердце» — в составе сборника советских писателей «Дикое сердце» (Берлин, 1980 г.); «Реки огненные» в сборнике «„Реки огненные“. Проза и поэзия 20-х годов» (Прага, 1987 г.).

В начале 1961 года Комиссия по литературному наследству Артема Веселого обратилась в Союз писателей с просьбой организовать вечер его памяти.

Председатель Московского Союза писателей Степан Щипачев просьбу Комиссии отклонил.

Василий Семенович Гроссман был настойчив, и 12 апреля в ЦДЛ прошел вечер памяти Артема Веселого.

Воспоминаниями об Артеме Веселом поделились писатели Валерия Герасимова, Виктор Баныкин, художники Даниил Даран и Владимир Милашевский. Литературовед Марк Чарный подытоживает свое выступление словами: «Важно то, что Артем Веселый за свои 38 лет успел сделать очень и очень многое».

Письмо Николая Асеева, переданное для оглашения на вечере памяти Артема Веселого

В Артеме Веселом запропал, по моему мнению, один из лучших писателей Советского времени. Он не был похож ни на какое уже известное в литературе прошлого явление. Его размашистая, неудержимым напором движущаяся проза порой казалась безродной дочерью народа, дикой и неустроенной в своей судьбе.

Ни один писатель тех лет не обладал такой могучей уверенностью в своей речи — речи непосредственно воспринятой от народа. Иногда этот говор, эта разноголосица заставляли настораживаться своей непосредственной обнаженностью. Слова нежные и грубые, грозные и одухотворенные, соединялись в отрывочные периоды, как бы вырвавшиеся из уст народа. Грубость и подлинность некоторых выкриков отталкивали любителей изящной прозы тургеневского стиля. Сложность множества слившихся в одну речевую лаву выражений, присловий, здесь же в процессе творчества явившихся из революционной волны на ее гребне, заставляли отступать от оценки критиков, не имевших еще практики в разборе таких явлений. Поэтому замечательная эпопея «Россия, кровью умытая» не вызвала длительных дискуссий и глубоких оценок, служа, скорее, примером революционно-стихийной удали, а не совершенно новым литературным явлением. Артем Веселый пытался, и не только пытался, но и осуществлял роман без героя, вернее с массовым героем, в котором соединялась такая множественность черт народов, образовавших население бывшей царской империи, что не было возможности воспринять эти черты, как объединяющие кого-нибудь. И вместе с тем рос и возвеличивался могучий облик стихии народной, ее единой воли, несущей новые слова и новые возможности существования. Ни у кого из известных мне писателей прошлого и настоящего не было такой свободы выразительной речи, такого бесшабашного и вместе с тем волевого ее провозглашения. По-моему, Артем Веселый мог бы стать совершенно невиданным и неслыханным советским писателем, открывавшим дорогу всему языку, всем чувствам народа без прикрас и преувеличений, без педагогических соображений, что дозволено в строении и стиле произведения. Я люблю и «Россию, кровью умытую», и «Реки огненные», и «Гуляй Волгу». Еще нет исследования о новом, необычайном стиле этих вещей, о языке и композиции произведений этого богатырского эпоса.