Генри Олди - Шерлок Холмс против марсиан

• Название: Шерлок Холмс против марсиан
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-08446-9

Через год в Англии закончится викторианская эпоха. Но никто не знает, когда же придет конец жесточайшей войне миров. Боевые треножники марсиан наступают на Лондон, и лишь под захолустным Молдоном атака пришельцев захлебывается чудесным образом. Кто способен расследовать чудо? Ну конечно же, великий сыщик Шерлок Холмс!

А далеко от Молдона, в другом времени и месте, в кармане у Влада Снегиря – писателя, который уже десять лет как не пишет, – звонит мобильник. Можно сказать, труба зовет!

Встречайте новый роман Г. Л. Олди «Шерлок Холмс против марсиан»!

Буктрейлер к этой книге

---

– Не поделитесь ли? Мне очень интересно.

После конфуза с Лиггинсами Том был искренне рад оказаться полезным мистеру Холмсу. «Сын грома», треножники, артиллерийские батареи – он сыпал словами, не слишком заботясь о связности рассказа. Пожары, молния с ясного неба, светящееся яйцо – поражение марсиан в изложении Рэдклифа обретало черты поистине эпические. Добравшись до описания руин жилища Лиггинсов, Том умолк, тяжело переводя дух. Шея затекла: говорить через плечо, обернувшись к слушателям, оказалось труднее, чем разгрузить десяток подвод с ячменем.

Холмс кивал в такт своим мыслям.

– Как я понимаю, – спросил он, – вы забрали Дженни?

– Да.

– К себе?

– Что вы, сэр! Разве хибара грузчика – место для маленькой девочки? Да и неприлично это. Я отнес Дженни к викарию Симпсону. Он к этому времени уже выбрался из подвала.

– И он согласился взять девочку на попечение?

– Не сразу. Но тут вмешалась вдова Пристли, его экономка. «Будь я проклята, – сказала вдова, – если позволю выгнать на улицу бедную сиротку. А вам, ваше преподобие, должно быть стыдно! Господь, он все видит!» Викарию стало стыдно, и он ушел в кабинет. А экономка повела Дженни умываться… Да вот и его дом!

– Преподобного Симпсона?

– Так точно, сэр!

Ворота, за которыми начиналась мощеная дорожка, ведущая к дому священника, были заперты. Вид эти ворота, собранные из буковых досок, потемневших от времени, имели скорее декоративный. Хороший пинок распахнул бы их без труда. Декоративность подтверждалась и калиткой, расположенной рядом – встроенная в кирпичную арку, калитка, похоже, не закрывалась никогда. Над ней по своду густо вился дикий виноград. За калиткой начинался крохотный садик, где под яблонями ждал гостей дощатый стол в окружении грубо сколоченных стульев. Сам дом – аккуратное двухэтажное здание – был рыжего цвета, с оконными рамами и входными дверьми, выкрашенными белой краской. На лужайке перед домом гуляли куры: три пеструшки и одна рыжая, в тон стенам.

Мирная обстановка противоречила общей картине погрома, устроенного марсианами в Молдоне. Господь ли снизошел к верному слуге, случай ли оказался благосклонен к трусоватому викарию, но дом Симпсона ничуть не пострадал.

– Тпру! – заорал возница.

За все время это был единственный его вклад в беседу.

– Почему мы останавливаемся? – удивился доктор.

– Мистер Холмс, – вместо возницы разъяснил Том, – приехал из-за девочки. Конечно же, он захочет познакомиться с бедняжкой Дженни. Такой джентльмен, как мистер Холмс, наверняка любит детей. Он не причинит зла маленькой девочке.

– Разумеется, любит, – начал было доктор со странным выражением лица. – В особенности, лондонских беспризорников…

Но Холмс не дал ему закончить:

– В другой раз, Том. Сейчас у меня совсем другие планы.

Интермедия Добро пожаловать, мистер Холмс!

– Идем, псидонист. Чайку заварим…

Я покорно дал Серафиме Петровне вытащить меня на кухню. Сопротивление больше не имело смысла. Нюх подсказывал: старуха теперь на нашей стороне. Да и во мне Тюня пока что не нуждалась.

– Я тут посижу, за столом. Ладно?

– Сиди, чего там…

Глядя вполглаза, как бабка ставит на конфорку музейный раритет – древний чайник со свистком – я играл с планшетом. В доме был беспарольный вай-фай, связь летала птичкой.

– Тысяча девятьсот, – сказал я.

– Что?

– Тысяча, говорю, девятисотый год.

– Не-а, – хохотнула бабка, засыпая в заварник горсть «черных индусов». – Обижаешь, псидонист. Я помладше буду. Тридцать восьмого годика, аккурат перед войной.

– Я не про вас, Серафима Петровна.

– Фимой зови. Бабой Фимой. Все так зовут.

Внезапная ласковость старухи пугала. Может, я и впрямь меньшинство?

– Я, баба Фима, не про вас. Уэллс, «Война миров». Книжка вашей Нюры. Впервые издана в феврале тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Издательство «Heinemann». Это если не считать журнальной публикации в «Pearson’s magazine», на год раньше.

– Ишь ты! – пригорюнясь, старуха встала у окна: ждала, пока чайник закипит. – Дядька мой, Борька-рыжий, девяносто восьмого. На войне миров убитый, под Ржевом. Земля ему пухом, алкоголику! Давняя, значит, книжка. А девятисотый при чем?

– Действие книги разворачивается в тысячу девятисотом, в Англии. Уэллс вспоминает великое противостояние Марса и Земли. Вот: «Гроза разразилась над нами шесть лет назад. Когда Марс приблизился к противостоянию…» И пишет, что было это противостояние в тысячу восемьсот девяносто четвертом. Плюс шесть лет – сами можете посчитать.

– Умный, – восхитилась баба Фима. – Девяносто четыре плюс шесть… Точно! Твоему Элсу в школу бы, арифметику читать. Или гастрономию.

– Астрономию не надо. Ошибся он, на два года ошибся. Великое противостояние Марса и Земли на самом деле было в тысячу восемьсот девяносто втором. И значит…

– Вот же зараза! Детей дурит, капиталист!

– Дурит, баба Фима. И мы это запомним: формально девятисотый, неформально – девяносто восьмой. Пригодится…

– Я не запомню. У меня склероз.

– Вам и не надо.

– Из-за этого у Нюрки ум за разум зашел? Ах он, гад…

– Нет, не из-за этого. Это ерунда, обычные литераторские вольности. Тогда на такое смотрели сквозь пальцы.

Я не стал объяснять старухе, что авторская накладка, создающая разброс по времени действия, дает и мне шанс на некоторую вольность в подборе оптимальной «прописки». Тут главное: дождаться Тюни, ее выводов по точке взлома. Впрочем, я уже видел стратегию решения. Загвоздка была в мелочах. Значит, тысяча девятисотый? Время есть. Выясним взлом – локализуем место…

– Пробки вывернуть, – вдруг сказала баба Фима. Глазки ее зажглись жаждой деятельности. – А? Пробки вывернуть, и дело с концом.

Старуха помолодела лет на двадцать.

– Пробки?

– У нас автоматы стоят, на счетчике. И крутить ничего не надо: дернул хлястик – и готово. Сейчас, я свечку зажгу. В темноте худо без свечки.

– Зачем пробки?

– Затем, что электричество. Электричество отрубим, каска и выключится. Заберешь ее в вашу контору, и чини на здоровье! Хоть совсем доломай. Я убираться наладилась, а тут вы… Держи свечку. С нее капает, не обожгись.

– Стойте! Нельзя электричество!

– Ты на меня не ори, псидонист. Молод еще.

– Баба Фима, я вас умоляю! Нам надо корректно завершить программу. Вы даже не представляете, насколько там все сложно! Аварийное отключение может повредить Анне Игоревне…

– Голова болеть будет?

– И голова тоже.

– Намудрили, ироды. Ладно, гаси свечку. Вот, весь пол мне заляпал…

Чайник засвистел так, что я аж подпрыгнул. Кипяток струей пролился в заварник. По хмурому лицу старухи было видно, что ей жаль прощаться с электрической идеей. Я подыгрывал, изображая озабоченность. И молил ангела-хранителя, чтобы бабе Фиме не пришло на ум «дернуть хлястик» втихую, когда мы с Тюней будем заняты «пропиской». Отрубись электричество – дура-Нюрка встанет, как новенькая, и даже без головной боли. Поди объясни бойцовой бабке, что последствия аварийки сказываются не сразу! Жалобами замучает, шеф с меня три шкуры сдерет.

– И еще, – сказал я. – Серафима Петровна, можно без «псидониста»?

– Ага, – согласилась старуха. – Если без Серафимы Петровны. Лады?

– Лады.

– Снегирь! Лети сюда!

– Твоя зовет, – уважительно кивнула баба Фима. – Молодая, а строгая. Иди, а то дырку в башке проест. Я бы на ее месте точно проела. От темечка до пупа.

– Давайте поднос, чай отнесу.

– С чаем я сама…

* * *

– Сволочи! Ворюги проклятые!

– Придержи язык. Не дома…

– Нет, ну какие сволочи…

Тюня бесилась. Тюня не стеснялась в выражениях. Пальцы ее скрючились, когтями тигрицы нависнув над клавиатурой. Будь у Тюни возможность, она бы вцепилась в рожу таинственным сволочам. Это ее состояние я называл «тюнингом» – шепотом, ибо хотел дожить до старости. Контрапунктом Тюниному бешенству на диване безмятежно возлежала девица Анна Игоревна, павший рыцарь в шлеме. Будь моя воля, я бы таких порол, не приводя в сознание.

– Нашла?

– Ну!

– Что?!

– Сам читай…

Из принтера, мирно дремлющего у монитора, выполз лист распечатки. Я отметил, что в лоток подачи была загружена пачка бумаги страниц на двести. Чувствовалось, что Нюрка заранее подготовилась к чтению, и что в ее версии «Вербалайфа» имелся графический редактор. Простенький, черно-белый, дающий на выходе графику типа книжных иллюстраций – не Бердслей, и уж тем паче не Дюрер. Коллаж на основе лицензионного материала, плюс легкая импровизация. Редакторы подороже создавали картинки цветные, объемные, выводя их на монитор. Совсем дорогие, из свежих, работали с анимацией: ролики до трех минут.

Ладно, иллюстрации – потом. Сперва – точка взлома.

«…Над домом, горящим на Оук Клоуз, медленно поднялось в воздух призрачно мерцающее сияние. Внутри него угадывалась человеческая фигурка. Темный силуэт был заключен в эфирный кокон, а может, яйцо, по поверхности которого то и дело пробегали опалесцирующие волны. От кокона исходил жемчужный свет, возвращая зловещему вечеру яркие краски солнечного дня, когда еще ничто не предвещало…»