Владимир Шилейко - Пометки на полях

• Название: Пометки на полях
• Автор: Владимир Шилейко
• Жанр: Поэзия

---

А в тихом шелесте страниц.

Так! Наша слава - не былое,

Не прах засохшего венца:

Жив полубог, живут герои,

Но нету вещего певца.

И тех глубокодушных нету,

Кто голос лиры понимал,

Кто Музу, певшую до свету,

Как дар небесный принимал.

В ожесточенные годины

Последним звуком высоты,

Короткой песнью лебединой,

Одной звездой осталась ты;

Над ядом гибельного кубка,

Созвучна горестной судьбе,

Осталась ты, моя голубка,

Да он, грустящий по тебе.

1 ноября 1917

Стихотворения неизвестных лет

61.

* * *

Ты думаешь, свечи скромней горят

Под черной, стыдной маской?

Ты думаешь, их тягучий яд

Покажется только сказкой?

А тот (я имя его забыл),

Вчерашний, бессильно-пьяный,

Что кривлялся и пел и страстно ныл

Над девушкой с свежей раной?

Он сам ее изранил, сам,

И всем говорил о победе,

Он припал при всех к ее ногам

В бессмысленно-грубом бреде.

Одну убили, одна умрет,

Высокий дар обезглавлен!

А завтра и его черед

На всех площадях расславлен.

О, миртовый ужас ее венка,

О, безумие сказочной ивы!

Она утонула в других веках,

Если хочешь, так будь счастливым!

Закрой полумасками все огни

И смейся.

62.

* * *

В века веков деннице онемелой

Запрещена небесная дорога:

Зловещая от жертвенного рога

Слетела тень звезды окаменелой.

Душа сгорела молниею белой,

Застигнутая милостию Бога,

И,горькая, упала у порога,

Свои не узнают оцепенелой.

И сердце, утрудившееся много,

Испепеленное, распалось: тленной

Да будет плоть, сочтенная неплодной,

И опустелой грудью и холодной...

Речется горе судиям вселенной,

Увы народам Гога и Магога.

63.

* * *

Нет, ты только подумай, какая тоска!

А ведь, может быть, это - последний вечер,

А ведь, может быть, завтра моя рука

Не протянется больше твоей навстречу,

А ведь это была моя рука,

А сегодня настал последний вечер...

64.

* * *

Поседела, совсем изменилась,

Просветлела от горестных лет,

Только сердце тревожней забилось,

Не узнал бы любимую, нет!

Только сердцу тревожней взгрустнулось

Не о том, что седая она,

А о том, что она улыбнулась

И "Опять, - прошептала, - весна"...

65.

МОНАСТЫРСКОЕ

Опасайся вечерних врагов

И за книгами ночь не сиди:

Можно так не услышать шагов,

Что и с Нею ты будешь один.

А Она обойдет и найдет,

Заревую взовьет пелену

И в такую тебя уведет

Невозможную вере страну

Что блаженным вернешься как раз.

А другие потом говорят,

Будто умер в задумчивый час

Нераскаянный брат.

66.

ХОККУ

1

О, речной затон!

В неподвижных камышах

Пена белеет...

2

Улетел мой сон!

Только ирис, голубой,

всё еще ярок...

3

Опадает лист!

Унесет еще один

ветер осенний...

4

Осень... ночь... луна...

Как играют на полу

тени от сосен!..

67.

ТАНКА

1

В глубине долин

навевает вновь печаль

соловьиный плач...

Ах! Опять пришла весна,

кто же о том не знает?

2

Больше нет луны!..

И весна, что расцвела,

уж не та весна...

Только я - увы!

один всё остаюся прежним.

3

Из весны в весну

опадают и опять

расцветут цветы...

Я грущу, что наша жизнь

больше не повторится.

68.

* * *

.....................

О чистом жребии моли:

Ты - царь в дому своем веселом,

Священник Богу на земли.

Дрожащих душ беги далече

Равны ничтожный и гордец;

Господь восстал к плавильной печи

И плавит золото сердец.

И ты с такою простотою

Господень год переживи,

Чтоб каждый день пылал чертою

Необладаемой любви.

69.

* * *

Двенадцать бьет - и где твоя отвага?

Одна поет тоскующая медь,

И в светлом круге белая бумага

Велит не мочь, не сметь и не уметь.

А ты бы мог звенеть еще победней,

Себя бы мог решительней забыть...

Но вот запел, унылый и последний,

Глагол времен, перестающих быть.

70.

* * *

Не та уж ты, какой была,

Когда предстала мне впервые:

Тебя и годы огневые,

И суета сломить могла.

Да ведь и я давно не прежний:

И притомился, и зачах,

И радость встреч, в моих очах,

Всё отдаленней, безнадежней.

А всё ж еще сойдемся мы...

Но как сойдемся?

Ты, быть может,

От этих рощ, где день твой прожит,

Уйдешь для вековечной тьмы;

И в дни, покорные безволью,

В мои томительные дни

Вонзятся страшные огни,

Обезображенные болью.

И, властью позднего стыда,

Воспряну, легкий и проворный,

Закрыть позоры жизни черной

И не закрою никогда.

71.

* * *

Теперь оставь и гнев, и нежность,

И всё, чем сердце знало жить:

Одну пристойно сохранить

Торжественную безмятежность.

И все года переживи

С такой священной простотою,

Чтоб каждый день вставал мечтою

Необладаемой любви.

72.

* * *

Не потому ли, что один

Я оставался в полумраке,

Не потому ли, что камин

Бросал особенные знаки,

А только странная мечта

Сверкнула памяти нежданно,

И стала жизнь моя - не та,

И стала старая желанна.

Душа, забытое тая,

Неслась по новому раздолью

И мне казалась боль моя

Прекрасно посланною болью.

Вот так сидеть бы у огня,

Вот так смотреть бы на поленья

Минувших дней соединя

Давно разорванные звенья.

73.

* * *

Всё - тишина, и всё - покой.

Безмолвный час глубок и долог...

Твоей ли нежащей рукой

Развернут сумеречный полог?

Без силы вышел на крыльцо.

Впиваю ночь - фиал Гекубы...

Мне веют холодом в лицо

Твои ли нежащие губы?

О, я узнал тебя, мой вождь,

И душных слез уже не надо...

Пролей мне, сердце, томный дождь,

Овей лилею вертограда!

74.

* * *

О, этот горький первый том,

Ничтожный, может, - и любимый,

Доставшийся с таким трудом,

С такою ревностью хранимый:

Художества высокий бред

Или ошибка за ошибкой,

Но в них замученный поэт

Играет мертвенной улыбкой.

75.

* * *

Скажи, видала ль ненароком

На склоне года, в поздний день,

Пернатой Прокны над потоком

Неуспокоенную тень?

То долу вдруг она слетая

Узоры пишет в быстрине,

Как бы к летейской припадая

Кипящей холодом волне.

То в непонятном страхе взмоет

У небывалой вдруг меты

И в самом сердце высоты

Крыла печальные раскроет.

Так отдан малый прах земной

Небес чудовищному бреду,

Так ад скучает надо мной

Торжествовать свою победу.

76.

* * *

Gieb mir im Schlaf dein Hand...

(не помню откуда)

Дай руку мне во сне.

Мы будем вдвоем с тобою

В овеянной дремою

Странной ночной стране.

Смотри, деревья спят

В пеленах утра мглистых,

И на огромных листьях

Капли дождя дрожат.

77.

* * *

Легка последняя ступень,

И в сединах печаль светлее,

И примирение блещет день

На смуглом золоте аллеи.

И улыбаясь синеве,

И веселясь червонной тризне,

Внимаю в вянущей листве

Священный трепет Древа жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ

Список сокращений

А - Аполлон (журнал).

АЛ - архив М. Л. Лозинского.

ВОЯ - "Василеостровские ямбы", рукописная книга В. К. Шилейко (в составе АЛ).

Всходы вечности - Всходы вечности: Ассиро-вавилонская поэзия в переводах В. К. Шилейко. М., 1987.

Г - Гиперборей (журнал).

ИРЛИ - рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН.

НБП - Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. СПб., 1995. (Новая библиотека поэта).

ПП - "Пометки на полях", макет книги В. К. Шилейко (в составе АЛ).

РНБ - Отдел рукописей Российской национальной библиотеки.

С - Сирена (журнал).

СД - собрание А. Л. Дмитренко (С.-Петербург).

СЗ - Северная Звезда (журнал).

СМ - сборник восьмистиший из собрания А. Ф. Маркова (Москва).

Топоров - Топоров В. Н. Две главы из истории поэзии начала века: 1. В. А. Комаровский. 2. В. К. Шилейко // Russian Literature. 1979. Vol. VII-VIII. С. 249-326.

ТП - Тринадцать поэтов. Пг., 1917.

ФА РНБ - Фонд А. Ахматовой в РНБ (No1073).

Через время - Шилейко В. К. Через время / Сост. Т. И. Шилейко. М., 1994.

ЧТ - черновая тетрадь В. К. Шилейко (в составе АЛ).

"Фонд" В. К. Шилейко в архиве М. Л. Лозинского является самым значительным по полноте собранием авторских материалов 1914-1918 годов. Понятно, почему "фонд" сложился именно здесь: Лозинский был другом автора, высоко ценил его поэтический дар, и в то же время - редактором и издателем, содействовавшим всем публикациям стихов Шилейко в периодической печати, готовившим к изданию книгу его стихов. Архив отражает эволюцию Шилейко-поэта во время его наибольшей творческой активности - с 1913 по 1917 год. Материалы - черновые и беловые автографы, копии, рукописные книги - дают возможность проследить историю создания большинства стихотворений от ранних редакций к окончательному тексту.