Джон Шерилл - Брат Андрей, Божий контрабандист

• Название: Брат Андрей, Божий контрабандист
• Автор: Джон Шерилл
• Жанр: Научная Фантастика

---

Она дала мне адрес и сказала, что квартира Корри находится на верхнем этаже частного дома в самом чудесном районе города: хозяйкой была богатая старая женщина, как объяснила регистраторша, которая предоставила Корри квартиру в обмен на ее услуги медсестры. После недолгих поисков я нашел эту улицу и быстро вычислил окна Корри под самой крышей. Весь дом выглядел как миниатюрный замок: в комнате Корри имелся балкон, над которым возвышалась крошечная остроугольная башенка.

Я припарковал машину и предался мечтам. Она была принцессой в башне, а я рыцарем в доспехах. Она была Джульеттой; и когда она появится на балконе, я выйду вперед.

Но она не появилась ни на балконе, ни на улице. Прошел день. Стало темно, но в комнатах Корри свет не зажигался. Отбросив романтические намерения, я подошел к дверям и постучал. Вышла служанка. Мисс ван Дам? Да, она жила здесь. Но сейчас вместе со своей семьей она живет в Алкмаре.

"В Алкмаре?" Я забыл обо всех своих фантазиях. "Но в их доме в Алкмаре никто не живет! Окна закрыты ставнями, сад запущен, а..."

Привлеченная звуком моего взволнованного голоса, позади горничной возникла седовласая женщина. Она мягко сказала мне, что отец Корри серьезно болен и она уехала, чтобы ухаживать за ним. Семья же переселилась из прежнего дома в другую квартиру, где не нужно было подниматься по ступенькам. Она дала мне адрес.

Следующие несколько дней я мучился, выполнБя намеченные дела в Харлеме. Как я был рад, что раньше всегда уделял несколько минут общению с мистером ван Дамом. Что может быть более естественным, чем визит к больному?

Итак, через несколько дней я стоял у квартиры семьи ван Дамов в Алкмаре и стучался в дверь.

Мне открыла Корри.

Свет позади нее сделал ее белокурые волосы золотыми. "Я пришел навестить твоего отца", - сказал я робко.

Это объяснение не убедило бы и трехлетнего малыша. Но Корри торжественно препроводила меня к отцу. Мистер ван Дам был действительно тяжело болен, это было видно сразу. Но он был очень рад посетителю. Поэтому я просидел у его постели около часа, рассказывая о своих путешествиях за Железный занавес и надеждах на будущее, а Корри тем временем то входила, то выходила с бутылочками и подносами, и я старался не провожать ее глазами. На ней был надет белый медицинский халатик, и она казалась еще более неземной и недосягаемой, чем в моих мечтах.

Так началось мое удивительное, почти неуловимое ухаживание. Дважды в неделю я приезжал навестить мистера ван Дама, дважды в неделю мы с Корри тихо и приглушенно беседовали у дверей. Я чувствовал, что чаще появляться в этом доме, где лежал больной, было бы бестактно.

Я не раз представлял себе, как сделаю предложение Корри, и это всегда звучало так ужасно, что я заранее был уверен в бессмысленности этой затеи. Пожалуйста, выходи за меня замуж. Большую часть времени меня не будет дома, и я не смогу дать тебе адрес, куда писать, и пройдут целые месяцы, прежде чем ты получишь от меня весточку, и, хотя мы оба будем служить одному делу, я никогда не смогу рассказать тебе ни о местах, ни о людях, с которыми буду работать. И если я однажды не вернусь, ты, возможно, никогда не узнаешь, что со мной произошло. Прибавь к этому отсутствие стабильных доходов и комнату над сараем. Нет, Корри достаточно умна и слишком красива, чтобы согласиться на такую жизнь.

20 октября мне пришло письмо из венгерского консульства. В ответ на заявление, поданное спустя неделю после венгерского восстания, мне сообщали, что я могу получить визу.

И вдруг я понял, как именно предложу Корри стать моей женой. Я сделаю ей предложение сегодня, прямо сейчас, но не позволю дать ответ до моего возвращения из Венгрии. Таким образом, в случае если она будет думать о моем предложении, у нее появится возможность попробовать на практике то, с чем ей придется столкнуться сразу после свадьбы - с разлукой, секретами, неопределенностью. Убедись сам, Анди, сказал я себе, насколько все это бесполезно.

Теперь, когда у меня был план, мое сердце преисполнилось надеждой. Я вскочил в машину и покрыл расстояние до Алкмара за рекордно короткий срок. Я громко заколотил в дверь, забыв, что в доме лежит больной человек. Мне долго не открывали, и я уже собрался было постучать еще раз, как вдруг появилась Корри. Один взгляд на ее лицо - и я все понял.

"Отец?"

Она кивнула. "Полчаса назад". Ей было трудно говорить. "Там сейчас врачи".

Так я уехал обратно в Витте с невысказанным предложением, которое жгло меня изнутри. Я не видел Корри в течение трех недель, за исключением похорон. Все это время я потратил на закупку венгерских Библий, которых в Голландии было не так уж много. Я складывал их в машину вместе с брошюрами на венгерском языке.

Наконец, однажды лунной ночью я пригласил Корри на прогулку. Мы ехали по широкой дамбе до тех пор, пока фары машины не высветили дорогу поуже, которая уводила направо. Я свернул, и мы остановились. Луна отражалась в канале у наших ног. Сцена была прекрасной.

Но я все сказал неправильно. "Корри, - начал я, - я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, но не говори "нет", пока я не объясню, насколько тяжело тебе будет. Тяжело будет нам обоим". Затем я описал работу, к которой, как я верил, меня призвал Бог. Я сказал, что следующий месяц станет практическим примером жизни, ожидающей ее в случае, если она решится на этот шаг. "Ты совершишь глупость, Корри, - закончил я печальным голосом, - но я так хочу, чтобы ты стала моей женой!"

Огромные глаза Корри стали еще больше, когда я закончил монолог. Она открыла было рот, чтобы сказать что-то, но я положил ей на уста ладонь. Когда я высадил ее у дома, она обещала мне, что даст ответ после моего возвращения из Венгрии.

Насколько же это путешествие в Европу отличалось от всех предыдущих! Я думал, что разлука многое покажет Корри, но я не подозревал, как много я сам узнаю из этой поездки. Мили, раньше быстро таявшие под моими колесами, теперь, казалось, тянулись бесконечно и уводили меня все дальше от Корри.

Пересечение границы тоже оказалось труднее, чем обычно. Не знаю, почему я так боялся Венгрии. Оттого ли, что страшился не вернуться в Алкмар, или потому, что наслушался ужасов в лагере беженцев.

Однако Бог еще раз "сделал зрячие глаза слепыми", и я наконец очутился в сельской местности Венгрии. Дорога, по которой я ехал, вилась рядом с Дунаем. Он действительно был прекрасным, как поется в песне, хотя его цвет вместо голубого был молочно-коричневым. Я почувствовал голод и решил остановиться у реки на обед. Съехав с дороги, я остановился на лужайке у самой воды и вытащил все необходимое для пикника. Чтобы достать свою походную плитку, мне пришлось вынуть несколько коробок с брошюрами, которых на границе не заметили.

Как только я открыл банку с горошком и морковью, послышался рев мотора. Я поднял голову. Прямо ко мне по воде на большой скорости мчался катер, поднимая высокую волну. На носу стоял солдат с автоматом наперевес. В самую последнюю секунду катер развернулся и аккуратно причалил у самой кромки воды. Теперь я рассмотрел, что в лодке сидели еще два солдата. Человек, стоявший первым, выскочил на берег, а за ним и второй.

"Господь, - сказал я очень тихо, - помоги мне преодолеть страх".

Первый солдат держал меня под прицелом, а другой побежал к машине. Я продолжал разогревать горох с морковью, когда услышал, как хлопнула дверца машины.

Я начал говорить по-голландски, прекрасно осознавая, что этот язык они не понимают.

"Ну, что ж, господа, - говорил я, помешивая обед, - приятно видеть вас в такой чудесный день".

Солдат смотрел на меня окаменевшим взором.

"Как видите, - продолжал я, - я собираюсь кушать".

Позади себя я слышал, как открылась другая дверца машины. Я потянулся к коробке с принадлежностями для пикника и достал еще две тарелки. "Не хотите присоединиться ко мне?" - я поднял брови и сделал приглашающий жест. Солдат резко мотнул головой, словно говоря, что этим его не купишь. "По крайней мере, не тарелкой с горохом и морковью", - подумал я про себя.

Я услышал, как второй солдат шарит где-то рядом. В любой момент он может спросить, что у меня в этих коробках.

"Ну, что ж, - сказал я громко, - если не возражаете, я начну есть, пока мой обед не остыл". Я помешал ложкой в тарелке и задумался. Можно ли помолиться перед едой? В лагере мне рассказывали, что сейчас в Венгрии к христианам относятся с особым подозрением, поскольку многие из них играли в восстании руководящую роль.

Но нет, это был шанс засвидетельствовать о Христе этим людям. Более обдуманно, чем обычно, я склонил голову, сложил руки и произнес длинную и сердечную благодарность Господу за еду, которую собирался вкусить.

И тут произошло нечто поразительное. Пока я молился, солдаты, обыскивавшие мою машину, не издали ни звука. Но как только я закончил, я услышал шум быстро приближающихся шагов. Я взял вилку и отправил в рот первую порцию обеда. На какие-то доли минуты оба солдата застыли передо мной в нерешительности. Затем они резко повернулись и, не оглядываясь, побежали к своему катеру. Взревел мотор, и по воде кругами разошлась пена.