Дороти Сэйерс - Сильный яд

• Название: Сильный яд
• Автор: Дороти Сэйерс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079728-8

В романе «Сильный яд» Питер Уимзи впервые встречает Гарриет Войн, когда та предстает перед судом по обвинению в убийстве любовника. Прямых улик нет, но косвенные вполне убедительно говорят о ее виновности. Однако лорд Питер не желает верить уликам. Очарованный Гарриет, он проводит собственное расследование. Романы Дороти Л. Сэйерс о знаменитом сыщике Питере Уимзи и писательнице Гарриет Вэйн составляют единую историю — историю любви двух ярких и необычных людей, которые пытаются совместить почти несовместимое: страсть, дружбу, интеллектуальное равенство и традиционные семейные ценности. При этом их буквально преследуют загадочные преступления, что оказывается весьма кстати, учитывая профессиональные занятия героев. Их жизнь сплетается из вереницы детективных сюжетов, образуя при этом свой собственный причудливый сюжет.

Все романы печатаются в новых переводах, подготовленных специально для этой серии участниками семинара А. Борисенко и В. Сонькина.

---

Ровно в десять часов Уимзи был на месте. Ему указали на дом священника — одно из тех больших, плохо спланированных и бессмысленных зданий, которые при жизни владельца съедают весь его доход, а сразу после его смерти погребают наследников под кучей счетов за небрежное содержание собственности.[32]

Преподобный Артур Бойз был дома и тут же принял лорда Питера Уимзи.

Это был высокий стареющий господин с глубокими морщинами, говорившими о перенесенных тревогах, и кроткими голубыми глазами, несколько озадаченными печальной сложностью мира в целом. Его старая черная сутана унылыми складками спадала с узких, сутулых плеч. Священник протянул Уимзи худую руку и предложил сесть.

Лорду Питеру оказалось нелегко объяснить цель своего визита. Его имя, очевидно, ничего не говорило тихому, оторванному от мира священнослужителю. Поэтому Уимзи решил не упоминать о своей любви к расследованиям и представиться знакомым обвиняемой, в общем не греша против истины. Это, может, и неприятно, но хотя бы понятно. Он заговорил немного неуверенно:

— Мне страшно неудобно вас беспокоить, тем более что вам пришлось столько пережить, но это касается смерти вашего сына и судебного разбирательства. Только не подумайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, — у меня есть на то серьезные причины личного характера. Видите ли, я знаком с мисс Вэйн — честно говоря, она мне очень нравится, — и я не могу отделаться от мысли, что произошла ошибка, поэтому хотел бы как-то помочь ее исправить.

— О, конечно! — сказал мистер Бойз. Он тщательно протер пенсне и несколько криво водрузил его на нос. Внимательно посмотрев на Уимзи и, очевидно, не найдя зрелище неприятным, он продолжил: —

Бедная заблудшая девочка! Уверяю вас, во мне нет ни капли мстительного чувства, так что я больше всех на свете был бы рад узнать, что она непричастна к этому чудовищному делу. И даже окажись она виновной, лорд Питер, ее наказание причинило бы мне мучительную боль. Что бы мы ни делали, мертвых не вернуть, и самое верное — оставить воздаяние Тому, кому оно принадлежит по праву. Воистину нет ничего ужаснее, чем отнять жизнь у невиновного. И если бы была хоть малейшая вероятность такого исхода, сознание вины преследовало бы меня до конца моих дней. Должен признаться, когда я увидел в суде мисс Гарриет Вэйн, я глубоко усомнился в правоте полиции.

— Спасибо, — ответил Уимзи, — вы очень добры. И облегчаете мою задачу. Позвольте спросить: вы сказали «когда я увидел ее в суде» — раньше вы с мисс Вэйн не встречались?

— Нет. Конечно, я знал, что мой несчастный сын вступил в незаконную связь с некой молодой особой, но я не в силах был с ней увидеться, и, думаю, она сама, совершенно правильно рассудив, воспротивилась какому-либо знакомству с нашей семьей. Вы моложе меня, лорд Питер, вы принадлежите к тому же поколению, что и мой сын, и вы, наверное, поймете: между мной и сыном — хотя он и не был дурным, развращенным человеком, нет, я бы ни за что так не сказал, — так вот, между нами не было полного доверия, какое должно быть между отцом и сыном. Конечно, это во многом моя вина. Если бы только его матушка была жива…

— Мистер Бойз, я прекрасно вас понимаю, — мягко сказал Уимзи. — Такое случается. Причем случается на каждом шагу. Послевоенное поколение и так далее. Многие слегка съехали с катушек, хотя они славные ребята. Просто не сходятся во мнении со старшими. Со временем это проходит. Винить здесь некого. Молодым нужно перебеситься и так далее.

— Но я никак не мог одобрить идей, которые настолько расходятся с религией и моралью, — грустно сказал мистер Бойз. — Возможно, я слишком прямо об этом заявлял. Если бы я относился снисходительнее…

— Здесь ничем не поможешь, — ответил Уимзи. — Каждый должен сам со всем этим разобраться. А когда люди принимаются писать книги и начинают вращаться в определенных кругах, они склонны, как бы это сказать, довольно громко выражать свои взгляды.

— Может быть. Но я все равно чувствую себя виноватым. Хотя вам от этого никакой пользы. Простите. Если произошла ошибка, а доказательства явно не убедили присяжных, мы должны сделать все возможное, чтобы поправить дело. Чем я помогу помочь?

— Что ж, боюсь, сначала мне придется задать вам совершенно отвратительный вопрос, — сказал Уимзи. — Еоворил ли ваш сын — лично или в письме — что-нибудь, что могло бы навести вас на мысль о том, что он устал от жизни? Простите.

— Нет, не говорил. Естественно, полиция и адвокаты уже меня об этом спрашивали. И могу вас заверить, что такое мне никогда и в голову не приходило. Для этого не было оснований.

— Даже когда ваш сын расстался с мисс Вэйн?

— Даже тогда. Вообще-то мне показалось, он был скорее рассержен, чем подавлен. Должен признаться, я был крайне удивлен, что после всего, что между ними было, она воспротивилась женитьбе. Я до сих пор не могу этого понять. Видимо, ее отказ очень его поразил. Он ведь с такой радостью писал мне о своих намерениях. Вы, наверное, помните это письмо? — Мистер Бойз принялся рыться в захламленном ящике. — Если хотите, можете взглянуть.

— Может быть, вы просто зачитаете отрывок? — предложил Уимзи.

— Да, да, конечно. Одну минуту. Вот: «Отец, теперь твое нравственное чувство будет удовлетворено, ибо я намерен, как говорят добрые люди, официально оформить отношения». Бедный мой мальчик, он часто бывал легкомыслен в выражениях, но сердце у него было доброе. Боже мой. Да, так вот: «Моя избранница просто прелесть, и я решил сделать все честь по чести. Она и правда этого заслуживает, так что, когда мы заживем как полагается, ты, надеюсь, и к ней станешь относиться по-отечески. Не буду тебя просить провести церемонию — ты, верно, понимаешь, мне больше подходит регистрационное бюро; она, как и я сам, была воспитана в духе благочестия и все же, по-моему, совсем не стремится услышать „глас, над Эдемом прозвучавший“.[33] Я сообщу тебе о времени, чтобы ты, если пожелаешь, мог прийти и благословить нас (qua отец, если не qua священник)». Видите, лорд Питер, он серьезно собирался сделать все как следует, и я был так тронут, что он попросил меня прийти.

— Похоже на то, — сказал Уимзи, подумав про себя: «Если бы этот тип был жив, с каким удовольствием я бы из него душу вытряс».

— И есть другое письмо, в котором говорится, что свадьба разладилась. Вот оно: «Дорогой отец, прости, но мне придется с благодарностью вернуть тебе поздравления. Свадьбы не будет, а невеста сбежала. Не хочу вдаваться в подробности. Гарриет выставила на посмешище и себя, и меня, так что говорить больше не о чем». Позже я узнал, что какое-то время он неважно себя чувствовал, но это вам и так известно.

— Он не делился с вами предположениями о причинах своей болезни?

— Нет, мы были уверены, что это застарелый гастрит. Он никогда не был особенно здоровым мальчиком. Из Харлека он с большим воодушевлением писал, что ему гораздо лучше, и говорил о своих планах отправиться на Барбадос.

— Правда?

— Да. Я подумал, это пойдет ему на пользу и поможет развеяться. Но об этой поездке он говорил очень неопределенно, ничего еще не было решено.

— Он еще когда-либо упоминал мисс Вэйн?

— Ни разу, кроме того дня перед смертью.

— Как вы думаете, что он тогда имел в виду?

— Я не знал, что и думать. Разумеется, тогда никто еще не предполагал отравления, и я решил, что его слова относятся к их ссоре, вызвавшей разрыв.

— Понимаю. Хорошо, мистер Бойз. Если исключить возможность самоустранения…

— Он бы никогда этого не сделал.

— Тогда мог ли кто-то желать его смерти?

— Но кто?

— Скажем, другая женщина?

— Об этом мне ничего не известно. Если бы появилась другая женщина, я бы знал. Он не делал из этого тайны, лорд Питер. Филипп всегда был в высшей степени прям и откровенен.

«Да уж, этот любил похвастаться победами. Лишь бы языком молоть. Черт бы его побрал», — подумал лорд Питер. А вслух сказал:

— Это не единственный вариант. К примеру, он не оставил завещания?

— Оставил. Хотя ему и завещать-то было почти нечего. Его книги очень глубокие, у моего мальчика был такой блестящий ум, лорд Питер, но больших денег они не приносили. Он жил на скромное содержание, которое получал от меня, и на то, что зарабатывал статьями в журналах.

— Но ведь он должен был кому-то оставить свои авторские права?

— Да. Сначала он хотел оставить их мне, но я был вынужден сказать, что не могу их принять. Видите ли, я не одобрял его взглядов и потому посчитал, что не имею права благодаря им обогащаться. Права он завещал мистеру Вогену.

— О! А можно спросить, когда было составлено завещание?

— Оно относится ко времени его поездки в Уэльс. Думаю, что ранее он назначил наследницей мисс Вэйн.

— Наверняка! — воскликнул Уимзи. — Думаю, она об этом знала. — Мысленно сопоставив противоречивые факты, он добавил: — Но в любом случае вряд ли это была крупная сумма?