Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

• Название: «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
• Автор: Игорь Ивлев
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58297-6

День Победы до сих пор остается «праздником со слезами на глазах» – наши потери в Великой Отечественной войне были настолько велики, что рубец в народной памяти болит и поныне, а ожесточенные споры о цене главного триумфа СССР продолжаются по сей день: официальная цифра безвозвратных потерь Красной Армии в 8,7 миллиона человек ставится под сомнение не только профессиональными антисоветчиками, но и многими серьезными историками.

Заваливала ли РККА врага трупами, как утверждают антисталинисты, или воевала умело и эффективно? Клали ли мы по три-четыре своих бойца за одного гитлеровца – или наши потери лишь на треть больше немецких? Умылся ли СССР кровью и какова подлинная цена Победы? Представляя обе точки зрения, эта книга выводит спор о потерях в Великой Отечественной войне на новый уровень – не идеологической склоки, а серьезной научной дискуссии. Кто из авторов прав – судить читателям.

---

Плохо налаженный учет личного состава в частях и соединениях, нерегулярные, недостаточно достоверные (а часто просто ложные) доклады из нижестоящих штабов затрудняли подсчет потерь. Особенно это касалось операций, в которых войска Красной Армии потерпели поражение или не смогли достичь поставленной цели. Это создавало условия для занижения реального объема убыли личного состава в целях уменьшения или сокрытия огромного дисбаланса потерь наших войск при сопоставлении их с потерями противника.

Наступательные операции 1944-го и 1945 гг. мы не анализировали. В наступлении считать потери стало легче. За счет уменьшения числа пропавших без вести и оказавшихся в плену сократились безвозвратные потери. Начиная с третьего квартала 1942 г. они стали меньше санитарных[190]. В войсках и штабах несколько улучшился учет личного состава, доклады из войск стали более достоверными. Неизмеримо улучшилась оперативная подготовка советского командования, войска приобрели большой опыт ведения боевых действий. Наши войска провели ряд крупных операций, закончившихся окружением и разгромом крупных группировок противника. В их числе одна из крупнейших – Сталинградская стратегическая наступательная операция, которая положила начало коренному перелому в войне. В ходе нее потери противника составили свыше 800 тыс. чел., в том числе только пленными с 10 января по 2 февраля 1943 г. – свыше 91 тыс. Потери наших войск – 485 777 чел. (в том числе безвозвратные – 154 885)[191], соотношение – 1,6:1 в нашу пользу. Но это опять-таки без учета введенных в сражение резервов Ставки и маршевых пополнений.

Но так было не всегда. Кто хотел бы почувствовать разницу в планировании и проведении некоторых наступательных операций нами и немцами, может посмотреть и сравнить две схемы – Смоленское сражение (10.07–10.09.1941) и Смоленская наступательная операция (7.08–2.10.1943), приведенные в Советской военной энциклопедии, том 7, между страницами 400 и 401. Даже мало понимающий в военном деле уловит разницу. По существу, советское наступление в этом случае свелось к фронтальному выдавливанию немцев с их хорошо укрепленных позиций. К сожалению, даже после Сталинграда у Красной Армии не всегда хватало воинского мастерства, чтобы проводить успешные операции на окружение. Для перегруппировки и поиска слабых мест во вражеской обороне требовалось время и тщательная разведка. Проще – напролом. Однако такой прямолинейный метод ведения войны неизбежно сопровождался тяжелыми потерями.

К сожалению, несмотря на превосходство наших войск над противником и полную утрату им инициативы после Курской битвы, побеждать «малой кровью» удавалось далеко не всегда. Так, в Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции (24.10.1943–17.04.1944) наши войска потеряли более миллиона солдат и офицеров (1 109,5 тыс.), из них безвозвратно – 270 198 чел.[192] Надо признать, что немцы умели упорно обороняться и вовремя отходить (вплоть до Берлина!). Поэтому число пленных, захваченных нашими войсками до капитуляции, не идет ни в какое сравнение с числом советских военнопленных. А ведь они составляли значительную часть безвозвратных потерь для обеих сторон.

Известно, как неудачно для СССР началась Великая Отечественная война. В ее первый период наши войска понесли огромные безвозвратные потери. Какие именно – можно увидеть в таблице 9, где потери Вооруженных сил СССР за 3-й квартал 1941 г., включая июнь месяц, сопоставлены с германскими потерями.

Таблица 9

Соотношение потерь Вооруженных сил СССР и Германии за период 22.06–30.09.1941 г.[193] 

Легко заметить, что столь неблагоприятное для Красной Армии соотношение в потерях, особенно безвозвратных, было достигнуто главным образом за счет огромного количества советских солдат и офицеров, пропавших без вести и попавших в плен.

Напомним, что при использовании данных авторского коллектива Г.Ф. Кривошеева получается, что войска Западного фронта безвозвратно потеряли в 42,4 раза больше, чем противник, а Юго-Западного фронта, несмотря на превосходство в силах и средствах над противником, – в 30,9 раза[194]. В Киевской стратегической оборонительной операции войска группы армий «Юг», захватившие в ходе сражения 492 885 пленных, потеряли безвозвратно – 24 002, соотношение 20:1 в пользу противника[195].

Согласно же данным независимых исследователей, картина выглядит еще более удручающей. Так, по подсчетам И.И. Ивлева, безвозвратные потери Северо-Западного фронта в период с 22.06.41 по 09.07.41 соотносятся как 50:1 (246 961[196]: 4978), общие – 13,1:1 (260 298[197]: 19 854) в пользу противника. В Московской стратегической оборонительной операции соотношение по безвозвратным потерям составило 23:1[198].

Таким образом, диспропорция безвозвратных потерь в 1941 г. выражается цифрами в диапазоне от 15 до 42 и даже 50 – во столько раз наши безвозвратные потери превышают германские. Достаточно сказать, что за шесть с небольшим месяцев 1941 г. наши войска захватили 9147 пленных[199] (по данным Г.Ф. Кривошеева – 10 602[200]), а немцы – более 3 млн. А ведь впереди были и другие сражения, завершавшиеся окружениями и пленением сотен тысяч красноармейцев и их командиров. В то же время до начала советского наступления под Сталинградом 19 ноября 1942 г. массовой сдачи в плен немцев не наблюдалось. К этому сроку в советские лагеря поступило в общей сложности только 19 782 немецких военнопленных[201].

Даже в последнем периоде войны, когда обстановка наконец кардинально изменилась в пользу СССР, наши успехи по-прежнему оплачивались дорогой ценой. Так, в 1944 г., несмотря на ряд внушительных побед Красной Армии, ее безвозвратные потери только сравнялись с немецкими. Мы еще проиллюстрируем это позже, как и тот факт, что в победном 1945-м Германия вместе с Венгрией безвозвратно потеряла вдвое больше людей, чем Советский Союз и его союзники. Однако все эти впечатляющие достижения уже никак не могли полностью скомпенсировать ту огромную диспропорцию по безвозвратным потерям, которой отличалась первая половина войны. Да и Победа тогда была уже не за горами, так что времени отплатить врагу до конца за трагедию первых поражений Красной Армии просто не хватило…

На фоне этих фактов, по меньшей мере, странным выглядит вывод авторов статистического исследования о том, что безвозвратные потери Германии и ее союзников на советско-германском фронте «оказались лишь на 30 % меньше аналогичных потерь советских войск (8,6 млн чел. у них, 11,4 млн чел. – у нас). Таким образом, соотношение по безвозвратным потерям составило 1:1,3»[202].

За счет чего и когда удалось скомпенсировать такую диспропорцию по безвозвратным потерям?

В следующем труде Г.Ф. Кривошеев повторил этот вывод, сделав оговорку, что имеются в виду потери, «учтенные в оперативном порядке по ежемесячным докладам из войск» – 11 444,1 тыс. чел. (списочного состава)»[203] (выделено нами. – Авт.).

Весьма знаменательная оговорка! Тем самым был на всякий случай подготовлен путь к отступлению: мол, мы здесь ни при чем – таковы были доклады в Генштаб (кстати, известен случай, когда один из авторов в пылу полемики признал, что «мы не можем отвечать за цифры, которые кто-то когда-то написал в донесениях»).

О какой списочной численности можно было вести речь в первые месяцы войны? 16 августа 1941 г. нарком обороны издал приказ № 0296 «Об упорядочении учета и отчетности о численном и боевом составе и потерях личного состава в действующих армиях и в округах». В приказе отмечалось, что «учет численного и боевого состава, потерь личного состава, пленных и трофеев в действующих армиях и учет списочной численности личного состава в штабах военных округов ведется безобразно» и что это «является результатом преступно небрежного и безответственного отношения к учету, непонимания важности его и обязательной необходимости в нем для бесперебойного снабжения войск и пополнения их личным составом»[204].

Не менее интересно и авторское понятие «учтенные в оперативном порядке по ежемесячным докладам из войск», цену которым мы уже знаем. Оказывается, они ввели его «для того, чтобы максимально приблизить к реальности расчеты и оценки фактической убыли личного состава из строя, в дальнейшем при сопоставлении и анализе масштабов утрат по кварталам, годам, периодам и другим показателям принималось указанное в таблице 120 максимальное число безвозвратных потерь (11 444,1 тыс. чел.), учтенное в ходе войны в оперативном порядке. Исходя из этого произведены все последующие расчеты количественных и процентных соотношений потерь…»[205]

По существу, авторы признались, что они «поставили телегу впереди лошади». В основу своих расчетов они положили результаты работы комиссии Генерального штаба по определению потерь, возглавляемой генералом армии С. М. Штеменко (1966–1968), и аналогичной комиссии Министерства обороны под руководством генерала армии М.А. Гареева (1988 г.). Напомним, что комиссия под руководством М.А. Гареева была создана в апреле 1988 г., а 16 декабря 1988 г. министр обороны Д.Т. Язов уже обратился с запиской в ЦК КПСС, в которой и было названо число безвозвратных потерь военнослужащих – 11 444,1 тыс. Разве могла комиссия М.А. Гареева за полгода проверить достоверность расчетов С.М. Штеменко? И главное – ставилась ли такая задача?