Алина Зарайская - Мама, я доктора люблю

• Название: Мама, я доктора люблю
• Автор: Алина Зарайская
• Издательство: ACT, Астрель-СПб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-040108-6

Героиня лучших любовных романов этого года!

Имя: Анжела Флерова.

Пол: Женский.

Дата рождения: 02.09.1964.

Знак Зодиака: Дева.

Место рождения: Вестюжанск.

Место жительства: Вестюжанск, Москва, Санкт-Петербург.

Семейное положение: Разведена, но замужества не исключаю.

Дети: Нет, но хотелось бы.

Идеал мужчины: Умный, добрый и красивый мужчина, с которым можно прожить долгую и счастливую жизнь. Около сорока. Не по-вестюжански галантен и любвеобилен. Я уверена, это ДОКТОР!!!

---

Дверь тоненько скрипнула и закрылась. Анжела постояла минуту, прислушиваясь к затихающим шагам возлюбленного. Потом вздохнула и прошла в комнату.

На незаправленной кровати валялась одежда вперемешку с книгами и какими-то записями, под стулом чернели вчерашние носки, а на столе в кофейной луже сиротливо розовел на обкусанной булке ломтик дешевенькой вареной колбасы. И всю эту и без того безрадостную картину заливал тусклый свет петербургского осеннего утра. Анжела взглянула на серое небо, представила, какая на улице слякоть, и вдруг заплакала. Села на пол, прислонившись к облупленной, еле теплой батарее, закрыла лицо руками и стала тихонько поскуливать, как тот щенок, которому она недавно лечила покусанную лапу. Она вспомнила, какие яркие солнечные дни бывают в это время в ее родном Вестюжанске, как аккуратненько выглядит ее комнатка, как ей там хорошо.

«Боже мой! Как я устала от этого вечного беспорядка, от этой сырой промозглой погоды, от работы уборщицей, в конце концов!» — всхлипывая, шептала Анжела. А по карнизу барабанил мелкий холодный дождь.

«Да что это я! — Анжела вытерла слезы и огляделась. — Ведь Володя над кандидатской работает, у него много проблем, он устает, нервничает, а я сержусь на него из-за какой-то ерунды — из-за неубранной одежды! Таким злым и раздраженным Володя, кажется, еще никогда не был. Да и на меня вдруг накатила волна того кошмарного состояния, в котором я была до нашего разговора. Надо успокоиться и взять себя в руки».

Она встала, привычным ловким движением собрала в пучок свои мягкие послушные волосы и быстро прибрала комнату и кухню. До работы надо было еще успеть в магазин и в сберкассу.

Вечером, возвращаясь домой под моросящим дождем и тускло вспыхивающими над головой фонарями, Анжела думала о том, какой, наверное, противный этот Радзинховский, надутый и чопорный профессор и сухарь с виду… Она даже вздрагивала при мысли о том, что придется провести в его обществе целый вечер. Но деваться было некуда и, торопясь, чтобы успеть до прихода Володи, девушка принялась накрывать на стол.

Потом она выбрала платье, наиболее подходящее для приема важного малознакомого гостя, и стала ждать. Ей почему-то было тревожно, как будто это не Володя, а она должна защищаться и для этого надо во что бы то ни стало произвести на профессора впечатление. Она даже поймала себя на том, что поправляет волосы, чтобы изгиб их густой светло-русой волны был несколько капризным. Это открытие привело девушку в ужас и, передернув плечами, она пересела с кресла на стул и приняла самую строгую и независимую позу, на какую только была способна.

Через несколько минут Анжела услышала, как поворачивается в двери ключ. Она напряглась и собрала все силы, чтобы выглядеть спокойной, равнодушной и в то же время приветливой. Секунду спустя в коридор к хозяину и гостю вышла очаровательная молодая женщина в подчеркивающем изящную фигуру платье, с падающими на плечи мягкими волосами и непринужденной улыбкой на губах.

— Умница! Ты просто неотразима! — шепнул ей, проходя за Радзинховским в комнату, Володя.

Анжела порозовела от удовольствия и смущения, которые до сих пор охватывали ее от каждого ласкового слова возлюбленного.

Глава двадцать вторая

Профессор Радзинховский оказался высоким дородным мужчиной лет пятидесяти с чистой, как у юноши, кожей, пухлыми яркими губами и румяными щеками. Можно было не сомневаться, что в молодости он выглядел этаким красавцем-паном и имел огромный успех у женщин. На это красноречиво намекали и его унизанные массивными перстнями (наверняка подарками бывших любовниц) пальцы. Да и по тому, как он посмотрел на вошедшую с вазой фруктов Анжелу своими светлыми серыми глазами, сразу было видно, что он понимает толк в представительницах прекрасного пола. В общем, этот человек напоминал кого угодно, только не солидного профессора медицины, врача, всю свою жизнь посвятившего науке и людям.

Анжела приложила к щеке похолодевшую ладонь — она почувствовала, что покраснела от одобрительной полуулыбки профессора так же, как всего несколько минут назад от комплимента Володи.

«Господи, неужели я хочу ему нравиться?! Да нет же, не может быть! Я просто перенервничала, устала», — пыталась успокоить себя Анжела, но от случайного прикосновения полных пальцев Станислава Яновича по телу бежали горячие токи.

Впрочем, мужчины, казалось, не обращали на девушку почти никакого внимания. Поговорив с полчаса на общие темы, они занялись обсуждением какой-то части Володиной диссертации и только вежливо кивали и улыбались, когда Анжела подливала чай или накладывала варенье.

Анжела держалась из последних сил, и ей стоило огромного труда не убежать, когда на прощание профессор поцеловал ей руку. От прикосновения его мягких влажных губ она вздрогнула, как будто на ладонь упала гусеница.

Как только Радзинховский скрылся за дверью, Анжела, понимая, что в таком взбудораженном и нервном состоянии не сможет даже улыбнуться Володе, юркнула в ванную. Она брезгливо сбросила с себя платье, еще несколько часов назад выбиравшееся с такой тщательностью, в грязное белье и встала под струю горячей воды. Какое-то время Анжела ни о чем не думала, ничего не чувствовала, только подставляла под теплый дождь голову, плечи, грудь, смывая с себя липкие взгляды профессора. Потом сделала воду немного похолоднее и попыталась разобраться в своих ощущениях. Она совершенно точно знала, что без памяти любит Володю и ни за что бы не согласилась ему изменить. К тому же одно воспоминание о мокрых губах профессора и обо всем его большом, немного рыхлом, несмотря на моложавость, теле вызывало у нее дрожь омерзения. Но что тогда значат горячие волны, накрывавшие ее всю от самого легкого прикосновения этого человека? Почему она так вспыхивала от его улыбок?

«Он же врач! — Анжела чуть не рассмеялась от радости, потому что разгадка вдруг была найдена. — И потому отлично знает чисто физиологические способы возбуждать чувственность. Он просто очень хороший специалист, а его порочность и большая практика развили в нем эти навыки до совершенства, в котором ему никак нельзя отказать».

Найдя такое простое объяснение своим странным ощущениям и почувствовав себя чистой и ни в чем не виноватой, Анжела мгновенно успокоилась, и на ее хорошеньком личике заиграла спокойная радостная улыбка. Она, напевая, с удовольствием понежилась в пене своего любимого геля для душа, вымыла чудесные волосы и выбрала флакончик с самыми обольстительными духами. Она была так счастлива сознанием своей невиновности, что ей хотелось петь и летать, улыбаться и делать счастливыми всех вокруг и особенно Володю — единственного и неповторимого, самого умного, нежного и красивого, ради которого она готова на все.

С такими мыслями и с улыбкой на лице Анжела вышла из ванной и, неслышно ступая, прошла в комнату. Володя сидел в кресле с какой-то книгой, но, кажется, был занят не чтением, а посторонними размышлениями. Он поднял глаза и хотел было что-то сказать, но, внимательно посмотрев на Анжелу, передумал и несколько принужденно улыбнулся.

— Ты устала, дорогая? — ласково спросил он и взял ее за руку. — Наверное, хочешь спать? Ты ложись, я позанимаюсь на кухне.

В голосе возлюбленного не было слышно ничего, кроме нежности и заботы, но Анжела успела уловить принужденную улыбку и насторожилась. К тому же, появившись в облаке чувственных духов и в почти прозрачном пеньюаре, она ждала не слов об усталости, а совсем другой реакции.

— Что-то случилось? — тихо, но настойчиво спросила она. — Что-то не ладится с работой? Профессор чем-то недоволен?

— Нет-нет, все хорошо. Я, наверное, переволновался сегодня и устал. А надо еще исправить кое-что в работе до завтра. Спокойной ночи! — И он вышел на кухню, оставив Анжелу одну, встревоженную и растерянную.

Всю ее веселость как ветром сдуло. Она залезла на кровать и свернулась клубочком, как котенок, оставленный злыми хозяевами зимой на улице. Что-то было не так. Володя что-то задумал и скрывает от нее. Она не могла догадаться о том, что бы это могло быть, но интуитивно чувствовала напряженность и обман. Так она и лежала, одна в темной комнате с распущенными пушистыми волосами и прозрачной рубашке, а ее грусть и тревогу равнодушно и безжалостно раздувал свистящий за окном ветер, то с шуршанием гонявший по пустынной улице обрывки газет и полиэтиленовые пакеты, то царапающий окна голыми черными ветками мокрых деревьев.

Глава двадцать третья

«Скажу ей завтра. Утро вечера мудренее, — думал в это время Володя, нервно ходя по кухне из угла в угол и куря одну сигарету за другой. — Она была так по-детски радостна и так обольстительна, когда вошла в комнату, что я просто не мог испортить все такой просьбой. К тому же она и так была не в себе весь вечер. Этот старый черт знает что делает, сволочь! Бедная моя Анжелочка! Но ведь у меня нет другого выхода, а степень мне необходима как воздух. И она знает это и поймет, и поможет. Конечно, поможет! Просто не может не помочь — с ее-то золотым сердечком!»