Геннадий Русский - Блатные сказочки

• Название: Блатные сказочки
• Автор: Геннадий Русский
• Жанр: Классическая проза

---

Настало время вести Ваню в полицейскую часть, а он там возьми да крикни: «Слово и дело государево»! Означало это, что знает он какую-то важную государственную тайну и надо доставить его, говоря по-нынешнему, не в милицию, а в Чека. Многие жулики так поступали, чтоб отсрочить расправу, а пока будут разбираться - умелый рванет. Допустим, приговорили тебя к шлепке, а ты скажи, что у меня под мамврийским дубом клад зарыт. Поверят тебе? Раньше-то народ доверчивее был...

Отвели Ваню в село Преображенское, в Тайную канцелярию. Смекаешь сам - это вроде тогдашней Лубянки, только помещалась почему-то не почетно и не на виду, как ныне, а в отдалении. Ванька мелким сошкам ничего говорить не стал, за что отмутузили его на отделку, а добивался самого главного. Привели его к графу Салтыкову, и ему он все открыл про мертвое тело.

Послали проверить - все подтвердилось. Купца клеймили и на рудники, имущество - в казну, то есть себе захватили приказные крючки, а на радости поживы выдали Ване вольный паспорт.

Ну не ловок ли подлец Каин? Чтоб так управиться, из вора стать обвинителем и обокраденному отомстить? Далеко вам до него, братики, и не спорьте! Ваши старшие братаны-экспроприаторы не иначе с него пример брали...

Разыскал Ваня своего друга Камчатку, и пошла у них разудалая воровская жизнь. Сбили шайку и начали грабеж, да все с фокусами. Разбили как-то купецкий амбар, да так много взяли, что нести не могут. Тогда закопали добро в грязь - чего другого, а грязи в Москве хватало в прямом смысле - на улицах по пояс проваливались. Затем стучатся ловкачи в генеральский дом и кричат, что у ворот лежит мертвое тело. Сторож поверил и высунулся, тут его схватили, скрутили, сунули в рот кляп, а сами пошли в конюшню, заложили карету-берлин. Мало того - гулящую девку нарядили барыней, а благородное платье для нее тут же сперли из хорошего дома. Поехали - вроде как барский выезд, остановились у примеченного места будто колеса чинить, забрали из грязи добычу и укатили, куда им надо. Ну да, на хазу.

Таков уж был Ваня, не мог без шуток. Вытянул на базаре у духовного лица часы, бока по-вашему, а часы тогда делались в форме луковицы, показывает дружкам да приговаривает: «Вот те луковица попова, облуплена, готова!» (От него это присказка и пошла.) Будошник - хвать его шиворот: «Где взял? Да ты вор!» А Ваня ему: «Я не вор, не тать, а на ту же стать!» - рванул - подавай Бог ноги!

Наскучило Ваньке в Москве, подался с верными товарищами на Волгу-матушку. Волга исстари - Стеню вспомним - гулящим людям место излюбленное - простору много. Захотелось и нашему Ване мир поглядеть, себя показать. Двинулись к Макарию Желтоводскому на ярмонку. Наперво ограбили двух армянских купцов, а нашему Ване все мало. Он такой был - пустят его в дом на ночлег, непременно хозяев окрадет, а у хозяев нечего - у соседей. Идет Ваня по ярмонке, видит - плохо лежит вещица на прилавке, схватил и деру. Да зарвался - народу много, живо схватили. Сидельцы - мужики дюжие, кулаки пудовые. Растянули вора, набрали батогов, дрынов по-вашему, - карачун пришел бы Ване. Тут он и прокричал заветное «слово и дело». У сидельцев дрыны опустились - политика! Повели Ваньку в холодную.

Холодная - это вроде тюряги, только порядки тогда были попроще и охрана подобрее. Скорчил Ваня рожу, за живот схватился - ой, рожу! Повели его в нужник на улице, солдат на карауле. А Ванька через выгребную яму вылез - хоть в дерьме, а на воле. Стреканул нечистым духом! Понятно, погоню наладили. Он прямиком в торговые бани - надо же отмыться. Солдатская команда окружает баню, а оттуда выскакивает Ваня нагишом и кидается к офицеру: я, говорят, несчастный купец, у меня вбежавший сюда вор похитил одежду! Солдаты - ружья на руку - вперед, в баню! - начали в пару голяшей хватать, пошла там потеха, а Ваньку офицер накрыл плащом и отправил в часть. Кореша евонные тут как тут - принесли одежку новую, сунули подьячему «на лапу», тот и отпустил Ваню.

Выходит Ванька - а в сенях тот самый солдат, у которого он сбег из нужника! Другой бы сгорел свечой, а наш - ох и ловок шут! - такую состроил рожу, будто и кривой он, и косорылый, нипочем не узнать. Великий умелец был на лицедейство, недаром потом свой театр устроил... Да я скажу, все вы, братики-блатики, актеры хоть куда, такова профессия. Не станешь же ты показывать честным гражданам, что ты есть вор? Нет, ты работаешь под честного человека, да так ловко, что сам веришь. Вся жизнь ваша в сплошном лицедействе, актеры вы все в театре бесовском... Ну не буду, не буду...

Так гулял-погуливал Ваня с дружками. Как лето - он на Волге, как зима - перебирается в Белокаменную. Всего, что натворили они, не перескажешь. Не раз горел Ваня, но умел смыться.

Начал Ваня задумываться: ворует он давно и столько добра перекрал, что первым богачом мог бы стать, а он гол как сокол, да еще разыскивают его по всей матушке-Руси, чтобы публично вознаградить за свершенные подвиги. Что рано или поздно не миновать ему дыбы и кнута, Ванька не сомневался, да уж больно хотелось ему перед тем покуражиться всем на удивление.

А тут и вовсе горькое житьишко настало. Вернулись они в Москву с воровским братом Камчаткой (никуда в наших историях не денешься от братанов!), были поначалу деньжонки, да скоро сплыли в игре в карты и в зернь, да с веселыми бабенками. А время зимнее, морозы лютые, пристанища не найти - куда сунешься без денег? Хватил горя Ваня с такими же горемыками под Каменным мостом, и была ему пыль да копоть и нечего было лопать.

И тогда решился он на то самое, за что и стал называться Каином.

Направился он к сенатору князю Кропоткину. Да куда там - вышибли Ваньку с крыльца, грязного да рваного. Трижды ходил - гнали в шею. Но от подлого замысла не отступился. Вылез князь из саней, Ванька - бух ему в ноги: «Имею сделать вашему сиятельству важное сообщение, поскольку я бывший вор и готов вам назвать всех московских воров и помочь их выловить».

Вот так ссучился Ваня...

Пошли по его адресам солдатские команды. Сто три лучших московских вора были взяты в ту ночь! Не пощадил Ванька и своего названого брата, матроса Камчатку. Увидал названый брат Ваньку лягавым, плюнул ему в рожу и сказал: «Ух ты, Каин!» Вот с тех пор и стал Ванька-Каин. Как Каин сгубил брата Авеля, так Ванька своих братиков-вориков.

И стал Ванька Каин главным московским сыщиком, самым важным лягавым. Вошел в доверие властей, и была ему выделена воинская команда с сержантом.

Ох и худо стало ворам в Москве! Бывало, съезжались со всех сторон гулящие люди для закупки пороху и припасов, бывало, сходились беглые в бурлачьих ватагах - всему конец пришел. Ну да сами знаете, что бывает, когда крупный вор ссучится...

Завел себе Каин в Зарядье близ Мытного двора особливый дом, а при доме биллиард и игры в карты и зернь. Много шастало к нему праздношатающегося народа, особливо из фабричных. Из таковых содержал при себе человек до тридцати, служили у него шпионами - лягашами-стукачами-осведомителями. В одно и то же время лягавили они и воровали. Всех посторонних воров на Москве Каин строго вылавливал, только своим позволял. Крали поначалу некрупно: тянули из карманов, ширмачили платки, часы, табакерки. Покраденное сдавали Каину, а он что себе брал, что возвращал владельцам и за то получал от них благодарности. Одним словом, разбой остался, только пошел на другой лад. Грабили по-каински, с шуточками. Вздумал один обкраденный кричать, тогда отвезли его на Горохово поле, разули одну ногу и пустили по морозцу. Так и стоял он, поджав красную ногу наподобие гуся, пока не подобрали проезжие.

А Ванька Каин вовсе загордился. Завел себе платье по немецкой моде, с чулками и башмаками, а на свою воровскую башку - напудренный парик. Стал корчить из себя знатного господина и вознамерился, как порядочный, жениться. Но, конечно, и женитьба Каинова тоже была каинская и сумасбродная.

Подглядел Каин девицу, дочь отставного сержанта, и посватался к ней. Ну какая девка пойдет за Каина? Слава у него худая, вся Москва его именем бранится, собой безвидный - натурально, отказала. Но Каин к тому был готов, знал, что добром ему в жизни ничего не взять. Подговорил он одного содержавшегося под арестом фальшивомонетчика объявить ту девицу своей соучастницей. Тому что - смешно даже напакостить. Заложил девицу. Взяли ее за караул, вспороли до полусмерти и бросили на рогожку в темнице. Как чуток оправилась, послал Каин к ней сватью с уговорами. Девица добром не шла, а злом тем более. Тогда Каин - на то и Каин - подвел ее под пытки. Увидела девица, что ее ждет, а правды не докричишься, склонилась на требование злодея. Тогда Каин велел девицу отпустить, наказав напоследок кнутом без милосердия. Этому даже палачи удивились: кому драная невеста нужна? А Каин смеется: «Сколоченная посуда два века живет!»

Подлечилось у девицы важное место, и повел Ванька свою суженую в церковь. Идут всей кодлой - шум, хохот - пьяные, понятно. Только вышла заминка - священник венчать отказался, документы потребовал, а у Каина все документы - липа. Но Каина ничем не проймешь - послал солдат сыскать ему попа. В то время много безместных попов по Москве шаталось. Нашли одного пьянчугу у Замошного кабака. Дали водки, он и повенчал по пьянке: вместо трех раз вокруг аналоя восемь обвел да не в ту сторону! За службу попа наградили тоже по-каински: подвесили на шею две бутылки водки, а руки связали назади и так отпустили.