Н. Краснодембская - Будда, боги, люди и демоны

• Название: Будда, боги, люди и демоны
• Автор: Н. Краснодембская
• Жанр: Религиоведение

Книга известного петербургского индолога и ланковеда Н. Г. Краснодембской посвящена традиционному комплексу религиозного мировоззрения основных жителей островного государства Шри Ланки, расположенного в Индийском океане у южной оконечности полуострова Индостан, — сингалов, чье самоназвание можно перевести как «люди Львиного рода».

Этот древний народ, предки которого, выходцы из Северной Индии, поселились на острове примерно в середине I тысячелетия до н. э., издавна исповедует как основное вероучение буддизм южного толка (хинаяна), сохраняя также и элементы более древних верований.

В книге описываются важнейшие представления сингалов о мире и человеке, их религиозная и ритуально-магическая практика. Кроме широкого круга научных источников и литературы, автор использует и богатые полевые наблюдения и материалы.

Настоящее исследование может быть полезно как для этнографов, историков культуры, религиеведов, так и для всех читателей, интересующихся миром Востока.

---

Автор настоящей книги, в течение нескольких лет занималась изучением современного сингальского языка (его литературной и разговорной форм), а также изучала вопрос о «пункте исхода» сингалов из Индии. Эти исследования подтвердили, что сингальский язык явно выделяется среди ближайших родственных языков и не может быть соотнесен с какой–то их конкретной группой, демонстрируя особую судьбу и пути развития. Можно отметить также, что сингальский язык до нашего времени имеет весьма неустоявшийся характер и его особенностью является наличие множества стилей, что связано, возможно, именно с чужеродным языковым окружением.

Особое внимание было уделено нами изучению нескольких начальных глав «Махавансы», посвященных ранней истории сингалов. Как было сказано, эта хроника записана в V в. н. э., то есть фактически во время, достаточно далекое от событий ранней истории сингалов, даже если начинать эту историю лишь с середины 1–го тысячелетия до н. э. Этот труд, как и «Дипаванса» (записанная на сто лет раньше), имел в основе местную историческую традицию и базировался на источниках, не дошедших до нас. Оставляя в стороне первые четыре главы, мы под определенным углом зрения рассмотрели главы с шестой по десятую, где говорится об истории Львиного рода, к которому принадлежал легендарный прародитель сингальского народа Виджая, о родине Виджаи царстве Лала и событиях на территории Индии до переселения Виджаи со своими спутниками на Ланку, а затем об истории Виджаи на острове, создании им царства и об эпизодах дальнейшего престолонаследия вплоть до воцарения внучатого племянника Виджаи Пандукабхаи и его преемников Мутасивы и Деванампии Тиссы, отца и сына (пересказ содержания этих глав см. в приложении 1).

Именно эти главы оказались самыми мифологизированными. Они вполне легендарны, в частности, в них присутствует сюжет о браке царевны, наследницы правителей исторических государств Ванги и Калинги, с царем зверей львом, который, по логике вещей, приходится Виджае дедом. Фактически первым историческим лицом, упомянутым в хрониках, является Деванампия Тисса (247–207). В пору его правления, согласно этим историческим преданиям, сингалами был воспринят буддизм от миссионеров Ашоки, индийского императора, который правил во второй половине III в. до н. э. Именно на эту дату и опираются ученые при изучении истории Ланки.

В ланковедении до сих пор в целом одинаково признают историчность как более поздних, в значительной степени достоверных, так и этих ранних глав, трактуя лишь самые экзотические эпизоды как не вполне адекватное отражение действительности (объясняя, например, брак со львом как свидетельство тотемистических представлений, что, хотя и похоже на истину, мало дает для прояснения истории). Такой оценке обсуждаемых источников способствует в целом научный по виду характер хроник, где, например, даются четкие соотносительные датировки. Так, устанавливается, что Виджая правил с 483 по 445 г., а Пандукабхая — с 377 по 307 г. Однако именно в этом отрезке истории обнаруживаются и совершенно «темные» периоды. Так, остается непонятным, кто правил в течение года после Виджаи и затем — с 394 по 377 г. Фактически, все датировки до Деванампии Тиссы вызывают большие сомнения. В основу буддийской хронологии положены даты жизни Будды Гаутамы, относительно которой имеется твердое убеждение, что она длилась ровно 80 лет. Однако насчет самой даты его рождения (и соответственно — кончины, иначе — паринирваны) единого мнения не существует. В. Гайгер, хронологической таблицей которого мы пользуемся, относил рождение Будды к 563, а авторитетный сингальский историк К. М. Де Сильва — к 566 г. до н. э. Заметим, к тому же, что буддисты всего мира в 1956 г. отмечали 2500 лет существования своего вероучения; тогда точкой отсчета (видимо, от первой проповеди Будды) становится 544 г. до н. э. В последние 12–15 лет развернулась новая дискуссия по этому поводу, прежде всего среди немецких ученых, востоковедов и археологов, в результате которой время жизни основателя буддизма предлагается относить к 480–400 или даже к 430–350 гг. до н. э.

Однако вернемся к ранним главам «Махавансы». На наш взгляд, их, безусловно, следует рассматривать не как прямые исторические свидетельства, но скорее как своего рода сочинение, в значительной степени составленное из фольклорных сюжетов и мотивов (известных, кстати, и у других народов), хотя и ярко окрашенных собственно сингальскими реалиями бытия и мировоззрения, во многом сохранившимися вплоть до наших дней. Существует ряд доказательств, свидетельствующих о сочиненности указанных глав, в частности, нами подмечен анахронизм в последовательности мотивов, когда предыдущий отражает социальные факты более позднего порядка, чем последующий (например, традиции престолонаследия, характерные для сингалов: здесь первичным выставляется обычай передачи власти по отцовской линии, тогда как исторически более ранним является наследование в пределах материнского рода). Нами также обращено внимание на сходство предания о Пандукабхае с легендой о Кришне, которая тоже имеет вполне фольклорную схему, но является, безусловно, более поздним творением. В этих легендах совпадает не только сюжетная канва, но и семейные имена главных героев, некоторые их важные качества, похожи даже характерные топонимы, упоминаемые в обеих легендах. На наш взгляд, история Пандукабхаи является более архаичным вариантом легенды о Кришне или одним из тех источников, что ее питали. Обращает на себя внимание и упорное употребление лексемы «панду» в именах собственных и топонимических, которую индологи склонны связывать с Южной Индией.

Таким образом, становится очевидно, что легенды, изложенные в названных главах, весьма архаичного характера, и тем не менее они уже определенно составлены из разнородных сюжетов и мотивов, отражающих виды и формы древнейших представлений. Здесь, по нашему мнению, не приходится говорить о признании этих именно глав даже условной исторической канвой, так как мы явно имеем дело с некоей фольклорной компиляцией. Поэтому один лишь исторический анализ такого текста недостаточен, а необходим фольклорно–этнографический. Содержание IV–X глав мы предложили впредь называть легендарной предысторией сингалов, однако в целом никоим образом не отрицаем историчности текста, лишь предполагаем сообщить ему другое качество, которой возможно, окажется даже более продуктивным.

Центральным персонажем рассмотренного фрагмента «Махавансы», безусловно, является Пандукабхая, и мы полагаем допустимым соединить тот поток миграции, к которому привязана легенда о нем, с западным индийским побережьем, а таким образом именно с тем районом, где уже в далекие времена протекал активный процесс взаимного культурного влияния северной и южной индийских культур.

В целом, опираясь и на приведенные выводы, и на более широкий круг соображений и даже отчасти догадок, убедительность которых еще, вероятно предстоит специально подтвердить новыми исследованиями, автор склонна считать, что ранние предки сингалов на территории Индии принадлежали к этническим массам самых первых арийских волн, проникших на территорию Индии (вероятно, носителей культуры доведического типа), тех, что позднее были оттеснены последующими мощными их потоками. Путь этих ранних переселенцев далее прошел по западной половине Индии, с тенденцией к югу, то есть отчасти совпадал с вектором движения протодравидов во времена их миграций из долины Инда к новому ареалу поселений на юге Индии. Все это подтверждает большую активность миграционных и этнических процессов в данной историко–этнографической области в уже очень давние времена.

Совершенно очевидно, что составителям ланкийских хроник фактически была не слишком важна история их предков в Индии (ведь они описывали не историю страны или народа, но преимущественно историю буддийского учения на острове). Смена царствований была лишь канвой их повествования, и все деяния царей трактовались главным образом в том ключе, насколько активно они поддерживали и пропагандировали буддийское вероучение. Для авторов хроники фактически была мало важна ранняя (добуддийская) история предков сингалов на Ланке. Они явно «уплотнили» сроки этой истории, и не будет удивительным, если когда–то обнаружатся свидетельства более ранних появлений индоариев на Ланке, чем середина 1–го тысячелетия до н. э. Что же касается определенной ориентации хроник на восточные районы Индии (например, упоминание Ванги, Калинги в контексте предыстории сингалов), то вполне возможно, что она связана именно с эпохой создания этих хроник и отражает те исторические контакты ланкийцев с населением долины Ганга, которые осуществлялись уже на границе старой и новой эры.

Сингалы не были первыми поселенцами на Ланке. Археологические находки свидетельствуют о том, что люди жили здесь несколько тысячелетий тому назад, хотя время их появления точно пока не установлено. Однако к нашему времени во многих районах острова — прежде всего на северо–западе, юге и юго–востоке — обнаружены памятники каменного века, а также и более поздних археологических периодов. Однако найденные материалы — пещеры, стоянки, артефакты, особенно те, что относятся к позднему каменному веку, приписывают более ранним жителям острова, Чем сингалы, а именно предкам современных веддов (которые составляют веддоидную подгруппу большой австралоидной расы). Это немногочисленное племя доныне ведет образ жизни, в значительной степени близкий укладу первобытных охотников и собирателей. Стоянки позднего каменного века, приписываемые протоведдоидам, демонстрируют довольно развитый уклад жизни: здесь обнаруживается множество керамических находок, каменных орудий труда, следы употребления огня, остатки разнообразных охотничьих трофеев, свидетельства об употреблении в пищу различных овощей, фруктов, хлебных злаков. Существуют предположения и о возможности существования у этого населения примитивного земледелия. Считают, что в древности предки веддов были более многочисленным народом, впоследствии они были частично истреблены, а в определенной степени ассимилированы более поздними насельниками острова. Во всяком случае, доказано, что в этногенезе самих сингалов участие веддоидов было весьма значительным.