Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

• Название: НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»
• Автор: Софи Морган
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70829-1

Долгожданное продолжение книги «Интимный дневник «подчиненной», признанной абсолютным бестселлером на сайте ЛитРес! Реальная история девушки, которая не видит свою жизнь без БДСМ. Наконец она встречает мужчину мечты, полностью разделяющего ее взгляды. К чему приведут такие отношения? Как долго они смогут жить вместе, продолжая экспериментировать с господством и подчинением? Это смелый и откровенный дневник девушки, которая хочет любить и наслаждаться жизнью, совмещать личную жизнь и свое необычное увлечение.

---

— Ничего страшного, я не против подождать. Мы могли бы откупорить бутылку вина и ожидать со вкусом.

Я повернулась к подставке с ножами, выбрала нож для овощей и двинулась к разделочной доске.

— Нет, пицца вечером среди недели — это падение нравов. Я не против готовки.

Он подошел сзади и, аккуратно забрав нож и положив его на стол, развернул меня лицом к себе. Потом поцеловал меня в переносицу и свысока улыбнулся.

— София, мы можем позволить себе пиццу. Это нас не разорит.

Я посмотрела на него. Он слишком хорошо меня знал. Все эти «в состоянии сам принимать решения» были очень возбуждающими (хотя временами и очень раздражали) в сексе. В большинстве ситуаций это характеризовало его как вдумчивого и щепетильного парня. Но в редких случаях, когда мне хотелось утаить что-нибудь, это мешало. Как, например, сейчас.

Я вздохнула, положила нож и натужно улыбнулась. Я просто надеялась, что он не станет возражать.

— Прекрасно, пусть будет пицца!

Я схватила планшет и начала смотреть меню. Он перегнулся через меня, и мы принялись обсуждать достоинства соуса барбекю для основы (необходимой составляющей моего заказа), пока выбирали еду. Я подготовила заказ и пошла за карточкой, чтобы ввести реквизиты для платежа.

— Ты что делаешь? — спросил он, когда я принялась копаться в сумочке.

— Заказываю пиццу, — ответила я более раздраженным тоном, чем мне бы хотелось.

— Тебе незачем это делать, — сказал он еще более раздраженно. — Я сам оплачу этот чертов заказ. Я предложил пиццу, мне и платить.

— Нет нужды. Я ее заказывала, и я в состоянии оплатить.

Он взял у меня из рук планшет.

— Я сказал: заплачу сам.

Я стала забирать планшет обратно, сознавая, что все это недостойная возня.

— Я оформляла заказ на свое имя, так что позволь мне заплатить.

Вдруг он обернулся и в первый раз за все время по-настоящему огрызнулся на меня. Я даже вздрогнула от неожиданности.

— Ты не должна за нее платить. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты оплачивала все подряд.

Это укололо меня.

— Я не плачу за все подряд, — а если и так, это что, повод получать по заднице? — Просто сейчас имеет смысл мне тратиться больше, пока ты…

— …пока я не работаю. Я знаю, что не работаю. Спасибо, что напомнила. Я не обратил внимания. Значит, я не работаю и к тому же еще предлагаю заказывать экзотическую еду. Прекрасно!

Меня возмутила такая несправедливость.

— Я такого не говорила. Даже не думала так! И когда я сказала, что ты не работаешь, я не это имела в виду, я вообще ничего не имела в виду, просто констатировала факт. И это прекрасно, что мы в состоянии справиться, пока ты найдешь что-нибудь другое. Пока что у нас все в порядке, — я прервалась, проглотив неожиданный комок в горле. — У нас все прекрасно.

Думаю, он заметил, как изменился мой тон, слышал, как задрожал голос. Его раздражительность вдруг слетела, и он стал робким и тихим. Он запустил руки себе в волосы и вздохнул.

— Мне жаль, Софи. Мне так жаль! Я не хотел грубить. Я — придурок. Просто когда мы съезжались, я не ожидал, что все будет вот так.

Я по-настоящему была счастлива, счастливее, чем когда бы то ни было. А он?

Дерьмо, а чего он от этого ожидал? Я чувствовала, как у меня в груди растет паника. Я по-настоящему была счастлива, счастливее, чем когда бы то ни было. А он? Думаю, он заметил выражение моих глаз, неожиданно погладил мои руки и притянул меня к себе.

— Нет, София, я не это хотел сказать, — он тихо выругался. — Я просто имел в виду, что, когда мы съезжались, я никак не ожидал, что буду не способен содержать себя сам и что тебе придется поддерживать еще и меня.

Я была смущена и разозлилась не на шутку.

— Не я поддерживаю тебя. Мы поддерживаем друг друга.

Он тряхнул головой.

— Сейчас все не так, милая. Сейчас ты тащишь меня. И это замечательно, если ты хочешь это делать. Я — чертов счастливчик, что ты в состоянии, но это меня бесит. Это неправильно.

Я с раздражением тряхнула головой.

— Мы — партнеры. У нас все общее. Когда ты работал, ты зарабатывал значительно больше меня. Может быть, сейчас ты и не работаешь, но очень скоро это изменится, и мы вернемся к привычной жизни. Это просто временное явление. И уж, конечно, это не то, из-за чего стоит испытывать неловкость.

— А я испытываю. И мне не кажется, что все у нас хорошо, — он мог бы сказать, что я стала раздраженной, но выразился по-другому. И заработал очки за честность.

— Ты в курсе, что ты — идиот? Что все это смешно?

Он грустно кивнул.

— Знаю. Идиот. Извини, что я дурею от своего положения, но оно не дает мне покоя, — он замолчал на минуту, потом погрозил мне пальцем.

— Но не притворяйся, что когда было наоборот, ты не чувствовала неловкость. Вспомни, как мы заказывали на дом еду, и ты настаивала на том, чтобы заплатить раздельно, и тот период, когда ты должна была убедиться, что именно ты платишь за билеты в кино и за «все сопутствующее», и, может, тогда ты каким-нибудь чудом разрешишь мне полностью заплатить за ужин? — Он нарисовал в воздухе кавычки, когда говорил: все сопутствующее. От досады на такие слова у меня возникло желание укусить его.

Он был прав. Но не в этом дело.

— Я переросла это, — я сказала почти правду.

Он усмехнулся мне.

— Я знаю. И знаю, что у нас нелепая ссора.

Я кивнула.

— Действительно, дурацкая. Тем более что все это условно — в любом случае это наши общие деньги.

Он снова забрал планшет и начал заполнять данные заказа.

— Разреши мне потратить немного наших сбережений на оплату ужина.

Я ничего не могла изменить, но улыбнулась.

— Прекрасно. Но запомни на будущее: издеваться надо мной за то, что я зарабатываю больше тебя, хотя бы временно — это глупо. Я была о тебе лучшего мнения.

— Знаю. Я жуткий феминист.

Мерзавец.

Даже в период ссор и напряжения мы продолжали вовсю заниматься сексом. Может быть, виной тому соответствие (или скорее увлеченность) наших либидо, но факт остается фактом: большинство дней заканчивалось объятиями и некоторым количеством грубых развлечений. А это значило, что, несмотря на повседневные трудности, мы остались эмоционально близки. Ведь трудно злиться на кого-то, если вы проваливаетесь в сон с переплетенными ногами, а его руки обвивают твое тело — пусть даже одеяло, случайно им сдвинутое, имеет характер жесткого ограничения.

Тем не менее наступил момент, когда неожиданно все перестало казаться таким незыблемым. И, к моему большому удивлению, гроза подошла с сексуальной стороны, а не со стороны неловкости относительно денежных вопросов или других реальных проблем. К тому же все в основном происходило в моей голове.

Дело в том, что расширение границ ведет к тому, что иногда вы не замечаете, как заходите слишком далеко, пока не становится слишком поздно, чтобы вернуться. Я знаю, это фраза из репертуара ярмарочных гадалок, но это — чистая правда. К несчастью, это был вывод, к которому я пришла уже после того, как все произошло.

За то время, что мы были вместе, Адам различными способами увеличил мои границы и число рычагов управления в десятки, если не в сотни раз. Он ранил меня, смущал, возбуждал такими способами, о которых я и не мечтала, а в некоторых случаях даже теми, которые вряд ли можно было считать эротическими. Я была у него в плену. Это было настолько захватывающе, насколько и неожиданно, а для того, кто получает наслаждение, когда из-под ног выбивают опору, это воистину пьяняще. Я это обожала. Я обожала психологию того, чем мы занимались. Обожала, как после того, когда все заканчивалось, мы вместе готовили ужин, смотрели телевизор или мыли посуду — моменты умиротворения, такие приземленные и по сути контрастирующие с тем непотребством, которое происходило перед этим.

Понемногу я начала привыкать к той хренотени, что творилась у Адама в голове, к его способности лишать меня опоры еще на стадии закладки фундамента очередного эксперимента, который мы строили вместе задолго до того, как производился сам эксперимент. Иногда (и, к моему разочарованию, только иногда) я была в состоянии усмирить любопытство и нервное возбуждение, которые он старался разжечь. Ладно, кого я обманываю? Я не могла их усмирить, я не могла их даже немного успокоить. Но после этого Адам иногда мог видеть, что мне становится мало, и это при том, что он повышал ставки, а наши стычки как доминанта и сабмиссива неожиданно становились более азартными, чем, например, компьютерные игры (во время которых он однажды так плохо показал себя, что от досады грохнул об пол контроллер — я хохотала, он меня целовал, и мы отвлеклись…).

Начнем с того, что я не подозревала, какое испытание он приготовил для меня. Сначала Адам решил, что наилучшим способом гарантированного заработка будет стать внештатным копирайтером и работать дома. Он начал искать клиентов для своего зарождающегося агентства. Бывший коллега рекомендовал Адама солидной компании в Йорке, и его пригласили разработать буклет и рекламную кампанию. Он спросил, не имею ли я страстного желания совершить с ним это путешествие. Как человек, который никогда не прочь поколесить по закоулкам, я согласилась. Следующее, что я узнала — он послал к чертям предусмотрительность и заказал на все выходные шикарный сьют в гостинице, счастливый оттого, что может потребовать возмещения расходов, и я принялась гуглить приятное местечко, чтобы поужинать, когда у него окончатся переговоры.