Генри Олди - Шерлок Холмс против марсиан

• Название: Шерлок Холмс против марсиан
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-08446-9

Через год в Англии закончится викторианская эпоха. Но никто не знает, когда же придет конец жесточайшей войне миров. Боевые треножники марсиан наступают на Лондон, и лишь под захолустным Молдоном атака пришельцев захлебывается чудесным образом. Кто способен расследовать чудо? Ну конечно же, великий сыщик Шерлок Холмс!

А далеко от Молдона, в другом времени и месте, в кармане у Влада Снегиря – писателя, который уже десять лет как не пишет, – звонит мобильник. Можно сказать, труба зовет!

Встречайте новый роман Г. Л. Олди «Шерлок Холмс против марсиан»!

Буктрейлер к этой книге

---

– Знакомая фигня, – я почесал в затылке. – Где я ее видел?

– Где? – взбеленилась Тюня. – Это же я!

– Ты? Яйцо, что ли?

– Сам ты яйцо! – краем глаза я засек, как с пониманием скалится баба Фима, встав в дверях с подносом наизготовку. – Это моя книга! «Таира Алая: возвращение», третий том серии. Эпизод с ведьмачкой Джессикой, уничтожение ледяных гигантов. Взяли, испоганили мой фрагмент, переписали под ломку для Уэллса…

«…возмездие настигло пришельцев у опушки Паснидж-вуд. Фигурка в коконе всплеснула руками – и перед беглецами взметнулась ослепительная бело-голубая стена высотой не менее двухсот футов. Лес огонь не затронул, но бронированные колоссы сгорели в мгновение ока, как мотыльки в пламени свечи…»

Я еще раз перечитал сцену с фигуркой-из-машины, лупящей марсиан в хвост и в гриву. Ситуация прояснялась. Так вот ты чего хотела, Анна Игоревна, коленки твои белые, костлявые…

– Микс, – ледяным тоном сообщила Тюня. – Марсиане против магии. Точка взлома: бой «Сына грома» с треножниками. Способ взлома: привлечение эпизода из книги Анастасии Недерезы «Таира Алая: возвращение», переделанного в соответствующем ключе. «Ломка» внедрила магический эпизод в ткань основного научно-фантастического повествования. И что мы имеем в итоге? Программа зависла, охренев.

– Тюня!

В дверях стояла бабка с подносом. Чайник, чашки, сахарница. Сверху – круглые глаза. Бабу Фиму, вне сомнений, шокировал Тюнин лексикон.

– Извините, Серафима Петровна, – сдала назад моя Недереза. – Нервы. Сейчас программа старается вывернуть на магистраль «Войны миров», ликвидировав противоречия. Я не знаю, какой материал привлекается для сохранения достоверности, но с хронотопом взлома все ясно. Снегирь, твое мнение?

– А что, у нас есть варианты? Будем стабилизировать.

– Чем?

– Кем, детка. Тысяча девятисотый год, Молдон. Восточная Англия, графство Эссекс. Эссекс-Суссекс; префикс-суффикс… Это же элементарно, Тюня! Пусти-ка старика Снегиря к машине…

Прежде чем начать работу с текстом, я взял из принтера иллюстрации. Ага, эту знаю. Миноносец прёт вперед на всех парах. Монохром, тучи над речкою встали. Лишь в волнах пробивает желтизна, отчего волны напоминают кучи грязного песка. На пути у миноносца – марсианин в треножнике. Кренится назад, сейчас упадет. Колпак похож на голову дауна с выпуклым, набрякшим лбом. Глаз-иллюминатор выпучен от изумления. Взмах щупальцами положения дел не спасает – равновесие утеряно, пришелец обречен. В правом нижнем углу – подпись художника, вписанная в эскизный набросок лодки. Нижний край украшала строка: «Correa. Martians vs. Thunder Child. 1906».

– Марсианин, – вслух перевела образованная Тюня. – Против «Сына грома».

И наклонилась ко мне:

– Кто такой Кориа? Теннисист?

– Художник. Иллюстратор «Войны миров». Ага, вот еще…

Фотография, отметил я. Старинная. Вокзал в Молдоне. Цепь арок несет на себе галерею. Выше – две кирпичные надстройки с куполами, похожими на церковные. В каждом куполе – узкое вертикальное окно-прорезь типа бойницы. На привокзальной площади – экипажи, запряженные лошадьми. Несколько приличных господ: в котелках, с саквояжами. Один сильно смахивает на Чарли Чаплина. Отложив вокзал, я взял следующую страницу. Ага, вот и современная графика. Сияющее яйцо зависло над руинами. Сквозь полупрозрачную скорлупу виден силуэт человека. Судя по очертаниям, девочка. Вокруг бьют молнии; непонятно, то ли разряды отгоняют врагов, то ли они и разрушили дом.

– Семякин, – Тюня ткнула в иллюстрацию пальцем. – Сашка Семякин, графика к переизданию «Возвращения». Джессика мочит ледяных гигантов.

– Где гиганты? – поинтересовался я.

– Они же гиганты, – Тюня пожала плечами. – Не влезли.

Я открыл административный вход. В голове мало-помалу складывались контуры текстового «живца». Главной проблемой была не стилизация – тут многого не требовалось. Иногда я жалел, что моему таланту не дают развернуться. Иногда радовался – уж я бы развернулся… Чертям бы тошно стало! Главным фактором являлась степень свободы, какую я закладывал системе для привлечения материала. Тут требовалась ловкость жонглера, работающего с дюжиной колец.

– Марсианец, – вмешалась баба Фима, сгружая поднос на стол. – Кораблем их давить, марсианцев! Все беды от них, жидомасонов проклятых! Поналезли с Марса…

Логика бабки восхищала.

Сосредоточившись, я начал печатать.

«…Ватсон? Неужели это вы, друг мой?!

В трех шагах от доктора стоял худощавый джентльмен в клетчатом пальто. Когда он успел подойти, Том не заметил. Росту в джентльмене было более шести футов, но из-за сухого телосложения он казался выше. Ястребиное лицо, впалые щеки, цепкий оценивающий взгляд из-под козырька охотничьего кепи. На вид джентльмен был примерно одних лет с доктором…»

Принтер зажужжал. Свежая распечатка была дублем: молдонский вокзал. Арки, галерея; экипажи-саквояжи. Хорошо, подумал я. Кажется, заглотила. Опять вокзал. И снова. Принтер как взбесился: вокзал мне выдали семь раз подряд. Когда я уже хотел проверить реакцию программы дополнительным вводом текста, принтер сжалился.

– Солидный мужчина, – оценила баба Фима. Они с Тюней стояли у меня над душой, плечом к плечу. – Цеховик?

– Детектив, – возразил я. – Частный.

– Смелый какой… Вниз смотрит. Я высоты боюсь…

На свеженькой иллюстрации был изображен высокий худощавый джентльмен лет сорока пяти, в двубортном пальто-накидке из клетчатой ткани. Голову джентльмена украшало охотничье кепи, сделанное из того же материала, что и пальто. Скуластое, чисто выбритое лицо; птичий нос, острый подбородок. Встав на левое колено, опершись рукой о край скалистой площадки, джентльмен пристально вглядывался в пропасть. Вдали за ним маячила заснеженная вершина; правее возвышался лесистый склон горы.

– Классная кепка, – оценила Тюня. – Хочу.

– Дирсталкер, – уточнил я.

– Сталкер? – Тюня пришла в восторг. – Знаю! Книжная серия такая была…

– Дирсталкер, бэби. Дирсталкер хэт. Кепи для охоты на оленей.

– А зачем два козырька?

У кепи действительно имелись два козырька, прикрывавшие лоб и затылок, а таже «уши» по бокам, в данный момент поднятые вверх. Ленты «ушей» были завязаны элегантным узлом.

– Ну ты даешь, девка! – восхитилась баба Фима. – Тебя бы в огород, по солнцепеку… Не нос обгорит, так затылок напечет. Хорошая шляпа, правильная. Я б себе сшила, да поздно уже. Кончился мой огород…

– Сшила?

Изумлению Тюни не было предела.

– Ага. Я в молодости шляпницей была. Фуражки военным делала…

– Боевая молодость, – я с хрустом потянулся. – Сабельный поход, кронштадтский лед. Милые дамы, помолчите минутку…

Принтер, умница, не подвел. На очередном фото, увековечившем вокзал в Молдоне, прибавилось людей. За местным Чарли Чаплином, вполоборота к зрителю, стоял уже известный нам джентльмен в охотничьем кепи. Не только пальто и головной убор, но и брюки его, заправленные в высокие гетры, были из клетчатого твила, отчего джентльмен сильно напоминал леопарда на охоте. Более четкая фотография превратила бы его в игральную доску, но зернистость кадра размывала клетки в пятна.

– Кепи, – отметил я. – На месте. Это хорошо.

– Почему? – спросила Тюня.

– Потому что Конан Дойль нигде не упоминает, что Шерлок Холмс носил «дирсталкер хэт». Это инициатива Сидни Пэджета, иллюстратора. До него Холмса изображали толстяком с маленькой головой. Представляешь? Жиртрест, и головка с кулачок…

– Бр-р-р! – вскинулась Тюня.

– А чего? – не согласилась баба Фима. – Мужчина без живота, что дом без крыши. На мелкую голову легче шить…

– Кино! – перебила Тюня старуху. – Я в кино такое кепи видела!

– Ага, – я улыбнулся. – С иллюстрации кепка перекочевала в кино. Таким образом мы позволяем программе брать материал не только из литературы, но и из архивов кинематографа. Мало ли, вдруг пригодится… Видишь?

Я продемонстрировал Тюне очередной вокзал с Холмсом. Программа обрабатывала мой ввод, включая его в процесс. Графический редактор отражал текущую компиляцию, позволяя нам хоть частично, а следить за процессом.

– Классическая ошибка. В таком головном уборе охотились. Появиться в городе с охотничьим кепи на голове – нонсенс, несуразица, признак умственной неполноценности. Тем не менее, эту ошибку усердно тиражировали. Я размываю уровень достоверности, дитя мое. Допуски, накладки; рост степеней свободы… Так будет проще выбраться на магистраль «Войны миров». А Холмс – символ. Создатель непротиворечивых версий. Дедукция спасет мир…

– Снегирь!

Меня расцеловали. А что, приятно.

– Хорош лизаться, – предупредила баба Фима; впрочем, без особой угрозы. – Не при Нюрке. Мало мне книжек в каске…

…а куда денешься, почтеннейшая публика? Ты думаешь, Нюрка первая? Здоровое желание чуда в перьях: прочесть в гиперкнижке, как ужасное дитя крушит магией, краденой у Тюни, треножники марсиан. Спрос рождает предложение, и вот уже целеустремленная Анна Игоревна качает с торрента «ломку». Прошлый наш клиент был оригинальнее, у него Карлсон, баловник с пропеллером, завел на крыше целый БДСМ-гарем! Филле в ошейнике, Рулле с хлыстом, фрекен Бок в черном кожаном белье. К счастью, программа еще на первой стадии зафиксировала «невыполнимое противоречие». Легко отделался, идиот. Вот скажи мне, почтеннейшая публика, отчего у тебя такие удивительные порывы? А я, значит, бегай, спасай…