Дороти Сэйерс - Сильный яд

• Название: Сильный яд
• Автор: Дороти Сэйерс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079728-8

В романе «Сильный яд» Питер Уимзи впервые встречает Гарриет Войн, когда та предстает перед судом по обвинению в убийстве любовника. Прямых улик нет, но косвенные вполне убедительно говорят о ее виновности. Однако лорд Питер не желает верить уликам. Очарованный Гарриет, он проводит собственное расследование. Романы Дороти Л. Сэйерс о знаменитом сыщике Питере Уимзи и писательнице Гарриет Вэйн составляют единую историю — историю любви двух ярких и необычных людей, которые пытаются совместить почти несовместимое: страсть, дружбу, интеллектуальное равенство и традиционные семейные ценности. При этом их буквально преследуют загадочные преступления, что оказывается весьма кстати, учитывая профессиональные занятия героев. Их жизнь сплетается из вереницы детективных сюжетов, образуя при этом свой собственный причудливый сюжет.

Все романы печатаются в новых переводах, подготовленных специально для этой серии участниками семинара А. Борисенко и В. Сонькина.

---

— Простите за личный вопрос, вы были очень привязаны к Филиппу Бойзу?

— Очевидно, да, — это естественно в подобных обстоятельствах.

— Совсем необязательно, — возразил Уимзи. — Возможно, вы его жалели, или попали под его обаяние, или он просто взял вас измором.

— Все вместе.

Уимзи ненадолго задумался.

— Вы были друзьями?

— Нет, — резко ответила она, и Уимзи поразила прорвавшаяся в ее голосе злость. — Филипп был не из тех мужчин, что могут дружить с женщинами. Ему нужна была преданность. И он ее получил. Да, я была ему предана. Но я не могла позволить себя дурачить. Не могла позволить, чтобы мне, как мелкому клерку, назначали испытательный срок, прежде чем решить, снизойти до меня или нет. Я думала, он был честен со мной, когда говорил, что не верит в брак, но оказалось, что он таким образом проверял, насколько сильна моя преданность. Не настолько. Мне не хотелось получать предложение руки и сердца в качестве награды за плохое поведение.

— Я вас не осуждаю, — сказал Уимзи.

— Правда?

— Да. Судя по рассказам, Бойз был надутый болван, если не сказать мерзавец. Совсем как тот негодяй, который сначала притворился бедным пейзажистом, а потом взвалил на бедняжку чести груз, что непосилен для рожденных без него.[18] Представляю, как он был невыносим со своими вековыми дубами, фамильным серебром, кланяющимися арендаторами и прочей чепухой.

Гарриет Вэйн снова рассмеялась.

— Да, это было глупо. И унизительно. В общем, когда я поняла, в каком нелепом свете он выставил и себя, и меня, все тут же кончилось. Раз — и все.

Она рубанула рукой воздух.

— Да уж, подумать только, викторианский дух в человеке с такими передовыми идеями, — заметил Уимзи. — Создан муж для Бога только, и жена для Бога, в своем супруге…[19] Но я рад, что вы так обо всем этом думаете.

— Серьезно? В нынешней ситуации это мне едва ли поможет.

— Я о другом. Я имел в виду, когда все это закончится, я бы хотел на вас жениться, если, конечно, вы готовы меня терпеть и так далее.

Улыбка исчезла с лица Гарриет Вэйн; она нахмурилась и посмотрела на Уимзи с явной неприязнью.

— Так вы из этих? Значит, уже сорок семь.

— Сорок семь чего? — удивился Уимзи.

— Предложений. Письма приходят каждый день. Очевидно, на свете немало идиотов, готовых ради скандальной известности жениться на ком угодно.

— Черт возьми, как неловко получилось, — сказал Уимзи. — Видите ли, мне совершенно не нужна чья-то скандальная известность. Я и сам легко могу попасть на страницы газет, и хорошего в этом мало. Не будем больше возвращаться к этой теме.

По голосу Уимзи было ясно, что он задет, и девушка виновато на него посмотрела.

— Простите. Мое нынешнее положение очень уязвимо. Так и ждешь очередной гадости.

— Понимаю, — ответил Уимзи. — Глупо было с моей стороны…

— Нет, это было глупо с моей стороны. А почему вы?..

— Почему? Ну, я подумал, что на вас было бы приятно жениться. Вот и все. Просто вы мне понравились. Сам не знаю почему. Тут никогда не угадаешь.

— Что ж, вы очень любезны.

— Судя по вашему тону, вы находите это забавным — и очень жаль. Я знаю, что у меня глупое лицо, но с этим ничего не поделаешь. На самом деле мне нужен кто-то, с кем нескучно поговорить и с кем жизнь не будет пресной. А я бы подкидывал вам сюжеты для книг, если, конечно, это может вас привлечь.

— Едва ли вам нужна жена, которая пишет книги.

— А почему нет? Это весело — и уж точно интереснее обычных женщин, у которых на уме только платья и сплетни. Хотя, конечно, в разумных количествах платья и сплетни не повредят. Не подумайте, что я противник платьев.

— А как же вековые дубы и фамильное серебро?

— Можете не беспокоиться. Всем этим занимается мой брат. Сам я коллекционирую первые издания и инкунабулы, что несколько нудновато, но об этом вам тоже не придется беспокоиться, если только вы сами не захотите.

— Я не об этом. Что скажут ваши родные?

— Важно только мнение моей матери, а ей вы очень понравились.

— То есть вы мне уже и смотрины устроили?

— Нет, что вы. Черт, я сегодня все говорю невпопад. В первый день на суде вы так меня поразили, что я поспешил к матушке, которая, кстати, просто прелесть и все на свете понимает, и сказал ей: «Послушай! Я нашел ту самую, единственную и неповторимую девушку, и с ней творят страшное безобразие — пожалуйста, приди и поддержи меня!» Вы не можете себе представить, как тяжело мне было на это смотреть.

— Да, похоже, вам нелегко пришлось. Простите мою резкость. Но позвольте спросить, вы помните, что у меня был любовник?

— Помню, да. Ну так и у меня были любовницы. Не одна и не две. Такое с каждым может случиться. Я, к слову, могу предоставить хорошие рекомендации. Мне говорили, что в любовных делах я очень неплох, просто сейчас я в довольно невыгодном положении. Трудно излучать обаяние, когда сидишь на другом конце стола, а из-за двери пялится надзиратель.

— Хорошо, поверю вам на слово. Но, «как бы чудесна ни была прогулка по саду ярких образов, не кажется ли вам, что мы отвлекли ваш разум от предмета почти равновеликой важности?»[20] Вполне возможно, что…

— Если уж вы цитируете Кай Луня, мы точно поладим!

— Я хотела сказать: вполне возможно, что я не доживу до начала эксперимента.

— Но почему вы смотрите на все так мрачно! — возразил Уизми. — Я ведь уже объяснил вам, что на этот раз сам возьмусь за расследование. Такое ощущение, будто вы в меня не верите.

— Невиновных уже не раз осуждали.

— Совершенно верно. И все потому, что там не было меня.

— Об этом я не подумала.

— Подумайте. Вас это должно восхитить и даже вдохновить. А еще это поможет отличить меня от остальных сорока шести, если вы вдруг забудете, как я выгляжу. Да, кстати, я ведь вам не противен, нет? Если да, то прошу вас немедленно вычеркнуть меня из списка претендентов.

— Нет, — сказала Гарриет Вэйн с легкой грустью. — Нет, вы мне не противны.

— Я не напоминаю вам белого слизня, вы не покрываетесь мурашками от ужаса или отвращения?

— Точно нет.

— Рад слышать. Что касается отдельных изменений, то я готов по-другому зачесывать пробор, отрастить усы щеточкой или дать отставку моноклю, если таковы ваши предпочтения.

— Не стоит, — ответила Гарриет Вэйн. — Прошу вас, не меняйте в себе ничего, ни одной мелочи.

— Вы серьезно? — спросил Уимзи, слегка покраснев. — Надеюсь, это не значит, что никакие мои усилия не сделают меня хотя бы сносным. Я буду приходить к вам каждый раз в новом костюме, чтобы вы составили себе как можно более полное представление о предмете. Бантер, мой камердинер, за этим проследит. Знаете, в том, что касается галстуков, носков и всего такого, у него великолепный вкус. Что ж, наверное, мне пора. Вы ведь… э… все это обдумаете, когда у вас будет свободная минутка? Не торопитесь. Но если вы поймете, что ни за что не можете согласиться, пожалуйста, непременно скажите мне об этом. Я не пытаюсь шантажом вынудить вас к браку, нет, конечно. Мне в любом случае интересно будет само расследование — что бы вы ни сказали.

— Вы очень добры…

— Нет, нет, ничего подобного. Это мое хобби. В смысле, не звать замуж всех подряд, а вести расследование. Что ж, всего хорошего, ужасно рад и так далее. Я зайду еще, если позволите.

— Я распоряжусь, чтобы вас пускали, — серьезно сказала она. — Вы найдете меня дома в любое время.

Уимзи шагал по грязной улице, и голова его была как в тумане.

«Уверен, у меня все получится — конечно, она сейчас очень чувствительна — еще бы, после того, как эта скотина… — но я ей не противен — если вызываешь отвращение, тут уж ничего не поделаешь — эта медовая кожа — ей нужно носить темно-красное — и старые украшения с гранатом — и много колец, старинных — я мог бы, конечно, снять дом — бедняжка, я в лепешку расшибусь, чтобы все исправить — у нее и чувство юмора есть — и ум — так не соскучишься — проснешься, и впереди целый день и столько всего чудесного — потом возвращаешься домой, ложишься в постель — и это тоже будет чудесно — а пока она пишет, я бы шатался по своим делам, и никому не будет скучно — не знаю, прав ли Бантер насчет этого костюма — по-моему, темноват, зато крой хороший…»

Он остановился перед витриной, чтобы тайком оглядеть свое отражение. Его взгляд привлек яркий рекламный плакат:

СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВСЕГО ОДИН МЕСЯЦ

— Боже мой, — прошептал он, опомнившись. — Один месяц — четыре недели — тридцать один день. Времени мало. И я не знаю, с чего начать.

Глава V

— Итак, — сказал Уимзи, — зачем одни люди убивают других?

Он сидел в личном кабинете мисс Кэтрин Климпсон. Само учреждение было известно как машинописное бюро, и в нем действительно состояли на службе три профессиональные машинистки, которые время от времени принимали заказы писателей и ученых и отлично справлялись с работой. Дело, очевидно, росло и процветало, так как от многих предложений приходилось отказываться из-за перегруженности персонала. Но на остальных этажах здания шла совсем другая работа. Коллектив был исключительно женский — большей частью немолодые дамы, хотя имелось и несколько юных, привлекательных особ; заглянув в список служащих, хранившийся в стальном сейфе, можно было узнать, что все это женщины, которых именуют оскорбительным словом «лишние». Это были старые девы со скромным доходом или вовсе без оного, одинокие вдовы и оставленные гуляками-мужьями жены, живущие на небольшие алименты, чье единственное занятие до знакомства с мисс Климпсон составляли бридж и сплетни в пансионах. Среди них попадались разочарованные бывшие учительницы, безработные актрисы, отважные дамы, чьи шляпные магазины или чайные не выдержали конкуренции, и даже кое-кто из золотой молодежи — девицы, которым наскучили коктейльные вечеринки и ночные клубы. Казалось, большую часть времени они проводили, отвечая на объявления. Холостяки, желающие познакомиться с обеспеченной женщиной для создания семьи; энергичные джентльмены за шестьдесят, ищущие экономку для дома в сельской глуши; предприимчивые джентльмены с финансовыми проектами в поисках стартового капитала; литераторы, которым нужны женщины-соавторы; добропорядочные джентльмены, разыскивающие таланты для провинциальных сцен; великодушные джентльмены, готовые обучить всех желающих, как разбогатеть в свободное время, — на подобные объявления сотрудницы мисс Климпсон отвечали чаще всего. То, что многие из этих джентльменов в скором времени оказывались перед мировым судьей, который предъявлял им обвинение в мошенничестве, вымогательстве или сводничестве, могло быть просто совпадением, но то, что у бюро мисс Климпсон имелась прямая телефонная линия со Скотленд-Ярдом, а ее сотрудницы едва ли были так беззащитны, как могло показаться, — неоспоримый факт. Как неоспоримо и то, что усердные разыскания установили бы связь между платой за аренду и содержание помещения и банковским счетом лорда Питера Уимзи. Его светлость предпочитал умалчивать об этом своем предприятии, но наедине со старшим инспектором Паркером и с другими близкими друзьями он называл его «мой кошачий приют».