Кэтлин Вудивисс - Навеки-навсегда

• Название: Навеки-навсегда
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7435-0189-0

Юная княжна Зинаида Зенкова во время купания знакомится с англичанином Тироном Райкрофтом. По воле царя отданная ему в жены, княжна испытает немало ударов судьбы, станет участницей необычных приключений. И все же… все же она полюбит… своего Тирона.

---

— Мудрое решение, — сухо констатировала Зинаида. — Хотя не знаю, выживем ли мы при такой жаре.

Воронский также безразлично относился к ее жалобам, как и к ужасающим тяготам путешествия.

— Должен заметить, княжна, что вы чувствуете себя неважно только из-за собственной экстравагантности. Для дороги лучше подошел бы простой сарафан. Вы, должно быть, забыли, что скромность в одежде — основная черта русских девушек.

Зинаида наконец-то поняла, что придирчивость Ивана возникла из-за того, что священник не приемлет модную одежду, к которой давно привыкли европейские женщины. Сарафан, конечно, скрыл бы фигуру, свободно ниспадая от плеч к полу. Но, учитывая огромное количество нижних юбок, он вряд ли спас бы от жары.

Плотно прилегающий наряд Зинаиды пришелся не по душе Воронскому, который несколько раз недвусмысленно подчеркивал в разговоре, что презирает тугие корсеты на косточках. Ему также не нравились широкие юбки с оборками, отделанные кружевом рукава и высокие твердые воротники, введенные в моду покойной королевой Англии Елизаветой. Предпочтение, отдаваемое Зинаидой модной одежде, должно быть, показалось этому человеку скандальным и бесстыдным. Оденься Зинаида соответственно его вкусам и понятиям, и священник относился бы к ней значительно лучше.

— Возможно, вы правы, — ответила девушка, борясь с желанием поспорить с упрямцем. — Но я много раз бывала за границей и привыкла к нарядам, которые носят при английском и французском дворах. Я вообще не думала, что моя одежда может показаться неподходящей.

— В этом ваша ошибка, княжна, — с готовностью согласился Воронский. — Если бы я не был человеком дисциплинированным и не мыслил бы как святой, то отказался бы от обязанностей, которые возложила на меня княгиня Анна, и поехал бы своей дорогой. Никогда не видел русскую девушку в столь вульгарной иностранной одежде!

— Ну, сударь… — Голос Али задрожал. Служанка не сдержалась и, вопреки приличиям, вмешалась в разговор господ. — Я понимаю, что вам не нравится то, что носят за границей, вы ведь там никогда не бывали. Поверьте мне, это совсем другой мир. Вас бы, несомненно, удивило, что женщины высокого происхождения как равные разговаривают с мужчинами, которые не являются ни священниками, ни их родственниками. Это правило ввела покойная королева Елизавета. Не сомневайтесь, сударь, за благородной королевой ухаживало множество знатных дворян, и ни один англичанин не считал это грехом.

Губы Зинаиды расплылись в язвительной улыбке, когда она услышала, как крошечного роста служанка дает отпор коротышке Воронскому. Но тот немедленно возмутился:

— Богомерзкое поведение! Мне негоже находиться рядом с женщиной, которая столько раз ездила за границу. Боюсь, я появился в вашем обществе слишком поздно.

Тоненькая фигурка Али Мак-Кэб съежилась, будто ее ударили кнутом. Она заботилась о княжне с малолетства и возмутилась нападками святоши:

— Моя милая девочка невинна и всегда была такой! — Пожилая служанка вертелась на своем месте и все больше злилась. — Нигде на свете ни один мужчина не посмел прикоснуться к моей хозяйке.

— Это как сказать, — не унимался злобный пастырь. — У вас ведь нет свидетелей, вы полагаетесь лишь на слово княжны.

Зинаиду возмутили грязные намеки, и она еле сдержалась, чтобы не ответить в том же духе, но потом подумала, что все равно не переубедит тупого священника и он будет думать о ней как захочет.

Али же не спустила ему:

— Учитывая, что вы едете в карете княжны и останавливаетесь в комнатах, за которые платит она, вам, сударь, следует относиться к ней подобающе и выказывать благодарность за гостеприимство и щедрость.

Иван смерил служанку уничтожающим взглядом:

— Ты плохо знаешь Святую Библию, старуха, иначе не упрекнула бы меня за то, что я принимаю помощь, особенно от тех, кто может себе ее позволить. Ты, должно быть, недолго прожила в нашей стране и не знаешь русских обычаев.

Служанка с отвращением посмотрела на лицемера, вспомнив день, когда тот появился в доме княжны. Боясь истратить собственный грош, он тут же заявил, что не имеет денег и взял с собой только одежду. С этого момента нахлебник камнем повис на шее хозяйки, да еще и требует к себе почтения.

День назад Али наблюдала, как святоша пытался уговорить княжну, чтобы та не давала деньги молодой матери, которая после внезапной смерти мужа осталась одна с новорожденной дочерью на постоялом дворе. Попытка не допустить щедрого дара выглядела в глазах Али непристойно. Она полагала, что священник хотел получить деньги для себя, а потом передарить их церкви, во всяком случае он так говорил. Поведение Воронского возмущало служанку, и она была убеждена, что священник больше заботится о собственных интересах и благосостоянии, нежели о нуждах бедняков.

— Простите, ваше преосвященство. — Али обратилась к Ивану, умышленно присвоив титул, дабы уязвить его самолюбие. Постоянные заявления Воронского о собственной значимости и святости казались Али примитивным бахвальством, а кодекс чести, проповедуемый им, состоял из того, что было важно непосредственно для его персоны. — Конечно, я давненько не была в церкви, хотя люди говорят, что некоторые из священников — волки в овечьей шкуре. Но поскольку вы считаете себя земным божеством, мои доводы вас не убедят.

На висках Ивана вздулись багровые вены. Маленькие, похожие на пуговки глазки впились в служанку, словно он пытался с помощью магии заставить ее исчезнуть с лица земли. Конечно, Воронскому это не удалось, он даже не напугал Али Мак-Кэб, поскольку та оказалась твердым орешком. Никого подобного ей он еще не встречал.

Женщина приехала из Англии в Россию с невестой графа Зенкова двадцать с лишним лет назад, и к ней всегда относились как к доброму другу, а это не могло не вызвать в Али привязанности к хозяевам и уверенности в их правоте.

— Как ты смеешь сомневаться во мне? Я представляю Церковь.

— Церковь? — с любопытством спросила Али. — Но их много, и таких разных. К какой же вы принадлежите?

Иван поежился от столь смелого вопроса:

— Ты о ней не знаешь, старуха, она создавалась далеко отсюда.

Али почти ожидала таких слов, ибо Воронский уже много раз уходил от обсуждения религиозных тем и никогда не раскрывал названия монастыря, к которому принадлежал. Но его уклончивый ответ только разбередил ее любопытство и подогрел горячий ирландский темперамент.

— Как далеко, господин? Где — вверху или внизу?

Иван уже был готов взорваться, но передумал, предпочтя свой обычный оскорбительный тон:

— Неужели ты можешь иметь малейшее понятие о той провинции, из которой я родом? Не собираюсь обсуждать подобные вопросы с тупой служанкой. Этим я только унижу себя.

Али выразительно хмыкнула и так энергично заерзала на месте, что чуть не свалилась со скамейки. Зинаида протянула руку, чтобы поддержать ее, и подняла глаза на обозленного мужчину. Вряд ли между ними может установиться мир. Они смотрели друг на друга так, будто намеревались драться на дуэли насмерть. И чтобы как-то ослабить напряжение и предотвратить дальнейшие перепалки, княжна попыталась смягчить свой тон, обращаясь к священнику:

— Вполне понятно, что ссоры — из-за неудобств, которые преследуют нас в пути. Но умоляю вас обоих воздержаться от дальнейших стычек, иначе наша поездка станет сплошным кошмаром.

Если бы Иван родился более разумным человеком, то прислушался бы к просьбе Зинаиды, так как в ее словах чувствовалась мудрость, и заодно восхитился бы блеском огромных зеленых глаз, обрамленных темными ресницами и смотревших из-под дугообразных бровей. В темных зрачках княжны горели все оттенки зеленого — от темного до нефритового со светло-коричневым ободком вокруг. Будь он настоящим мужчиной, ему пришлись бы по вкусу светло-кремовая кожа, румянец на щеках и великолепные правильные черты лица, а может быть, изящный нос, чувственный рот красивой формы и грациозная линия шеи. Без сомнения, если бы священник обладал глубоким умом и пылким сердцем, то редкая красота его подопечной не оставила бы его равнодушным. Но Иван Воронский больше всего любил себя, а женские чары считал происками дьявола, направленными на то, чтобы отвлекать необыкновенных мужчин от избранного пути.

— И не надейтесь на мое молчание. Княгиня Анна будет знать обо всем, княжна. Вы позволили служанке оскорбить меня, и я обо всем доложу по приезде.

Змеиный шепот Ивана заполнил карету, и, несмотря на жаркий день, Зинаида ощутила, как от дурного предчувствия по спине пробежали мурашки. Сомнений в том, что это за человек, не оставалось. Не желая выслушивать его далее, она ответила с угрозой в голосе:

— Говорите, что пожелаете, сударь, я же в свою очередь постараюсь предупредить государя о тех, кто еще лелеет надежду на то, что какой-нибудь польский самозванец и Лжедимитрий займет российский трон. Уверена, что патриарх Никита сочтет ваши симпатии опасными. Вы ведь в курсе, что его самого недавно освободили из польской тюрьмы, и вряд ли пребывание там оставило у владыки добрые воспоминания.