Трейси Шевалье - Девушка с жемчужиной

• Название: Девушка с жемчужиной
• Автор: Трейси Шевалье
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-015022-9

«Девушка с жемчужиной».

Картина, много веков считающаяся одной из загадочнейших работ Вермера Делфтского. Но… в чем заключена загадка простого, на первый взгляд, портрета? Возможно — в истории его создания?

Перед вами — история «Девушки с жемчужиной». Вечная — и вечно новая история Художника и его Модели, история Творчества и Трагедии. Возможно, было и не так… Но — какое это имеет значение?

---

Он взял шест и поплыл дальше.

Поднимаясь по ступенькам, я увидела, как в среднем окне второго этажа мелькнула какая-то тень. Это была его комната. Я вгляделась, но ничего не увидела, кроме отражавшегося в стекле неба.

Катарина вернулась, когда я стала снимать с веревок высохшее белье. Сначала я услышала, как в прихожей звякают ее ключи. Большая связка ключей свисала у нее с пояса, звякая при каждом ее движении. Мне казалось, что они ей очень мешали, но Катарина носила их с гордостью. Потом я услышала ее голос на кухне. Она резким тоном отдавала приказания Таннеке и мальчику, который принес ее покупки из магазинов.

Я продолжала снимать с веревок и складывать простыни, наволочки, скатерти, салфетки, носовые платки, воротники и капоры. Их развесили небрежно, как следует не расправив. И отдельные места остались сырыми. И предварительно не встряхнули, так что на белье было полно складок, которые придется долго разглаживать. Эта работа займет у меня чуть ли не весь день.

В дверях появилась Катарина. У нее был разомлевший от жары и усталый вид, хотя солнце светило еще не в полную силу. Блузка некрасиво сбилась у нее под горлом, поверх синего платья был надет сильно измятый зеленый халат. На ней не было капора, и заколотые в пучок белокурые локоны упорно выбивались из-под гребней.

Мне казалось, что ей лучше всего было бы спокойно посидеть на берегу канала, глядя на воду, которая ее освежит и успокоит.

Я не знала, как себя с ней вести: я раньше не работала служанкой, и у нас в доме тоже никогда не было служанки. На нашей улице никто не держал слуг. Это нашим соседям было не по карману. Я положила собранное белье в корзину, потом поздоровалась с ней:

— Доброе утро, сударыня.

Она нахмурилась, и я поняла, что мне надо было дождаться, когда она заговорит первой.

— Таннеке показала тебе дом?

— Да, сударыня.

— Значит, тебе понятны твои обязанности? Так будь добра их выполняй.

Она замолчала, словно не зная, что еще сказать, и я вдруг поняла, что она так же мало знает, как вести себя со служанкой, как я не знаю, как вести себя с хозяйкой. Таннеке, наверное, приучала к домашней работе Мария Тинс, и она в первую очередь выполняла приказания старухи.

Видно, мне придется помогать Катарине — только так, чтобы она этого не заметила.

— Таннеке сказала, что, кроме стирки и глажки, мне надо будет ходить на рынок за мясом и рыбой, сударыня, — подсказала я.

Катарина оживилась:

— Да, она сходит туда с тобой, когда ты кончишь гладить. А потом будешь каждый день ходить на рынок сама. И выполнять другие мои поручения, — добавила она.

— Хорошо, сударыня.

Я помолчала и, видя, что она больше ничего не собирается мне сказать, потянулась, чтобы снять с веревки мужскую рубашку.

При виде рубашки Катарина вспомнила, что еще мне надо сказать.

— Завтра, — объявила она, когда я принялась складывать рубашку, — я покажу тебе комнату на втором этаже, которую тебе надо будет убирать. Пораньше — с самого утра.

И она ушла, не дожидаясь ответа.

Я занесла в дом белье, нашла утюг, почистила его и поставила нагреваться на огонь. Не успела я начать гладить, как появилась Таннеке и вручила мне корзину для покупок.

— Сейчас пойдем к мяснику, — сказала она. — Мне нужно мяса на обед.

До этого я слышала, как на кухне звякают кастрюли и сковородки.

У порога я увидела на скамейке Катарину, Лисбет и спящего в коляске Иоганна. Катарина расчесывала волосы Лисбет и искала у нее в голове вшей. Рядом сидели Корнелия и Алейдис и что-то шили.

— Нет, Алейдис, — сказала Катарина, — так ничего не выйдет — надо туже натягивать нитку. Покажи ей, Корнелия.

Я и не думала, что увижу такую мирную домашнюю сцену.

С канала прибежала Мартхе:

— Вы идете за мясом? Можно я тоже с ними пойду, мама?

— Только держись рядом с Таннеке и слушайся ее. Я была рада, что Мартхе идет с нами. Таннеке все еще разговаривала со мной очень сдержанно, а Мартхе была веселой и живой девочкой и помогла нам в общении.

Я спросила Таннеке, сколько лет она работает на Марию Тинc.

— Уже давно, — ответила она. — Я к ней поступила еще до того, как молодой хозяин женился на Катарине и они поселились в этом доме. Я начала работать примерно в твоем возрасте… Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— А мне было четырнадцать, — с торжеством сказала Таннеке. — Я здесь проработала полжизни.

На мой взгляд, этим не стоило гордиться. Изнуренная работой, она выглядела гораздо старше своих двадцати восьми лет.

Мясной ряд помещался за ратушей — к юго-западу от Рыночной площади. Испокон веку в нем было тридцать две палатки — по числу потомственных мясников в Делфте. Здесь было полно женщин — домохозяек и служанок, которые выбирали, торговались и покупали мясо для своих семей. Немало было и мужчин, разносивших по прилавкам туши. Опилки, которыми был посыпан пол, впитывали кровь и прилипали к подошвам и подолам платьев. В воздухе стоял запах крови, от которого мне всегда становилось дурно, хотя одно время я ходила сюда каждую неделю и, казалось бы, должна была к нему привыкнуть. Но все же мне было приятно оказаться в привычном месте. Когда мы шли между палатками, мясник, у которого мы покупали мясо до несчастного случая с отцом, окликнул меня. Я ему улыбнулась, обрадовавшись знакомому лицу. Эта была моя первая улыбка за этот день.

За одно утро мне пришлось узнать так много незнакомых людей и увидеть так много незнакомых вещей, — и все это вдали от всего, к чему я привыкла. Раньше, если я встречала незнакомого человека, это было в кругу семьи и соседей. Если я шла в незнакомое место, со мной был Франс или родители и мне не было страшно. Новое вплеталось в старое, как нитки при штопке носка.

Франс сказал мне вскоре после того, как он начал свой курс обучения на фабрике, что он чуть не убежал оттуда — и не потому, что работа была тяжелой, но потому, что он устал день за днем видеть непривычное окружение и чужие лица. Его заставило остаться только то, что отец отдал за его обучение все сбережения и, если бы он вернулся домой, тут же отправил бы его обратно. А если убежать куда-нибудь подальше, там все будет еще более непривычным и чужим.

— Я приду с вами поболтать, когда буду одна, — шепнула я мяснику и побежала догонять Таннеке и Мартхе.

Они остановились около лавки шагах в десяти от нашей. Тамошний мясник был красивым мужчиной с седеющими русыми волосами и ярко-голубыми глазами.

Я старалась смотреть ему в лицо, но невольно глянула вниз на его забрызганный кровью фартук. Наш мясник всегда обслуживал покупателей в чистом фартуке, меняя его, как только на нем появлялись пятна крови.

— Питер, это Грета, — сказала Таннеке. — Теперь она будет ходить за мясом для нас, а ты, как всегда, будешь записывать это на наш счет.

— Ладно, — сказал Питер, оглядев меня таким взглядом, словно я была упитанной курочкой, которую он собирался зажарить. — А что ты хочешь купить сегодня, Грета?

Я вопросительно посмотрела на Таннеке.

— Четыре фунта отбивных и фунт языка, — распорядилась она.

Питер улыбнулся.

— Что скажете об этом кусочке, барышня? — обратился он к Мартхе. — Правда ведь у меня самый вкусный язык в Делфте?

Мартхе кивнула и хихикнула, окидывая взглядом выложенные на прилавке куски мяса, отбивные, языки, свиные ножки и сосиски.

— Ты еще поймешь, Грета, что у меня лучшее мясо и самые справедливые цены на всем рынке, — заметил Питер, взвешивая язык. — Тебе на меня жаловаться не придется.

Я поглядела на его фартук и судорожно сглотнула. Питер положил мясо и язык в корзину, которая висела у меня на руке, подмигнул и повернулся к следующему покупателю.

Затем мы пошли в рыбный ряд, который находился рядом с мясным. Над прилавками кружили чайки, дожидаясь рыбных голов и внутренностей, которые продавцы выбрасывали в канал. Таннеке познакомила меня с продавцом рыбы — тоже совсем не похожим на нашего. Мне предстояло один день покупать мясо, а другой — рыбу.

Уходя с рынка, я подумала, что мне страшно не хочется возвращаться к ним в дом, к скамейке, на которой сидела Катарина с детьми. Мне хотелось пойти к матушке и вручить ей корзину, полную отбивных. Мы уже много месяцев не пробовали мяса.

Когда мы вернулись, Катарина расчесывала волосы Корнелии. На меня они не обратили никакого внимания. Я помогла Таннеке с обедом, переворачивала куски мяса на сковороде, приносила посуду для стола в большую залу, нарезала хлеб. Когда мясо было готово, девочки зашли в дом. Мартхе стала помогать Таннеке в кухне, а остальные уселись за стол в большой зале. Я положила язык в бочку для мяса, стоявшую в одной из кладовок, — Таннеке оставила его на столе, и я едва успела выхватить его из когтей подкравшейся кошки. И тут с улицы вошел он и остановился в дверях в конце длинного коридора. На нем был плащ и шляпа. Я замерла, а он тоже на мгновение остановился в дверях. Свет падал на него со спины, и мне не было видно, смотрит ли он на меня. Через секунду он зашел в большую залу.