Елена Майорова - Хранители Грааля

• Название: Хранители Грааля
• Автор: Елена Майорова
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1234-3

Священный Грааль — олицетворение чего-то возвышенного, непостижимого, мистическим образом связанного со страданиями и успением Христа… Вся атмосфера Прованса пропитана преданиями об этой волшебной реликвии. Святой Грааль — чудесная чаша с Христовой кровью, философский камень, эликсир бессмертия, нечто, овеянное мистическим ореолом легенд, — самый известный символ высокого Средневековья. За ним отправлялись на край земли, ради него совершали подвиги, за него отдавали жизнь. Таинственные Хранители Грааля — катары, «чистые», отрекшиеся от мирской тщеты, самоотверженно служили святыне.

Иерархи католической церкви желали овладеть священным предметом, чтобы стать всемогущими. Они организовали кровавый крестовый поход против Грааля. Его верные Хранители невольно оказались вовлеченными в роковой круг, где гибли люди, горели костры, рушились замки, менялись границы государств.

Чем же закончилась битва за Грааль?

Об этом рассказывается в новой книге Е.И. Майоровой «Хранители Грааля».

---

Альбигойцы доказывали, что смертная казнь не должна существовать, что человек ни под каким видом не должен обрекать себе подобных на смерть. Их вера запрещала всякое кровопролитие и войну. Даже перед лицом смерти Совершенные должны были терпеливо сносить боль и раны, не поднимая руку в свою защиту.

Катары перевели на язык ок Библию и ревностно проповедовали ее учение. Распространяя свои религиозные воззрения, они обратили в свою веру многих представителей известных родов. За добродетельную жизнь и чистоту помыслов они пользовались всеобщим уважением и поддержкой всей южной знати. Совершенные жили как святые, отринув радости телесные и предпочитая восторги духа. Самый большой ужас внушала им возможность умереть внезапно, в состоянии греха, не успев получить consolamentum. Апостольская жизнь еретического клира весьма существенно отличалась от эпикурейства католического духовенства. Не заметить это различие было невозможно.

Шло ли катарское вероучение снизу, как в свое время христианство? Скорее всего, нет. Местная насмешливая знать давно ввела моду на интеллектуальные дискуссии, на светские и немного либертинские взгляды относительно многих, считавшихся церковью непогрешимых истин. Пытливый человеческий ум искал объяснения законам мироздания, и часто в жарких спорах образованных и просвещенных сеньоров и дам звучали вполне еретические утверждения.

Религия катаров, отрицая сущность полов, как и все реалии плотской жизни, провозглашала равенство мужчин и женщин. Здесь еретики основывались на концепции апостола Павла, изложенной в Послании к галатам (3:28–29): «Нет уже иудея, ни язычника, ни раба, ни свободного, нет мужского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе…» Правда, и католицизм этого равенства тоже уже не отрицал, но на практике всегда оставался религией решительно антифеминистской.

Женщин Совершенных было меньше, чем мужчин, но не намного. Повествуя об «удостоенных» еретиках, схваченных крестоносцами, историки той эпохи не называют точных цифр, хотя не создается впечатления, что среди арестованных мужчины превалировали. Эти «добрые христианки» осуществляли свой апостолат среди женского населения. Они много занимались уходом за больными и врачеванием, поскольку в ту эпоху женщины предпочитали лечиться у медиков одного с ними пола. Наконец, чаще, чем мужчины, они посвящали себя жизни созерцательной.

У катаров женщины, принявшие Святой Дух, могли, как и мужчины, передать его наложением рук, хотя практиковали это лишь в экстремальных случаях и гораздо реже, чем мужчины. О епископах, или диаконесах, — женщинах сведений нет. Активная роль апостолата оставалась за мужчинами, более приспособленным к тяготам и опасностям страннической жизни. К женщинам Совершенным относились с не меньшим пиететом, и часто они становились настоящими матерями для своих общин. Они жили отшельнически в отдельных домах или составляли особые общины, где занимались рукоделием или воспитанием девочек, принимая также на свое попечение больных. Это было устройство, напоминающее католический монастырь.

Как отмечал один католический священник, «хотя ересь типично мужское изобретение, благодаря женщинам она разносится по земле и обретает бессмертие».

Женщинам (не Совершенным) не дозволялось сидеть за одним столом с посвященными. Враги вынуждены были с неохотой признавать, что посвященные никогда не позволяли себе даже прикоснуться к женщине рукой.

Католиков смущала чистота жизни еретиков. Они, исходя из собственных представлений, не верили, что такое возможно. Поскольку очевидность подтверждала аскетизм катаров, церковники, обвиняя их в тщеславии, настаивали на том, что эти лицемеры чисты только напоказ, днем; ночью же выказывают всю свою необузданность.

В этой атмосфере всеобщего уважения и преклонения перед нравственным подвигом катаров странно звучали слухи, распускаемые католиками. Исходя из того что чаще всего еретики странствовали по двое, их обвиняли в гомосексуализме. Н.А. Осокин передает некоторые из клеветнических измышлений католического духовенства: рассказывали, что «на своих ночных собраниях еретики якобы вызывали дьявола, который являлся им преимущественно в виде животного. Распевая гимны в честь мерзких исчадий, катары целовали кошек, жаб и другую нечисть. Затем, погасив свечи, они предавались свальному греху, где побуждения плоти не удерживались никакими пределами. Детей, здесь зачатых, через шесть дней после рождения сжигали, и пепел их служил вместо христианского причастия».

Как совместить эти обвинения с бытом вечно голодных Совершенных, падающих в обморок от случайного прикосновения женщины?

Кроме Совершенных альбигойское сообщество включало верующих и слушающих. Верующие могли вступать в брак, носить светскую одежду, пользоваться оружием и даже давать клятвы. Здесь и находится ответ на вопрос, как же воевали альбигойцы, если, всегда полуголодные и слабые телом, они не могли прибегать к оружию даже для защиты собственной жизни. Знатные сеньоры и трубадуры, воспевающие прекрасных дам и волочащиеся за горожанками; городские консулы, строго карающие за малейшее неповиновение; богатые купцы, не брезговавшие надуть конкурента; множество ремесленников и крестьян, живущих полнокровной жизнью человека Средневековья, — все они знали, что в конце жизни могут принять утешение, «встать в согласие с Богом». Именно эти люди оставляли свои замки, конторки, прилавки и шли по призыву сеньора защищать свою веру и свои исконные вольности.

Женщины из простых верующих были более многочисленны и зачастую более отважны, чем мужчины. Все они, от знатных дам, смолоду окруженных воздыхателями и поэтами, а во вдовстве обратившихся к молитве и делу милосердия, до простолюдинок, прислуживающих за столом или пересекающих страну из конца в конец в качестве гонцов, были активнее, чем мужчины. Причина тому очень проста: мужчин, даже глубоко верующих, связывало множество обязательств — профессиональных, социальных или военных, которые они не могли нарушить. В обществе, где большая часть человеческих взаимоотношений обуславливалась клятвой, мужчины не смели открыто исповедовать религию, которая клятвы запрещала. А женщины, более свободные в этом смысле, могли посвятить себя религиозной деятельности без страха нарушить иные обязательства.

Кроме того, во времена Крестовых походов простая осторожность заставляла мужчин не особенно афишировать свои убеждения. Даже если граф и большинство феодалов поддерживали еретиков, это не могло долго продолжаться — ведь Римская церковь была могущественна и держала часть административной власти в стране. Вот почему еретиков часто принимали в домах видных аристократок Аделаиды де Буасессон-и-Ломбар и Эрменгарды де Сейсак, сестры Совершенного Гильаберта из Кастра, а также Бланки де Лорак, супруги сеньора Монреаля, основавшей монастырь для женщин-катарок. Этот список можно продолжить именами Гульельмины де Тоннейн, Фабриссы де Мазероль, Ферранды, Серраны, Байоны и многих других.

Таким образом, отцы, мужья и братья оставались укрытыми от карающего церковного закона: ведь с ересью только мирились, ее не признали официально.

Южные графства были известны своей веротерпимостью. Тулузские графы и другие сеньоры юга Франции предоставляли людям религиозную свободу. Но и немного севернее, у слияния Роны и Сонны, в местности, изобилующей садами и виноградниками, возникали очаги инакомыслия. В Лионе, городе, где раньше всех в Галлии утвердилось христианство, где церковь обладала властью над правосудием, зародилась секта вальденсов. Она возникла позже, чем альбигойцы, около 1170 г., и ориентировалась на городские низы и крестьянство. Началось с того, что богатый купец Вальд (Вальдо) нанял клириков, чтобы перевести с латыни на родной язык Евангелия и другие сакральные тексты. Когда он вник в содержание переводов, в его сознании произошел перелом. Он раздал все, что имел, бедным и отправился проповедовать евангельские истины, подкрепляя свои слова выученным наизусть текстом. Вальд учил подражать строго нравственной жизни апостолов, призывал к евангелической бедности, аскетизму. Скоро он обрел множество последователей. Члены его общины называли себя Совершенными.

Вальд и его сторонники отправились на III Латеранский собор в надежде получить разрешение проповедовать. Однако, хотя папа Александр III отнесся к ним достаточно благосклонно, они не получили от римской курии вразумительного ответа на свою просьбу. А через пять лет, в 1184 г., в Вероне папа Луций III своей декреталией отлучил их от церкви вместе с другими движениями.

Когда одного несчастного на допросе инквизиции в Тулузе спросили, чему его учили наставники, он ответил так: «Не творить зла, не делать другому того, чего не пожелал бы себе, не лгать и не давать клятвы». Учение вальденсов распространялось по Франции и Северной Италии. Уклад их жизни был более чем скромным, потому что почти все они были крестьянами и ремесленниками[15] — бедным, презираемым народом. С точки зрения церкви, такие, как они, существовали только для того, чтобы облагаться налогами, если они придерживались истинной веры, либо гореть в огне, если они были еретики. Все, мужчины и женщины, молодые и старые, не переставая, учились и учили других. После тяжелого трудового дня они посвящали вечер занятиям. И если отупевший и уже неспособный к учебе мозг отказывал воспринимать новое, они ободряли себя словами: если каждый день заучивать единственное слово из Священного Писания, через год будет уже триста, и так мы победим.