Евгений Велтистов - Рэсси – неуловимый друг

• Название: Рэсси – неуловимый друг
• Автор: Евгений Велтистов
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-08-004352-9

Вторая книга Е. Велтистова из цикла о необычном мальчике Электронике и его друзьях – учениках восьмого «Б» класса.

Заскучавший во время школьных каникул, Электроник конструирует себе необычного друга – Редчайшую Электронную Собаку, Страуса И так далее, сокращенно – Рэсси. Вместе с этим забавным черным терьером ребят ждут новые захватывающие приключения.

Для среднего школьного возраста.

---

В лунном свете по пустыне полз караван машин.

Шагающие, как у лунохода, колеса, беспрепятственно проходящие сквозь пески, уминали красноватую землю Африки. Днем, в ярких лучах солнца, это однообразно плоская унылая равнина, где попадаются иногда низкие колючие кусты да ямы. Ночью луна преображала пустыню: блестели вершины песчаных холмов, тянулась впереди колонны серебристая дорожка – ночная пустыня была похожа на притихшее море. Мягкая безветренная лунная ночь – награда после раскаленного дня, когда даже павиана может хватить солнечный удар после горячего, иссушающего кожу ветра и обманных миражей воды. Ночью над африканской пустыней висят близкие, почти ручные звезды.

Сверху караван похож на огромную, извивающуюся между холмами змею. Командир двадцать шестого отряда Пенн повис на воздушной машине в конце колонны, где движутся цистерны с водой, холодильники с молоком, фургоны с прессованным сеном. «Мой Ноев ковчег» – называет Пенн свою колонну. На открытых платформах вездеходов покачиваются слоны, носороги, гиппопотамы. Автокранами торчат над кабинами жирафы, в других машинах – зебры, антилопы, страусы. Львы в вездеходе с решетками – скорее по традиции, чем из-за необходимой предосторожности. Пятьдесят с лишним животных, добытых для зоопарка «Мир животных», – все спокойные, будто ручные. Обычные трофеи «сонных стрелков».

Пенн, командир стрелков, или, как его зовут следопыты за выдающийся рост, Пенн-долговяз, долгое время работал «белым охотником», унаследовав редкую профессию от отца и деда. Он умел делать все, что входит в обязанности охотника, – выслеживать зверя, разбивать лагерь, готовить обед, проявлять фото– и кинопленку, водить машину, управлять самолетом и, разумеется, стрелять безошибочно. Правда, с тех пор как охота на животных была запрещена для всех, стрелять Пенну приходилось крайне редко.

За последние годы «белый охотник» убил одного слона, который, услышав жужжание кинокамеры, прижал уши, свернул кольцом хобот и с такой яростью бросился на открытую машину, что смял бы ее, как пустую жестянку, не останови нападающего пуля в лоб из тяжелого нарезного ружья. Слон рухнул на колени возле самых колес. Хладнокровный турист из Европы, до последнего метра снимавший нападение слона, спас Пенна от тюрьмы: эффектная кинопленка подтвердила грозившую людям опасность. Кроме того, турист, назвавшийся профессором фон Кругом, предложил охотнику новую работу. Пенн-долговяз стал «сонным стрелком».

«Сонные стрелки» охотились на самых редких зверей, причем выбирали лучшие экземпляры. Они носили с собой мощные ружья и презирали охоту с автомобилей, когда привыкшие к технике звери подпускают человека на несколько шагов; уходили в заросли, выслеживали там жертву, нажимали спусковой курок. В этой охоте все было так, как и десятки лет назад, – азарт и осторожность охотника, хитрость зверя, странная тишина перед решающим моментом и мгновенность нападения, – почти все правдоподобно. Зверь падал не мертвым: его мгновенно усыпляла сонная пуля.

И хотя Пенн, став уже командиром стрелков, называл свою работу «врачебной охотой», он отлично помнил, что родился в другое время, чем его дед и даже отец, которые охотились по-настоящему. Когда не в кого стрелять разрывной пулей, «врачебная охота» – лучшее занятие для таких азартных, сильных, жаждущих погони за зверем парней, как он сам. Сейчас «сонные стрелки» отдыхали, переживая во сне, быть может, еще раз свои приключения; спали все, кроме тех, кто вел машины вместе с проводниками.

Пустив аэромобиль на малую скорость, командир с удовлетворением поглядывал на свой «Ноев ковчег». Пятьдесят голов – гордость любого охотника. Добыть пятьдесят голов, когда почти вся саванна превращена в поля и пастбища, когда звери скрылись в колючих зарослях, – значит, месяц бродить с пересохшим от жажды ртом по пустыне. Месяц адской работы! Там, на платформе, были и его, Пенна, «охотничьи» рекорды: носорог с мощным рогом и лев с редкой черной гривой. Лев выскочил из травы в пяти шагах от Пенна и, остановленный выстрелом, свалился тяжелым мешком, чуть не царапнув его по плечу; носорог, которого охотник выслеживал больше недели и встретил на узкой тропе, со свойственным ему яростным упрямством не пожелал уступить Пенну дорогу…

Была и вторая программа, о которой командир «Двадцать шесть» докладывал фон Кругу. Цель ее профессор не объяснил даже Пенну, но для стрелков она представляла особый интерес – состязание в меткости. Надо было попасть особой радиопулей в определенное место головы или тела. Зебры и страусы, антилопы и жирафы, помеченные радиопулей, убегали галопом. Более агрессивные мишени, если они обнаруживали охотника с бесшумным ружьем и нападали на него, получали вдобавок «сонную» пулю. Такую жертву не трогали: через несколько часов зверь просыпался, вставал на ноги.

«Сонные стрелки» не интересовались задачами такой необычной охоты. Считали, что у науки свои причуды; они же получают от этих причуд удовольствие, не нарушая – что очень важно! – правил закона о браконьерстве: радиопули не убивали животных. А кроме удовольствия стрелков ожидала специальная награда. Командир всегда знал, кто попадает точно в цель, – в радиоящике пеленгатора, который он возит в своей машине, каждая радиопуля попискивает своим сигналом.

…Пенн посмотрел на часы и убедился, что ночь подходит к концу. Звезды вскоре погаснут, и огненный шар начнет свое привычное кружение над пустыней. К тому моменту колонна выберется на каменистый кряж. Кряж ведет к реке и зеленым холмам. Дальше – шоссе. На этом шоссе можно развить скорость и через несколько часов доставить груз на аэродром.

С востока, опережая на полчаса солнце, к каравану приближалось странное существо. Если бы Сергей Сыроежкин мог видеть сейчас своего лохматого друга, он ахнул бы от изумления: вытянувшись в воздухе стрелой, Рэсси летел на крыльях. Впрочем, для любого наблюдателя с земли шесть прозрачных плоскостей, похожих на крылья насекомого, были почти неразличимы, как незаметны бывают крылья летящей мухи – одно лишь мелькание в глазах. Крылья вращались сверху вниз мощными взмахами, делая петли в виде восьмерки, лапы были спрятаны, уши крепко прижаты – все подчинено скорости.

Рэсси пространствовал.

Это не значит, что он просто летел на большой скорости, отмеряя километры. Он искал цель, и все его существо, все тончайшие механизмы изучали, исследовали то, что простиралось под ним и вокруг него.

Со своей высоты Рэсси обозревал на десятки километров плоскую равнину, блестевшую в лунном свете, будто алюминиевая сковорода. Как лев, как леопард, как любая кошка, он прекрасно различал в темноте каждый холм, каждый куст и осторожные силуэты хищников между ними. Но лев, разумеется, никогда не сможет подняться в такую вышину и увидеть четкую грань земли и неба – плавно выгнутую линию горизонта; лев никогда не увидит так близко звезды Африки. А для Рэсси, стремившегося вперед с легкостью птицы, были важны луна и звезды: по ним он ориентировался, зная с точностью до минуты, когда солнце сотрет их с небосвода.

Встречный ветер не заглушал для Рэсси звуков обычной жизни. Он слышал хохот гиены, глухое ворчание самого́ властелина пустыни – льва, топот сорвавшегося с места табуна антилоп. Рэсси узнавал мимоходом многие ночные секреты – для него были понятны даже те звуки, которые не улавливает человеческое ухо. Но Рэсси не вмешивался в ночной быт хищников. Он слушал: нет ли сигналов особой опасности, предупреждающих о приближении каравана машин?..

Попав в полосу тумана, многокрылый летун узнал по слабым теплым волнам, что он пересек шоссе и следует вдоль берега реки, где в вязком иле попискивают готовые вылупиться из яиц крокодильи младенцы, призывая мать-крокодилиху разрыть лапами свою кладку.

Все обостренные чувства, пробудившиеся в Рэсси, и были тем особым состоянием, которое необходимо ему, чтобы выполнить поручение, и которое названо словом «пространствовать». Это особая работа сложнейших механизмов, из которых состояла новая модель… «Пространствовать» для Рэсси означало найти цель, решить множество задач, проявить все способности, зашифрованные в кличке одной таинственной буквой «И» – «И так далее»…

Рэсси пространствовал над ночной пустыней и еще издали обнаружил караван вездеходов. Он приблизился на большой высоте, а потом, снизившись, некоторое время пари́л над машиной командира, подробно изучая противника, заранее составляя и проигрывая, как опытный теоретик, программу действий. Сложив четыре крыла, планирующим полетом на двух раскинутых в стороны плоскостях Рэсси резко направился вниз.

Пенн, отмерявший на карте расстояние до шоссе, услышал пронзительный, резкий, многократно повторенный в ночи звук, от которого он вздрогнул, – как будто закричали разом все звери Африки. То, что увидел Пенн сверху, поразило даже его, охотника, родившегося в Африке, командира дюжины отчаянных парней.