Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

• Название: НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»
• Автор: Софи Морган
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70829-1

Долгожданное продолжение книги «Интимный дневник «подчиненной», признанной абсолютным бестселлером на сайте ЛитРес! Реальная история девушки, которая не видит свою жизнь без БДСМ. Наконец она встречает мужчину мечты, полностью разделяющего ее взгляды. К чему приведут такие отношения? Как долго они смогут жить вместе, продолжая экспериментировать с господством и подчинением? Это смелый и откровенный дневник девушки, которая хочет любить и наслаждаться жизнью, совмещать личную жизнь и свое необычное увлечение.

---

Спустя какое-то время после того, как мы просмотрели несколько прекрасных сцен, свернувшись вместе в постели, я стала поклонницей порно. Мы не смотрели его каждый раз, когда у нас был секс — я считаю, что повторение одних и тех же приемов, когда занимаешься сексом вдвоем, вызывает некоторые опасения насчет психического здоровья, — но в качестве составляющей нашего сексуального репертуара это было забавно. К тому же они служили поводом для жарких обсуждений того, что мы уже делали, и того, что могли бы попробовать. Само по себе порно варьировалось от откровенного секса (включая ванильную пародию на Бэтмена, которой удалось заставить нас обоих оживиться) до очень напряженных сцен по D/S типу, от которых у меня перехватывало горло. Но настолько же, насколько я любила это, мне нравились сцены ухода за больными, в которых сабмиссивы, участвующие в действе, связывались халатами, а на их лицах сияла точно та же эйфорическая, наполненная эндорфинами улыбка, которая бывает у меня после чего-то интенсивного и жаркого. Я могла бы быть одной из этих актрис. Я верила им. Фактически это порно каким-то образом действовало на меня больше, чем просто умоляющие мужики в кадре. Намного больше.

Что касается Адама, то ему нравилось, насколько я этим наслаждаюсь и что это он ввел порно в наш обиход. Думаю, он еще одобрял и то, что мы могли обсуждать других (посторонних) привлекательных женщин, которым такое нравилось. Я была совершенно уверена в наших отношениях и в нас — я не выглядела как порнозвезда (хотя насчет этого могу сказать, что вдали от камеры большинство порно-звезд вообще не похожи на порнозвезд), но Адам и не ожидал, что я буду похожа на одну из них, по крайней мере, не больше, чем я надеялась, что он станет похож либо на Джеймса Дина (продуктивного и относящегося к набирающей силу новой волне мужчин-порнозвезд), либо на Дэмиана Льюиса (о, его глаза — это что-то!).

Я знаю, для некоторых людей порнофильмы являются строжайшим табу. Но с Адамом я поняла, что чем больше я узнаю его и чем больше доверяю, тем счастливее становлюсь, постигая новое. Я сильно любила его и знала, что он любил меня, и доверяла ему. Предыдущим доминантам, с которыми я играла, я доверяла в меньшей степени. Чем более напряженные эксперименты мы ставили друг над другом, тем лучше мы могли друг друга узнать. Я доверила Адаму узнать, с чем могу справиться, а с чем нет, доверила понять, что означают мои реакции в разных ситуациях.

Я доверила Адаму узнать, с чем могу справиться, а с чем нет, доверила понять, что означают мои реакции в разных ситуациях.

Конечно, иногда он использовал эти знания, чтобы дьявольским образом заморочить мне голову — несомненно, потому, что знал: я нетерпелива и необыкновенно любопытна (моя мама говорит — «длинный нос»; я обожаю любопытство — черт возьми, думаю, как журналистка, я могу оправдать его «профессиональным интересом»).

Одним скучным серым утром рядового понедельника я добралась до своего рабочего стола, сжимая чашку с кофе и круассан с шоколадом (единственный надежный способ пережить начало недели), и обнаружила в почте ожидавшее меня письмо от него. Оно было кратким, по существу и именно того рода, который доводит мой мозг до исступления.

У меня есть планы на выходные. Огромное испытание. Я хочу познакомить тебя с чем-то новеньким.

Я принялась печатать и забросала его шквалом вопросов.

Я загорелась любопытством. Нервы разыгрались не на шутку, на основе предоставленной им информации (надо сказать, весьма скудной) я пыталась разгадать, что за испытание может меня ожидать. Самое досадное было в том, что я знала: он сказал об этом заранее, в начале недели, потому что хотел, чтобы вожделение и нервозность довели меня до точки кипения ближе к выходным. Но понимание этого никак не препятствовало тому, что я реагировала в соответствии с его ожиданиями. И ничего не могла с этим сделать. Мозг был отравлен. В понедельник, проигнорировав большинство моих вопросов, он признался лишь в одном:

Это будет не так больно, как ты думаешь. Но не могу сказать, что не будет больно совсем.

Буду честна: после случая с имбирем я уже ничему не верю. Вы уже убедились, что он может сделать такое, о чем я даже не слышала. Любопытство сводило меня с ума.

Я пыталась расспросить его, когда он терял бдительность. Как будто случайно, перед тем, как он уснул. В то время, когда мы ужинали. Даже во время секса. Но он ни разу не ответил. Он просто ухмылялся мне в лицо, а в его глазах как будто что-то вспыхивало, и от этого я чувствовала в одинаковой степени и возбуждение, и нервозность.

Даже когда выходные, наконец, наступили, он заставил меня ждать. Я провела весь вечер пятницы, ожидая, когда он меня напугает или скажет принести что-нибудь из бельевого ящика, который фактически превратился в хранилище наших игрушек. Ничего подобного. Субботу мы провели, в основном вместе играя в компьютерные игры, каждый со своего ноутбука, а в воскресенье я уже была наполовину убеждена, что он забыл, или передумал, или то, что он задумал, зависело от того, что он заказал, а оно еще не прибыло.

Глупышка София.

Мы сидели на диване. Он взял меня за руку и встал. Он не смотрел на меня и не говорил ничего, но намерения его были ясны. Я проследовала за ним в спальню.

Когда мы дошли до бельевого ящика, он бросил мне через плечо:

– Так я и знал!

Знал что? Я не имела понятия, но это оправдание не годилось.

— Снимай одежду! Всю.

Тон был бесцеремонный, но сейчас, по крайней мере, вся нервотрепка была оттеснена на задний план чувством предвкушения. Я быстро сняла одежду, пытаясь из-за его спины высмотреть, что же такое он достает из своей коробки с реквизитом.

Когда я разделась, он повернулся ко мне, держа в руках пару кусков веревки. Он толкнул меня на кровать, связал запястья, а после привязал их к спинке кровати. Потом раздвинул мне ноги и привязал каждую лодыжку к углу кровати, оставив меня растопыренной.

До Адама у меня не было привычки быть связанной. Мои бывшие часто применяли манжеты, а в тех редких случаях, когда все-таки пользовались веревкой, она носила декоративный характер. Адам же был горячим приверженцем веревки. Он любил сибари [11], и его узлы отличались дотошной продуманностью, притом, если порой что-то сидело плохо, он ослаблял узел, чтобы потом идеально затянуть его на нужном месте. Когда он связывал меня, то становился предельно сконцентрированным на выполняемой работе, и я любила наблюдать за его сосредоточенностью. Сейчас он еще более, чем обычно, дистанцировался от меня. Он двигал мои руки и ноги, как ему хотелось, но это движение имело практический смысл — я была еще одной игрушкой. Хотя это распаляло. Полагаю, я должна была чувствовать благодарность к нему за то, что он не хранил меня в бельевом ящике.

Он ненадолго покинул комнату и вернулся, волоча за собой провода. Я смутилась и занервничала — первая мысль была: «Неужели это что-то, что втыкается в розетку?» Потом он подошел поближе, поднял руки и показал, что добыл.

Все видели эти аппараты. Их рекламируют на ночном телевидении, и они предназначаются для людей, которые беспокоятся о своей физической форме, но не имеют времени или желания ходить в спортзал. Я читала восторженные отзывы, смотрела воскресные приложения, но, если честно, всегда пребывала в некотором сомнении. Откровенно говоря, я склонна к полноте, и вызвано это пожизненной любовью к сыру. И я не представляю, как четыре липкие пластинки, прикрепленные к животу, способны проработать какие-то там «мускулы», похороненные под наследием Чеддера.

Первый раз я увидела миостимулятор посреди его хлама, когда мы распаковывали вещи, и немного поиздевалась над Адамом, но он сказал мне, что эта штука хорошо снимает у него мышечную боль, которая является результатом травмы, полученной в регби. Я внезапно осознала, что он специально исключил из ответа возможность вторичного использования, которая касалась меня. Тварь.

Он разместил маленькую круглую пластинку на моей груди, прямо рядом с соском. Она была холодная и липкая, и я вздрогнула, когда он прилаживал ее. Потом он добавил вторую — с другой стороны моего уже торчащего (скажем так: отчасти от возбуждения, отчасти от нервного напряжения) соска. Затем перешел к другой груди и проделал то же самое.

Я насторожилась, когда он наклонился ко мне, и его дыхание защекотало мне ухо.

— Ты помнишь свое стоп-слово?

У меня пересохло в горле, я не была уверена, что доверяю своему голосу. Поэтому я кивнула.

— Скажи его громко вслух.

Я колебалась. Он принял мое молчание за упрямство.

— Давай, говори! Это не стыдно. Скажи его мне.

У меня свело челюсти, как происходит всегда, когда он исполняет эту ритуальную проверку. Слово, которое я избрала — прерывание шутки в комедийном шоу — было намеренно неприятным и немного смешным. Но молчала я не от беспокойства, что мы попусту тратим время, а потому, что эта проверка неизбежно подчеркивала, что чем бы он ни собирался заняться, это будет серьезным испытанием для меня. После недели размышлений о том, что у него на уме, все мои дикие теории рассыпались в прах с его первым движением. Я не могла раскусить его и не имела понятия, что будет дальше. Это был настоящий шаг в неизвестность, где я должна была доверять ему и разрешить стать моим гидом. Я мысленно прокляла его за еще большее нагнетание, а потом принялась выравнивать дыхание, чтобы успокоиться.